Казнить и унизить. Евангельская история прямо сейчас происходит на Украине

В православном мире идет Страстная Седмица. История, которую мы вспоминаем в эти дни — о том, как Сын Божий был предан, оклеветан, подвергнут истязаниям и мучительной казни, — выглядит для нас слишком привычной. Слова святого Апостола Павла «а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (1Кор.1:23) могут показаться нам непонятными. Какой же еще бывает Христос, если не Распятый?

Это известно всем, даже совершенно неверующим людям. Еще ребенком, в глубоко советские годы, когда я не знал о христианстве ничего, я, тем не менее, знал, что Христос — Распятый. Его изображения на Кресте можно было видеть в передачах о классическом искусстве или в антирелигиозных карикатурах.

Крест уже очень давно в нашем мире — религиозный символ, почитаемый одними и отвергаемый другими. Одни носят его изображение на шее как знак исповедания веры, другие — просто как украшение, третьи смотрят фильмы, где Распятие используется для борьбы с нечистой силой.

Но во времена святого апостола Павла крест не был почитаемым религиозным знаком. Он был невыносимо страшным орудием пытки и казни.

Язвительные атеисты, которые сравнивают его с виселицей и спрашивают, носили бы мы на шее маленькие нательные виселицы, напоминают о чем-то важном, что мы нередко упускаем из виду.

Крест — не виселица, крест — это намного страшнее.

Как-то я видел старинную фотографию: на Диком Западе в конце XIX века публично вешают какого-то знаменитого бандита. Бандит, шейные позвонки которого через минуту хрустнут в петле, смотрит в толпу с наглой вызывающей улыбкой. Мол, его можно казнить, но не унизить.

В древнем мире знали не только как казнить, но и как унизить. Казнимый должен был остаться в памяти людей не как герой, смело бросающий вызов врагам. О его мужественной смерти не должны были слагать легенды. Напротив, она должна была быть настолько жалкой, позорной и отвратительной, чтобы люди постарались забыть ее как можно скорее.

Древние империи — ассирийцы, вавилоняне, персы, македоняне — знали, как сделать из казни ясное послание: тот, кто бросает нам вызов, умирает не только мучительно, но и в крайнем унижении, корчась и извиваясь на глазах у всех.

Римляне довели это мрачное искусство до совершенства.

Человека сначала избивали бичами, вырывавшими из тела куски плоти, потом заставляли тащить к месту казни горизонтальную перекладину креста, потом прибивали человека гвоздями за запястья и за ноги так, что грудная клетка вытягивалась, и человек мог сделать выдох только приподнявшись на пробитых конечностях. Из-за этого распятый, уже превращенный в кусок окровавленного мяса, все время дергался на кресте. Кровь привлекала рои мух, а нередко и птиц, которые выклевывали еще живым казнимым глаза.

Неудивительно, что в Риме этот вид казни предназначался для рабов. Римлянина, даже преступника, можно было казнить как-то иначе, но не так. Римского гражданина нельзя было подвергнуть чудовищному унижению креста, это бросало тень позора на весь Рим.

На этом фоне проповедь апостолов о том, что Распятый воскрес из мертвых, и более того, Он есть Господь, Спаситель и Судия мира, звучала невероятно скандально.

Для язычников не было большой проблемой обожествить человека. Богов было много, и граница между людьми и богами не была непроницаемой. Но обожествлению («апофеозу») подлежали люди славные, могущественные, победители и вершители судеб миллионов. Это немного напоминает тенденцию прославлять самых мрачных тиранов ХХ века, которой подвержены некоторые люди и в наше время. В языческом мире такое прославление разумелось само собой.

Сила, могущество, таинственная власть подчинять себе людей и события, которая проявлялась в способности сокрушать своих врагов, заваливать поля их трупами, распинать их тысячами вдоль дорог, считалась чем-то сверхъестественным и богоподобным.

Но считать Богом человека, который не только не расправился со Своими врагами, но умер от их рук самой унизительной смертью, предназначенной для рабов, — это казалось язычникам чем-то совершенно нелепым.

Иудеи, напротив, верили в Единого Бога, который был «святым», то есть абсолютно иным, отделенным, иноприродным сотворенному Им миру. Проповедь о том, что Бог не только воплотился в лице человека, но и претерпел истязания и смерть от рук Своих творений, представлялась им совершенно дикой.

Слова «Христос», «Мессия», буквально «Помазанник» должны были означать праведного Царя, которому было предназначено с помощью Божией вышвырнуть ненавистных римлян и установить царство справедливости, мира и процветания. Мессия должен был предать врагов Своего народа лютой смерти, а не умирать от их руки.

Тем не менее, проповедь апостолов охватила сначала Римскую империю, а потом и все континенты. Бог пришел в этот мир и пожелал занять в нем самое последнее место. Он воплотился в самой простой семье ремесленника, в политически слабом народе, который почти всю свою историю переходил то под одних завоевателей, то под других. Он прожил полную трудов и лишений жизнь и, наконец, занял самое последнее место, которое только может быть и которого все хотели бы избежать — на Кресте.

Бог отождествляет себя со слабыми, с отверженными, с рабами, с попранными. И постепенно в сознание людей стало проникать представление о том, что в лице бедняка, нищего, узника, больного они встречают самого Бога. Их подлинное отношение к Нему проявляется в отношении к ним.

Это происходило медленно и с огромным трудом, но мы сейчас живем в мире, который сформирован Евангелием. Даже яростно враждебные христианской вере люди живут и мыслят в мире, который создан именно проповедью апостолов.

В ходе нынешней борьбы за «права меньшинств» принято, в частности, злословить в адрес христианских миссионеров, которые «загубили» культуру и образ жизни множества народов Азии, Африки и Америки, а неоязычники добавляют «и Европы».

Но сама идея, что победители что-то должны побежденным, а сильные — слабым, показалась бы древним язычникам очень странной. За ней, как за многим в нашем мире, к чему мы привыкли и что считаем само собой разумеющимся, стоит то же самое возвещение о Боге, который стал человеком и принял смерть от рук Своих творений ради их вечного спасения.

История мира в ее духовном измерении — это история того, как благодать Божия действует в мире, поражённом грехом; как тьма пытается угасить свет — и не может.

Церковь Христова много раз сталкивалась с гонениями, и мы видим, как это прямо сейчас происходит на Украине. Людей изгоняют из их храмов и монастырей, они сталкиваются с клеветой, оскорблениями, побоями и арестами.

Евангельская история о Спасителе, который был оклеветан, арестован и ложно осужден, повторяется в жизни Его верных. Есть и толпа, которая кричит «распни», и прокуратор, который выносит ложный приговор.

Но мы уже знаем, чем эта история кончается — Воскресением из мёртвых.