7 ноября в Пресненском районном суде Москвы начался суд над 27-летним уроженцем Чечни Зелимханом Хасбулатовым. Молодого человека судят за жестокое избиение популярной певицы Алёны Бурмакиной, известной любителям шансона под псевдонимом Андерс. Очередная ссора между артисткой и ее женихом закончилась для девушки жестокими побоями, после которых она полтора месяца пролежала в коме. После той вечеринки в День всех влюбленных Алёна стала инвалидом II группы. В ближайшее время ей предстоит очередная, восьмая по счету операция и долгая реабилитация.

Спустя девять месяцев Алёна впервые нашла в себе силы рассказать о том, что с ней случилось. О том, как любила, как мечтала создать семью, а потом — как безуспешно пыталась выгнать жениха-абьюзера, а он устраивал сцены, манипулировал ею, жил за ее счет.

«Такие обычаи»

С Зелимханом Алёна познакомилась в конце августа 2022-го. В общей компании друзей певицы оказался отец молодого человека, а Зелимхан пришел встретить его с мероприятия, чтобы отвезти домой.

«Мы так понравились друг другу, что почти сразу, примерно через две недели, стали жить вместе», — вспоминает Алёна.

При этом возлюбленный очень быстро начал устанавливать дома свои порядки. Требовал, чтобы Алена во всем его слушалась, а сам фактически сидел у нее на шее: «Он не работал… Говорил: не говори матери, что я не работаю. Говорил: у нас такие обычаи, традиции, женщина слушается нас всех. Мы вот такие — мужчины! Мы в доме хозяева. Считайся с нашими традициями. Я уже все спускала это. У меня всегда вроде как было уважение к их традициям».

Довольно быстро от «воспитания» словами жених перешел к рукоприкладству.

«Сначала начал на меня голос повышать, потом начал меня бить», — рассказывает певица.

«Как в аду»

За несколько месяцев жизнь Алёны без преувеличений превратилась в ад. Она сама это только так и называет. «Я прошла через настоящий ад», — говорит девушка.

Несколько раз во время ссор Алёна пыталась обратиться в полицию. Пыталась убежать.

«Я выбегала. Когда к соседям, когда в подъезд. Я даже босиком выбегала, выбегала в ночнушке к соседям, чтобы они меня спасли, — вспоминает Алёна. — Он меня за руку ловил, тащил домой. Моя рука как поводок была. До сих пор левое плечо чуть повыше правого, потому что вывернуто».

Однажды Алёне все же удалось позвать помощь — она догадалась нажать тревожную кнопку сигнализации, хотя Зелимхан выворачивал ей руки и всячески пытался помешать.

«Он догадался, что у меня в кармане эта кнопка и я вызвала (полицию). Начал меня всю обыскивать. Я вообще просто в шоке от этого. Приехала Росгвардия, я еле открыла двери — из-за того, что он мне выламывал руки», — рассказывает Алёна.

Дебошира увезли в отделение. А потом были угрозы. А затем — мольбы, плач и… примирение. «Я написала заявление. А он говорил: у меня знакомый есть, Алексей Алексеевич, я ему позвоню в любой момент, он меня вытащит. В общем его отпустили, — вспоминает Алёна. — Спустя некоторое время он начал плакать: «У меня нет мамы, у меня папа живёт своей жизнью. Я не могу, мне плохо, я никому не нужен».

Зелимхан угрожал покончить с собой и даже начинал демонстративно претворять свои угрозы в жизнь.

«Я реально верила в это, а он мной просто манипулировал», — плачет девушка. Потом абьюзер снова начинал угрожать, еще более изощренно. «Один раз взял нож, себя начал резать, а потом берёт нож и насильно мне в руки отдаёт, говорит: вот, твои отпечатки будут на ноже, я скажу, что это ты меня резала. Даже до такого доходило», — с ужасом вспоминает Алёна.

В итоге Алёна в очередной раз прощала: «Я любила его. Хотела семью создать. Я заботилась о нём. Переживала за него, помогала его семье…» Какое-то время после очередного примирения Зелимхан был заботливым, внимательным. «Я когда выступала, он приходил на мой сольный концерт в Москве. Все вроде нормально было», — вспоминает Алёна. А через некоторое время все начиналось заново.

«Полгода. Полгода он меня бил. Он один раз меня так ударил… Такую пощёчину дал, что у меня аж шум в ушах звенел», — рассказывает она.

День всех влюбленных

Вскоре Алёна стала замечать, что ее жених ищет внимания у женщин на стороне.

«Я стала у него находить переписки. Однажды в комнату захожу, а он там своё одно место фоткает и отсылает это, — рассказывает девушка. — Как-то смотрю: он в туалете долго сидит. Испугалась. Стучусь в дверь, кричу: «Зелим, Зелим, с тобой всё в порядке?» Как я ребёнком с ним. А потом глянула в его телефон, а там переписка. Бурная такая переписка. Я даже помню это его «м-м-м-м…» с троеточиями. То есть он мне изменял уже и меня же бил».

14 февраля 2023 года Алёна и Зелимхан собирались отметить вместе, тогда у них был очередной период примирения.

«14 февраля для меня никогда уже не будет праздником. Решили отметить окончание моей учебы и День всех влюблённых… И что в итоге? Я помню, как он меня об стол долбанул. За шею взял и об стол… У меня тогда нос сломался. Я помню только как весь стол был в крови. Потом я помню, как его кулак попал мне в висок…»

Удар был такой силы, что не выдержали кости черепа.

«Я прошла через такой ад! Пять дней он меня держал дома. Он не вызвал скорую, когда меня ударил. У меня было кровоизлияние в головной мозг. Врачам пришлось мне делать трепанацию черепа… Я прошла через настоящий ад… Только мама меня и спасла. Врачи сказали, если бы на два часа позже меня довезли бы, я бы умерла. Я просто заново родилась».

Мама действительно спасла Алёне жизнь. Несколько дней, будучи в Иркутске, она угрозами и уговорами настаивала, чтобы Зелимхан показал ей, что с дочерью. А тот говорил, что с Алёной все хорошо. Дескать, она просто «немного приболела».

«Потом, когда она настояла (она уже не могла с этим смириться — дочь не выходит на связь уже 5 дней!), она увидела меня в таком ужасном состоянии: один глаз в одну сторону закатился, другой — в другую», — рассказывает Алёна.

Мама из Иркутска вызвала Алёне скорую в московскую квартиру. Медики, увидев состояние девушки, срочно госпитализировали ее. Зелимхан же заявил, что на его невесту упало зеркало и она сама просила его не вызывать врачей.

Алёна перенесла семь операций, полтора месяца пролежала в коме. А жених-абьюзер продолжал жить в ее квартире. За ее счет.

«Он набрал на меня кучу кредитов, с моей карты рассчитывался в магазинах, с моей карты расплачивался за такси, кому-то переводил деньги. А пока я лежала дома те пять дней, он с моей карты покупал фильмы и смотрел их. То есть его ничего не волновало!» — вспоминает Алёна.

Спустя три недели мать все же выгнала горе-жениха из квартиры дочери. И там ее снова ждали сюрпризы.

«Мама стала находить мои вещи, приготовленные к продаже. Нашла пакет, завязанный в узелок, там мои духи, сережки. Под его кальсонами нашла три пары моих дорогих часов, под его жилеткой — планшет. Мой телефон нашла за фортепиано, он был в пакете — уже готовился на вынос», — возмущается Алёна.

«Мне никогда не будет его жалко»

В конце марта Алёна, наконец, пришла в себя настолько, что смогла рассказать матери, что с ней случилось. Валентина Васильевна пошла в полицию, и на следующий день Зелимхана задержали.

Алёне предстоит еще очень долгое лечение. Пока даже короткая прогулка дается ей с трудом. Но даже это уже успех. «Я помню, как очнулась в реанимации и не было аппарата ИВЛ, я стала задыхаться… Когда я вышла из комы, у меня глаза все еще смотрели в разные стороны, все раздваивалось, я шага не могла ступить, с кровати встать не могла», — вспоминает девушка.

Алёна бесконечно благодарна матери, которая выходила ее. Помогла с помощью специальных упражнений восстановить зрение. Настояла на переводе в другую клинику, когда из-за непрерывной интубации начался стеноз, а Алёне не хотели назначать операцию на трахее.

«Несколько раз я чуть не умерла. Я лежала в реанимации. Потом меня перевели в 68-ю больницу, тоже в реанимацию, в Боткинской в реанимации лежала, в (госпитале) Вишневского — тоже в реанимации. Я вообще все больницы Москвы прошла. Когда я лежала в (госпитале) Бурденко, у меня две недели температура была 38–39°…» — рассказывает Алена.

Титановая пластина, которой заменили сломанную кость, не прижилась, началось воспаление. Пластину пришлось удалить. Новую обещают поставить в конце марта — начале апреля 2024 года.

«Я теперь инвалид II группы. У меня вот тут нет (части) черепа, — показывает Алена. — У меня уже восьмая операция по счету будет. Я надеюсь, ему (Зелимхану) предстоит самое строгое наказание за то, что он со мной сделал. Мне никогда не будет его жалко, — говорит Алёна, отвечая на вопрос, что она чувствует, когда думает о суде, который может дать Хасбулатову до 8 лет колонии. — А ему было меня жалко?! А ему было жалко мою мать, которая меня буквально по кусочкам собирала?!»

На сайте Алёны до сих пор висит приглашение на концерт, который должен был состояться 23 февраля 2023 года в Центральном клубе ВКС: «Алена Андерс — Защитникам России». О том, когда снова сможет выйти на сцену, артистка пока даже не задумывается. Но обещает, что обязательно вернется:

«Мне нужно восстановиться, нужно любым способом поставить эту пластину титановую. А когда поставят, когда буду себя чувствовать более-менее — вот тогда буду думать о том, чтобы вернуться на сцену. Я обещаю, я буду выступать. Я буду писать песни. Я буду дальше идти. Я со всеми силами соберусь и буду идти!»