В первые послемайданные годы знакомый экскурсовод, водивший группы по дотам Киевского укрепрайона, отказался от этой деятельности и дополнительного заработка. «Дети скачут возле амбразур, изображают стрельбу и кричат по-русски: «Москали наступают! Огонь!» Я так не могу», — жаловался он тогда.

Иван Шилов ИА Регнум

По прошествии восьми-девяти лет тогдашние дети приблизились к призывному возрасту, и хотя родители наверняка хотели бы их сберечь от смерти на войне, внутренне они на этой войне уже давно.

Новый «гитлерюгенд», о котором упомянул Владимир Путин, когда говорил о теракте в «Крокус сити холле» — это не фигура речи, а анонсированное положение нового украинского закона о мобилизации 18-летних не очень-то и сенсация.

Формально на Украине пока раздумывали о том, стоит ли понижать планку с 27 до 25 лет, сжигая целое поколение молодых людей, мало что успевших сделать в жизни. Но учитывая сложности с пополнением личного состава ВСУ, стремительно тающего, тотальный призыв вполне укладывается в общую логику событий.

О мобилизации 18-летних, предусмотренной широко известным законопроектом, бывший спикер Верховной рады Дмитрий Разумков, состоящий в некой интеллектуальной оппозиции к Зеленскому, говорил с горечью. Мол, принятие этой нормы грозит уничтожением генофонда государства. Хотя сформулирована она скорее как ловушка, на всякий случай.

«Там прописано таким образом — если человек пройдет базовую военную подготовку в 18 лет, то он получит военно-учетную специальность, встанет на учет, и это приведет к тому, что ТЦК смогут его мобилизовать в 19 лет», — сказал Разумков.

Опять-таки формально речь идет о том, чтобы научить молодежь нужному, подготовить её к сложностям будущей жизни. Только проблема в том, что на Украине уже достаточно молодых людей, которые начали проходить военную подготовку еще с детских летних лагерей, чем занимался, в частности, запрещенный в России террористический «Азов» в рамках развития своей политической структуры.

Детям не только тщательно промывали мозги, но и прививали военные скиллы другие организации, начиная с партии «Свобода» и заканчивая историческим «Пластом», в котором состоял и «провиднык» Степан Бандера, и, например, экс-спикер и один из организаторов Майдана Андрей Парубий.

Будущая ударная сила западноукраинского национализма тоже ковалась под предлогом культивирования лучших человеческих качеств.

Само собой, идеологическим воспитанием давно и активно занимается школа, где есть как стандартная программа воспитания ненависти, так и факультативные занятия. Всё как в старые добрые времена: ветеран войны делится с детьми своим ценным опытом, рассказывает о жизни и перенесенных испытаниях.

Только враг — это русские, которые «придут», если не быть готовыми защищаться. Поэтому и в школе, само собой, есть как уроки начальной военной подготовки, так и выездные сессии — по согласию родителей.

Как считают опытные специалисты, главное — быть готовым морально. Остальному научат старшие товарищи. А поскольку война с Россией давно уже определена как высший смысл существования украинской нации, то и 18-19 лет — совсем не преграда для священной миссии «защиты Украины». Чистая формальность, связанная с «совершеннолетием», ведь паспорт дают в 16, когда и сил держать автомат уже достаточно. А ветераны всячески популяризируют такую идею.

Скажем, герой Украины, бывший «азовец» Лев Пашко, вернувшийся из российского плена, делится с радио «Свобода» (СМИ, признанное в РФ иностранным агентом): «Я пошел на службу, попал в вооруженный конфликт еще даже когда мне не было 18 лет. Я не рожден для войны, я не имел какой-то военной подготовки профессиональной, но тогда это было необходимо. Но также необходимо понимать, принцип рекрутинга и набора людей в армии должен быть изменен. К лучшему».

Так что нравится это вам или нет, но говоря о культивируемой готовности воевать до последнего украинца, исполнять команды из Вашингтона и «создавать что-то вроде гитлерюгенда в новом его, конечно, издании», Путин прав.

Программа милитаризации украинского общества давно выросла из партийных летних лагерей в комплексную государственную политику, где на смену павшим должны приходить молодые борцы с «руснёй». И у этих борцов не должно быть в голове никаких лишних мыслей, сомнений и рефлексии. Только чистая ненависть и готовность умереть.

Общество всё еще вяло сопротивляется, люди ищут пути, как спрятать себя и своих детей от механической жестокости бандеровской национальной идеи, а отдельные политики позволяют себе переживать о сохранении генофонда. Но яд пропаганды всё равно проник в их сознание, их вынуждают участвовать в войне если не прямо, то косвенно, формируя публичное поведение. Передавать настроение и набор штампов следующим поколениям.

И очередной «гитлерюгенд» подтянется через несколько лет, уже готовый к тому, чтобы просто взять его и поставить в строй.

Так что и подлинная денацификация случится лишь тогда, когда украинские дети смогут учиться любить и созидать. Когда голоса, призывающие их готовиться к битве и гибели, навсегда замолчат. Как и «Гитлерюгенд» навсегда исчез вместе с Гитлером, дав шанс детям стать кем-то еще и увидеть жизнь, а не смерть.