Американцы, КГБ или бриллиантовая мафия. Кто убил звезду сталинского кино
10 декабря 1981 года киноактриса, заслуженная артистка РСФСР Зоя Алексеевна Фёдорова была найдена застреленной в своей московской квартире на Кутузовском проспекте. Звезда советского кино не дожила десяти дней до 71-летия.
Фёдорова блистала в оптимистических киноповестях и музыкальных комедиях 1930-х — 40-х, была мастером характерных ролей в послевоенном кино от «Девушки без адреса» до «Свадьбы в Малиновке». В её личной биографии было два эпизода, выдержанные в жанре шпионского триллера (напополам с романтической драмой). Но после смерти Зоя Фёдорова стала героиней неклассического детектива с открытым финалом.
За два года следствия было опрошено около четырех тысяч свидетелей, был исписан не один том, но дело не довели до суда. Гибель пожилой актрисы так и осталась загадкой. Как, собственно, и её жизнь.
«Что произошло, Зоя?!»
Ночью с 9 на 10 декабря 1981 года Фёдорова была у себя дома. Жила актриса одна, но не одиноко. По воспоминаниям близких, в этот день она говорила по телефону с подругой и планировала поездку в Краснодар.
После полудня Зоя Алексеевна перестала выходить на связь: дверь была заперта, телефон был постоянно занят. Далее следует обратиться к показаниям — верить им или нет, открытый вопрос.
Одна из приятельниц Фёдоровой, Маргарита Набокова — давняя подруга, ассистент режиссёра на «Мосфильме», работавшая в том числе на «Джентльменах удачи» — дала следователям подробные объяснения.
Около 13 часов 10 минут она приехала к подруге в дом номер 4/2 по Кутузовскому проспекту, поднялась к квартире 243 и позвонила в дверь. Со слов Набоковой, было слышно, как в квартире работает радио и то ли в ванной, то ли на кухне льётся вода. Но ни на стук в дверь, ни на звонки никто не открыл.
К делу приложена записка (которую, со слов, Набоковой, она оставила в двери):
«Что произошло, Зоя? Я примчалась на такси, а тебя дома нет! Как же можно так. Маргарита. 13 ч. 10 мин».
Одна из сотрудниц «Мосфильма» сообщила следователям: она разговаривала с Зоей Фёдоровой с 13:45 до 14:10. То есть уже после приезда Маргариты Набоковой.
Набокова рассказала, что вторично приезжала на Кутузовский около 17:00, и ей также никто не открыл.
Чуть позже подъехал племянник актрисы, Юрий Фёдоров, парторг одного из московских заводов. Короткий зимний день завершился — с улицы было заметно, что в квартире горит свет. По словам Юрия, он несколько раз позвонил в дверь и, не дождавшись ответа, отправился к себе домой за запасным ключом. Вернулся, открыл квартиру…
Зоя Алексеевна сидела в кресле с телефонной трубкой в руке, склонив голову набок. Лицо актрисы было залито кровью. Юрий позвонил «02» и встретил прибывший наряд у подъезда.
К приходу наряда милиции тело не успело остыть. «Я взял ее руку, потрогал пульс — пульса нет, но тело было еще теплое», — вспоминал Борис Кривошеин (в 1981-м — начальник отдела угрозыска 123-го отделения милиции Москвы). Значит, преступление совершено не более нескольких часов назад.
В материалах дела присутствует заключение экспертов: убийца выстрелил в затылок на близком расстоянии — около 10–20 сантиметров; пуля прошла насквозь, выбив левый глаз и проломив стекло очков.
Явных следов борьбы или сопротивления не зафиксировали. Следов поисков не наблюдалось: все шкафы и сейфы остались целы.
При внешнем осмотре зафиксирована пропажа лишь трёх ценностей. Исчезли серебряный сервиз, подлинник Матисса и золотое кольцо приблизительной стоимостью в 50 тысяч рублей (месячная зарплата квалифицированного рабочего в СССР в 1981-м — около 180 рублей). Другое ценное имущество, в том числе 2400 рублей наличными — на месте.
Важный факт: дверь в квартиру Фёдоровой не была взломана. В содержащихся в деле показаниях присутствует лейтмотив: актриса была крайне осторожна и редко впускала малознакомых людей. На место преступления никто не ломился — убийца вошёл беспрепятственно.
Судя по уликам, Фёдорова знала его. На столе стояли две чашки и пирожные.
Сотрудник МУРа, младший оперуполномоченный Сергей Бутенин отмечал: «Мы увидели, что она в рваных шлепанцах, в протертых шерстяных носках и в старом халате. Это говорит о том, что к ней приходил человек достаточно знакомый».
Первая зацепка: следователи также обнаружили в квартире множество бирок от ювелирных изделий. Кроме того, рядом с телом лежала записная книжка с более чем двумя тысячами телефонных номеров и более чем полутора тысячами почтовых адресов самых разных людей по всему Союзу.
Судя по объему адресной книги, Фёдорова была хорошо знакома с людьми «из разных социальных пластов» — от антикваров и работников торговли до (это милиционеры вряд ли были рады увидеть) высокопоставленных товарищей из партийных и хозяйственных органов.
Вторую зацепку и одновременно загадку преподнесла баллистическая экспертиза. Убийца использовал пистолет Sauer 38H калибра 7,65 мм — оружие, выпускавшееся в нацистской Германии до 1945 года (и использовавшееся офицерами вермахта и СС).
Первые подозреваемые исключаются
Вещдок тут же создал сложности для следствия: «Зауэр» был зарегистрирован лишь у трёх граждан СССР, у всех было железное алиби. Значит, оружие неучтённое?
Следов и «пальчиков» убийцы не обнаружено.
Следующий вопрос. Консьержка утверждала, что не видела других посетителей, направлявшихся в квартиру 243, кроме Маргариты Набоковой и Юрия Фёдорова.
Но Набокова утверждала, что не попала в квартиру. И, действительно, её следов в квартире не было обнаружено. Юрий, приехав, сразу вызвал милицию.
Если бы он был убийцей, почему-то решившим вызвать милицию на место преступления, то труп был бы «свежим» — а здесь явно прошло несколько часов. Плюс, у Юрия было более чем веское алиби: в предполагаемое время убийства он был на собрании заводского партактива.
Дальнейшее следствие пришло к выводу, что у Маргариты и Юрия не было мотивов.
Следователи допустили, что убийца мог прийти через незакрытый чердак (дом 4/2 соприкасается с соседним корпусом, а там, судя по контексту, консьержей в подъездах не было). Так же преступник мог и уйти.
Но дверь была не взломана, да и чаепитие на две персоны вновь всё путало. Анализ произошедшего сводился к тому, что Фёдорова сама открыла дверь, села в кресло, и во время беседы некто подошёл сзади и выстрелил.
Странная жизнь Зои Фёдоровой
Казалось бы, «копать» нужно в направлении адресов из загадочной записной книжки. Этих зацепок мы коснёмся ниже. Пока же заметим, что в публикациях и книгах, выпущенных уже в 1990-е, муссируется экзотичная версия: советскую актрису убил ближайший родственник — американец. И это выглядит правдоподобно. Ведь у Зои Фёдоровой была странная биография.
Так, её быстро развивавшейся кинокарьере не помешал арест отца: Алексея Фёдорова «взяли» в 1938-м. Но и после того она продолжала сниматься в главных ролях, и более того, получила две Сталинские премии, в 1941 и 1942 годах.
Пару слов об отце. В биографиях, как правило, упоминается, что он был рабочим-металлистом. Реже — о том, что в 1918 году Алексей Фёдоров занимал пост начальника паспортной службы Кремля.
Считается, что «бронёй» для Зои Фёдоровой в момент ареста отца стала всесоюзная популярность, пришедшая к ней после фильма «Подруги» (1936). Мол, не могли тронуть всенародную любимицу.
Менее известно, что задолго до начала кинокарьеры Фёдорову уже арестовывали. В 1928-м, как она сама говорила, «за фокстрот».
Цитата из показаний 19-летней З. А. Фёдоровой следователю ОГПУ: «В 1926–1927 гг. я посещала вечера… где танцевала фокстрот… Познакомилась с военнослужащим Прове Кириллом Федоровичем». Гражданин Прове находился в разработке ОГПУ по подозрению в шпионаже в пользу Британии. Но ключевая свидетельница — Зоя — не пострадала. На документе о «выведении из дела» Фёдоровой З. А. стояла подпись председателя ОГПУ Генриха Ягоды.
В «активе» Фёдоровой было много романов — например, с героем боёв на Халхин-Голе лётчиком Иваном Клещёвым (в предвоенные годы «военлёты» были настоящими звёздами). Это как раз типично. Но в 1945-м на приёме в наркомате иностранных дел актриса познакомилась с Джексоном Роджерсом Тейтом, военно-морским атташе посольства США.
Дипломат и артистка, как утверждается, успешно скрывали свою связь.
В том же 1945-м Тейт по требованию советских властей был выслан из страны — не из-за романа с Фёдоровой, а по некоей иной причине. А в январе 1946-го актриса родила дочь Викторию, которая впоследствии сама сделала успешную кинокарьеру сначала в СССР, а затем в США.
Тейт говорил, что не знал о беременности Зои. Та, скрывая отцовство иностранца, вышла замуж за композитора Александра Рязанова. В декабре того же 1946-го Фёдорова была арестована и по статье «шпионаж» приговорена к 25 годам. Вышла на свободу через девять лет, в 1955 году. Ещё до начала «оттепели» она вернулась и в Москву, и к съёмкам в кино — и воссоединилась с дочерью.
«Америкэн бой» или «кей-джи-би»?
20 лет спустя, весной 1975 советская актриса Виктория Яковлевна (так русифицировали имя «Джексон») Фёдорова разыскала в Штатах своего отца — Джексона Р. Тейта. К тому моменту — отставного контр-адмирала ВМС США. Выехала по приглашению за океан, как если бы железного занавеса не существовало.
В июне того же 1975-го, за несколько дней до истечения визы, Виктория Фёдорова вышла замуж за некоего Фредерика Поуи, пилота авиакомпании Pan American, и осталась в США.
И этот-то американский зять вполне мог быть убийцей Зои Фёдоровой. Такое предположение уже в постсоветские времена публично высказывал хорошо знавший «Вику Фёдорову» известный сценарист Эдуард Володарский — более того, в 1995 он выпустил об этом книгу под названием «Преступление без наказания».
«Викин американский муж — летчик, постоянно летал рейсом Москва — Нью-Йорк. Зарплата у него была небольшая. А после смерти Зои Алексеевны он неожиданно занялся крупным бизнесом. Не на федоровские ли бриллианты?» — писал Володарский. История в духе Агаты Кристи — убийство из-за наследства (единственной наследницей была «Виктория Джексоновна»).
О бриллиантах несколько позже — но пока отметим: это версия Володарского, а не МВД или КГБ СССР.
Во всяком случае, неизвестно, чтобы наши правоохранители считали, что мистер Поуи, прилетев в Москву, решил навестить тёщу, зайдя через чердак соседнего дома — и застрелил её из «фашистского» пистолета. В конце концов, отследить прилёт-отлёт экипажей PanAm не составляло бы труда.
Убийство американцем гражданки СССР, гордости советского кинематографа было бы весомым пропагандистским сюжетом на последнем витке Холодной войны (напомним, шёл 1981 год). Но — нет.
В свою очередь сын Фредерика Поуи и Виктории Фёдоровой — Кристофер Поуи много лет утверждал, что бабушку убили «чекисты». По мрачно-романтической причине: когда-то, мол, Зоя отказала самому Лаврентию Берии. За это он заточил её в сибирский ГУЛАГ, а убийство-де было запоздалой местью «кей-джи-би». Версия красивая, но ничем не подтверждается.
Но о причастности то ли КГБ, то ли МВД, то ли неких высоких партийцев тогда по Москве ходили слухи. Американский термин deep state — «глубинное государство» тогда ещё не был заимствован, но о чём-то подобном шептались.
Прозаик Юрий Нагибин, уже, разумеется, в перестройку напечатал в либеральном «Огоньке» рассказ «Афанасьич» о том, что убийство Зои Фёдоровой заказал лично глава брежневского МВД Николай Щёлоков: жене министра прознала, что у актрисы хранится уникальный бриллиант — и было сделано всё, чтобы им завладеть.
Но от домыслов пока вернёмся к криминальной конкретике.
«Камни», деньги, фальшивый Матисс
Поворотом в деле стал более тщательный обыск. В квартире номер 243 был обнаружен тайник, в котором лежали сумочки. В одной были три тысячи рублей, в другой — золотая цепочка, другие — пустые. Обнаружились и бирки от украшений. Вспомним, что такие же бирки были найдены и при первом осмотре места преступления.
Складывалось впечатление, что хозяйка квартиры готовила к продаже крупную партию драгоценностей. Вопрос — кому? В целом улики указывали на то, что народная артистка РСФСР Фёдорова была вовлечена в «серые» схемы торговли драгоценными камнями, ювелирными украшениями и антиквариатом.
Отсюда — и бирки, и записная книжка, и старинная мебель и «хрустали» в трёшке на Кутузовском. Убийца шёл явно не просто «в гости» к знакомой состоятельной актрисе, а за конкретной целью.
Фёдорову могли убить из-за долгов или невыгодных сделок. Из показаний свидетелей выходило, что актриса нередко одалживала деньги и не возвращала долги или брала беспроцентный «аванс» за свои услуги (включая помощь в провозе чего-либо через границу). «Была версия, что она у кого-то что-то взяла, а деньги не вернула», — вспоминал сотрудник МУРа капитан Бутенин.
Если Фёдорова за что-то рассчиталась не по-честному, у неё мог появиться могущественный враг в преступном или околокриминальном мире.
Отдельный сюжет — пропавшая из квартиры картина Матисса.
Выяснилось, что Фёдорова приобрела эту полотно, чтобы отправить в Штаты, дочери. Также оказалось, что картина — фальшивка, и Виктория не выручит за неё ни цента. «Федорова потребовала у обманувшего ее продавца вернуть деньги. Может, надавила, или эти люди боялись разоблачения. Вот и убили ее. Политика замешана не была, только криминал», — вспоминал бывший начальник главного управления угрозыска МВД СССР Вячеслав Панкин.
Политика, скорее всего, вряд ли была не при чём, но очень близко к делу Фёдоровой оказалась ближайшая родственница главного политика страны.
Тень «цыганского принца»
Следствие не могло не учесть серийность ограблений: в ноябре 1980-го воры «взяли» квартиру Людмилы Толстой, вдовы «красного графа» Алексея Толстого. Менее чем через три недели после убийства Фёдоровой злоумышленники ограбили квартиру дрессировщицы Ирины Бугримовой. Преступников интересовали драгоценности.
По обоим эпизодам был задержан солист театра «Ромэн», «цыганский принц Советского Союза» Борис Буряце.
Он же — любовник Галины Брежневой, дочери генерального секретаря ЦК КПСС, председателя президиума Верховного Совета СССР.
Галина Брежнева была… соседкой Зои Фёдоровой по подъезду. Так же как и жена главы МВД Светлана Щёлокова. Обе женщины приятельствовали со звездой довоенного кино, вхожей «в круги».
Следствие, распутывая криминальные связи, могло выйти на след, но словно упёрлось в кирпичную стену.
Куда можно было бы копать — так это опять-таки в американскую сторону. Фёдорова несколько раз подавала запросы о разрешении на выезд в США — к дочери и зятю. В позднейших публикациях появлялись утверждения, что актриса, готовясь к отъезду, спешно распродавала ценности и, опять-таки, картины.
Позже, в перестроечной прессе циркулировала версия: получив отказ на выезд из СССР, Фёдорова могла шантажировать некое высокопоставленное звено в «бриллиантовой» цепочке — и перестаралась.
Это, подчеркнём, спекуляции.
Факт в том, что Виктория Фёдорова не получила разрешения на въезд в Советский Союз на похороны матери. А расследование убийства… не закончилось ничем. Два года расследований при совместном участии КГБ и МВД, четыре тысячи опрошенных фигурантов — и «глухарь». Расследование не возобновлялось и впоследствии. Чекисты и милицейские следователи честно «рыли землю» — но рискнём предположить, что весомее оказалось слово тех, кого называли партийно-хозяйственной номенклатурой.
Остались лишь легенды вроде такой — незадолго до гибели Фёдорова позвонила дочери и как бы между делом сказала: «Меня скоро убьют».
