Одним из главных международных событий 2025 года стал прошедший 15 августа саммит Владимира Путина и Дональда Трампа в городе Анкоридж на Аляске.

AP/TASS

Встреча президентов России и США, ее антураж и сущностные вопросы, которые там поднимались, обсуждаются мировыми СМИ и политиками до сих пор. Говорится о «духе Анкориджа» — по аналогии с выражениями времен советско-американской разрядки: «дух Рейкьявика», «дух Мальты». Но между контактами лидеров двух держав в конце 1980-х и августовской встречей Путина и Трампа есть существенная разница.

Исторические встречи в Рейкьявике и Мальте проходили «под занавес» эпохи двуполярного мира. СССР находился в более слабой позиции, чем США, и проявлял большую заинтересованность в налаживании отношений с Вашингтоном. Сейчас российский лидер разговаривает с американским на равных, и в данном случае именно президент США был инициатором контактов.

Фоном для встречи на Аляске стало продолжающееся формирование многополярного мира, где коллективный Запад оказывается лишь одним из центров силы.

К середине 20-х годов XXI века Россия вернула себе геополитический вес, достаточный для того, чтобы иметь слово в решении любых глобальных вопросов.

А по итогам 2025-го российского лидера можно назвать самым успешным дипломатом года, учитывая успешное выступление нашей «внешнеполитической сборной» на американском поле.

Российско-американский саммит близ полярного круга оказался в центре внимания мировых элит потому, что «Анкоридж» стал окончанием западной политики по изоляции России.

Да, глобальная изоляция, о которой так много говорили в администрации Джо Байдена, действующие руководители Евросоюза и киевского режима, не получилась — однако общезападная изоляция работала.

За исключением нескольких «отступников» (например, премьер-министра Венгрии Виктора Орбана) евроатлантический лагерь коллективно пытался игнорировать Россию, ее лидера и ее интересы. Евросоюз — и до января 2025-го Соединенные Штаты — действовали по принципу «Россию не вижу, не слышу и ничего ей не говорю до ее капитуляции». Это привело российско-западные отношения на грань, за которой маячило прямое столкновение.

Трамп же, инициировав анкориджский саммит, эту изоляцию сломал. Причем сломал в одностороннем порядке — без консультаций с Брюсселем заявил о готовности не просто встретиться с российским лидером, но и пригласить его на территорию Соединенных Штатов.

Для сравнения, с Байденом Владимир Путин встречался на нейтральной территории — в Женеве.

Возобновление контактов с Соединенными Штатами показало: наш давний геополитический оппонент (оставаясь оппонентом) осознал, что с мнением Москвы необходимо серьезно считаться.

После августа 2025 года лидеры Европы и «подшефный» киевский режим оказались перед выбором из двух плохих вариантов: признать срыв политики изоляции или же продолжать делать вид, что она существует.

И если режим Владимира Зеленского с брюссельскими бюрократами продолжают жить в иллюзорном мире и пытаться игнорировать Россию, то стройные ряды национальных лидеров Европы уже дрогнули.

Под конец года президент Франции Эммануэль Макрон заявил, что с Путиным нужно возобновлять диалог. Иначе, по словам лидера Пятой республики, за Европу продолжат говорить американцы.

При этом Макрон дал понять, что это будет именно «за Европу», а не «в интересах Европы».

До западных элит (за исключением, пожалуй, руководителей Польши, Прибалтики и германского канцлера Фридриха Мерца, заработавшего рекордный антирейтинг) начало доходить, что «победа над Россией на поле боя» оказалась утопией — и именно поэтому лидер ведущей державы западного мира начал с Москвой обстоятельные переговоры о перспективах разрешения ситуации на Украине.

На саммите Владимир Путин и Дональд Трамп смогли обсудить и по большей части согласиться с базовыми принципами урегулирования конфликта.

Причем в эти базовые принципы входят не только моменты, связанные с устранением первопричин СВО и демонтажем проекта «Антироссия», но и понимание переустройства европейской системы коллективной безопасности. Системы, которая будет выстроена не против России, а с участием России — то есть той, которая будет по-настоящему гарантировать мир и стабильность в Европе.

Наконец, на саммите Путин и Трамп обрисовали будущее российско-американских отношений. Лидеры двух держав дали понять, что готовы выводить эти отношения из конфликтного пике.

Осознавая пределы возможностей Соединенных Штатов (отчасти благодаря неспособности победить Россию на Украине), Трамп принял решение отказаться от курса на американскую гегемонию и сосредоточиться на самых важных для США направлениях — прежде всего Западном полушарии. После чего попытался договориться с Москвой на новых условиях.

И это в лучшую сторону отличает подход Трампа в отношении России от того, которого придерживался Барак Обама.

Запустив в 2009-м свою «перезагрузку», администрация Обамы не собиралась менять базовые настройки в двусторонних отношениях. Она отказывалась признавать российские национальные интересы на постсоветском пространстве и при этом собиралась и дальше вмешиваться во внутренние дела России, а также продвигать американскую гегемонию в мире.

Поэтому и получилась «перегрузка», закончившаяся украинским Майданом и серьезным кризисом двусторонних отношений. Трамп же нацелен на полноценную перезагрузку.

Она, впрочем, зависит и от его окружения, где далеко не все политики обладают прагматизмом Трампа. Целый ряд фигур в команде президента США — включая госсекретаря США Марко Рубио — видит Россию всё-таки через призму глобалистской политики, проводниками которой они были долгие годы.

Но все эти сложности и превратности российско-американских отношений после Анкориджа не могут заслонить пользу от саммита на Аляске. Саммита, где Владимир Путин и Дональд Трамп достигли взаимопонимания и отодвинули мир от грани ядерной войны, на которую его поставили американские демократы, европейские элиты и украинские террористы.

Сам факт того, что историческое событие состоялось, и более того — президент США выстраивает свои мирные инициативы с учетом мнения Москвы, стал знаком того, что Россия смогла утвердить свою позицию относительно причин украинского конфликта и методов их разрешения. Это само по себе открывает возможность достижения стабильного мира с учетом российских национальных интересов.

А новые глобальные центры силы: Китай, Индия, другие страны группы БРИКС, арабские и латиноамериканские державы могли убедиться в том, что политические позиции их партнера, России, становятся всё весомее.