— Жаль, сейчас темно, а то я бы тебе показал, что у нас тут творится, — молодой волонтёр Максим что есть мочи вжимает педаль газа красной «пятёрки», которую недавно взял взамен побитой вражескими обстрелами иномарки. — Зато хоть проскочим нормально.

ИА Регнум

Сразу после Масловой Пристани приходится газовать так, что уши закладывает. А иначе нельзя: чем ближе Шебекино, тем отчётливее слышны разрывы снарядов в небе.

— Вон-вон, видел? Дырку сейчас проехали.

Максим оглядывается через сиденье, поправляет очки и ненадолго замирает, словно пытаясь на экранах линз воспроизвести свежие воспоминания.

— Тут недавно ехала семейная пара на легковушке, так их «Градом» чуть не располовинило, — будничным тоном нагоняет ужаса парень. — Хорошо, что остановились посреди дороги, перед поворотом, а не рванули дальше — боеприпас прямо в метре от капота воткнулся. Повезло, короче.

Кубышка везения и щепотка юмора — то, без чего лучше вообще не заезжать в здешние края.

Первый ингредиент пригодится, когда артиллеристы или дроноводы ВСУ в очередной раз решат поохотиться за мирным населением.

В зависимости от настроения они или подобьют не слишком расторопного водителя на трассе, или же отправят парочку-другую «камикадзе» в жилой дом. Причём целенаправленно и в несколько этапов: сначала одна «птица» разбивает окно и взрывается, а через десять минут подлетает вторая и выискивает по квартире ещё живых людей. Такая новая тактика у врага в последние месяцы.

Впрочем, ничего этого может и не быть — так, бубух-бабах в округе через каждые пять минут. Это работают РЭБ и ПВО.

А второй ингредиент, юмор, нужен, чтобы на всех этих эмоциональных качелях не выгореть и раньше времени не сойти с дистанции.

Хотя такое явно не про шебекинцев. Прямо на въезде в их несгибаемый городок красуется стела в цветах российского триколора с посланием: «Шебекино не склоняется». И, как часто бывает со всеми меткими лозунгами, этот родился не в высоких кабинетах, а снизу, на родной земле, во время летних событий прошлого года.

Тогда киевский режим только за одну ночь выпустил сотни пакетов ствольной и реактивной артиллерии, надеясь стереть в пыль районный центр и всех его жителей в придачу. Не вышло: шебекинцы самоорганизовались и вместе с властями региона слаженно эвакуировали родных и друзей. А потом, когда стало потише, вернулись, чтобы восстановить разрушенные дома и очистить улицы от мусора.

Да и вообще, чтобы заняться своими привычными делами.

— Мы как раз первого июня сидели в одном подвале со Ждановым (глава Шебекинского округа Белгородской области Владимир Жданов. — Прим. ред.), когда он президенту докладывал и когда ему орден Мужества присвоили. Да, на лесхозе было дело, — докуривая сигарету, рассказывает член местной теробороны Роман.

На воротах его дома, куда на своей «пятёрке» подъехал Максим, вместо предупреждения «Осторожно, злая собака», виднеется портрет голубоглазого пса с заострёнными ушами. А снизу странная надпись: «Территория хаски. Научат не только быстро лазать по деревьям, но и летать».

— Сейчас будет немного громко, — щеголевато ухмыляясь и подкручивая налобный фонарик, Роман дёргает рукоять калитки и заходит во двор.

Едва только нога хозяина ступила на землю, мгновенно раздаётся пронзительный вой. Сначала в одно горло, потом сразу в десяток, а дальше уже и нет смысла считать. Собачий лай доносится отовсюду и с лихвой перекрывает то и дело грохочущие арсеналы «богов войны».

— Да они добрые, только чересчур приставучие, — Рома отбивается от налетевших шерстяных бестий, норовящих вылизать гостей с ног до головы. — Гладить можно всех, кроме вон того, самого злого. Но он сейчас на цепи в дальнем вольере.

В точке, куда указал владелец питомника, тут же выросла тень могучего четырёхлапого монстра. Два сверкающих в ночи глаза даже на внушительном расстоянии транслируют первобытную угрозу.

Цезарь, так зовут это лохматое чудо — самый старый житель стаи. С него и пошла любовь, а позже и профессиональный интерес Романа ко всем хаски на свете. Своего первенца владелец необычной фермы много лет назад совершенно случайно купил в Москве: поехал в столицу за инструментами, а вместо них назад привёз задорного щенка. И пустые карманы — покупка влетела в копеечку.

Жена поначалу устроила решительный протест по всем пунктам внезапной авантюры мужа. Но со временем её саму уже было не оторвать от нового члена семьи, которая стремительно росла и крепла: с годами у Цезаря появлялось всё больше пушистых братьев и сестёр.

— Мы по всему Белогорью выступали на упряжках — катали детей и взрослых. И были знамениты, между прочим.

Под тентом возле сарая стоит одна из таких «колесниц». По ржавчине на металле видно, что её уже давно не пускали в ход.

— Вот для этой нужно минимум шесть, а лучше двенадцать гончих. Тогда можно рассекать со скоростью 35 километров в час, — примеряя на себя роль наездника, Роман заскакивает на упряжь и, покачиваясь из стороны в сторону, преподает воображаемый мастер-класс. — Если это снег, то собаки могут бежать целый день. Особенно в минус 10–15 градусов — хаски обожают такие условия. Вообще, хорошо натренированная команда может пройти хоть двести вёрст за раз.

Уже скоро увлечение ездой переросло в надёжный бизнес-план.

— Запланировали постройку настоящей хаски-деревни с самой качественной хаски-терапией, — выкладывает на стол карты Роман. — Это когда с собакой можно и гулять, и ездить, и вообще весело проводить время. Подготовили проект, нашли подходящий участок неподалёку. А тут как раз губернатор объявил конкурс среди малых предпринимателей. И мы решили пободаться за главный приз.

На кону стоял миллион рублей — этой суммы тогда позарез не хватало команде лохматых чемпионов на создание своего маленького рая.

— Нас обошла какая-то туристическая контора со своим «патриотическим» кластером. Видимо, судьи их и выбрали только из-за слова «патриотизм» в названии, там ведь ничего особенного не было, — с нескрываемым скепсисом пересказывает итоги соревнования почти трёхлетней давности Роман.

Но покусать локти и повыть на луну хаски-братия не успела — грянула СВО. Шебекинцы одними из первых в стране прочувствовали резкую смену привычной жизни, ведь до границы отсюда рукой подать.

Пришлось помогать не только друг другу, но братьям нашим меньшим.

— События начали развиваться так, что собак стало больше: кого-то я вывез из Таволжанки, других в Шебекино подобрал, да и люди сами отдавали хвостатых друзей. Мы, конечно, старались не брать и всеми способами отнекивались. Поэтому нам их просто подкидывали — люди знали, что не бросим. Первый подкидыш появился в июне прошлого года, когда были чудовищные обстрелы и все старались подальше уехать. Но «подобрышей» было всё равно больше: Майю, например, нашли в лесу — она увязалась за пареньком, тот позвонил нам, мы приехали и забрали. Джена — вон, уши навострила, тоже потеряшка. Однажды удалось найти её хозяев. Но она, видимо, к нам так сильно привязалась за время передержки, что от прежних владельцев убежала и вернулась сюда.

Когда зверинец разросся до 55 щенят, пришлось бросить клич среди добрых людей ради помощи в закупке кормов и лекарств. Ведь держать такой вольер — занятие крайне недешёвое.

— Лекарства нужны, особенно для старых собак. Обработка от клещей стоит около 4000 рублей за таблетку, прививки тоже дорогие. В среднем около 100 тысяч в год на одну собаку уходит.

Но беда свалилась оттуда, откуда её меньше всего ждали — даже в Шебекино. Однажды вечером в мастерскую, где Роман пилил и строгал будки, клетки и повозки, влетел дрон-камикадзе.

— Вернулся с работы, включил фильм. Прошло несколько часов, смотрю в окно — а там огненное зарево. Выбегаю на улицу — сплошное пламя. Сгорели инструменты и станки, домики для собак. Да даже кормёжка вся их уничтожена. Хорошо хоть они сами не пострадали.

Животных снова пришлось наспех эвакуировать. Часть перевезли на хаски-ферму в Подмосковье, некоторых раздали напрямую заводчикам.

— Сейчас около тридцати осталось. К счастью, благодаря волонтёрам и жертвователям кормом мы запаслись на пару месяцев вперёд. А потом уже снова нужно будет что-то придумывать.

И будто этих забот мало, думать наперёд Роману приходится ещё и о фронтовых делах. Ведь он, как и большинство оставшихся шебекинцев, — член местной теробороны. Добровольческой структуры, у которой нет ни регалий, ни статуса — зато есть желание защитить и уберечь от разрушений родную землю. Структуры, которая пользуется безмерным уважением среди жителей, официальных силовых структур и властей региона.

Всего за год её члены, не имея ни оружия, ни техники, смогли организовать разветвлённую сеть обороны и быстрого реагирования на атаки со стороны ВСУ. При этом каждый из них умудряется ещё и выполнять обязанности на гражданской работе.

О работе белгородских сил самообороны ИА Регнум вскоре расскажет отдельно.