США и Великобритания ввели новые санкции против Ирана в ответ на удар исламской республики по Израилю. Излишне уточнять, что никаких санкций против Израиля, который и спровоцировал иранскую атаку своим ударом по консульству Ирана в Дамаске, ни одна западная страна вводить не собирается.

Сергей Корсун ИА Регнум

Санкции вводят против тех, кого считают своим противником, — России, Ирана, КНДР, даже Китая — а союзников в лучшем случае слегка пожурят. Война санкций давно уже стала продолжением обычной войны — ну или её заменой, а то и просто подготовкой к ней.

При этом экономическая и политическая эффективность санкций уже не является определяющим фактором при их объявлении. Если раньше считалось, что с помощью рестрикций противника хотят принудить к изменению политики, различным уступкам или добиться его краха, то сейчас санкционные войны ведутся в новых обстоятельствах.

Парадокс в том, что санкции бьют прежде всего по интересам самого Запада, потому что разрушают правила игры на глобальном рынке, в глобализирующемся мире. А именно построение такого мира и было главной целью Запада. Выстроенный по его правилам и с помощью его институтов — финансовых, торговых и т.д. — единый мировый организм должен был обеспечивать доминирование западного мира.

Санкции против небольших или достаточно изолированных стран вроде КНДР не наносили большого ущерба репутации Запада. И даже санкции против таких заметных, в том числе на нефтяном рынке, государств, как Иран и Венесуэла, не оказывали фатального влияния на функции Запада как мирового рулевого.

Однако санкции против России стали переломным моментом, в первую очередь из-за ареста достаточно крупных российских зарубежных активов. И хотя они до сих пор не конфискованы, постоянные разговоры и голосования на эту тему только укрепляют весь незападный мир в убеждении, что в отстаивании своего доминирования Запад не остановится ни перед чем.

То есть Запад, нанося несомненный ущерб российской экономике, одновременно наносит куда более серьёзный и стратегически более важный ущерб собственной репутации и своему глобальному проекту.

Но это проблемы Запада. А как должны противодействовать ему те страны, на которые обрушивается санкционное давление, и в первую очередь Россия? Не только потому, что она самая крупная из стран, против которых Запад ведет санкционную войну, но и потому, что на нас смотрит весь остальной мир, оценивающий эффективность нашей реакции на западное давление.

Пока что Россия пытается идти срединным путем — одновременно и выстраивать вместе с другими незападными странами альтернативные западным системы и механизмы (финансовые, торговые, логичестические и т.д.), и соблюдать права западных же производителей и правообладателей.

Несмотря на уход огромного количества западных фирм из России, мы не продолжаем производить на их оборудовании или под их маркой привычные товары: выпускаются новые российские бренды или привлекаются чужие, например, китайские. Почему же мы просто не начнем эксплуатировать оставленные западные мощности, ноу-хау и интеллектуальный капитал?

Конечно, в ряде случаев это просто невозможно из-за прекращения поставок тех или иных компонентов. Но главная причина в том, что Россия считает необходимым соблюдать международное право — авторское, товарное и прочие. То есть мы не хотим создавать прецедент, пугать остальной, незападный мир.

Да, мы в конфликте с Западом, он ввёл против нас санкции, ушёл с нашего рынка, но мы всё равно соблюдаем международное право, не занимаемся пиратством и воровством интеллектуальной собственности (официальным — потому что копирование и тем более промышленный шпионаж никто не отменял).

Так что Глобальный Юг может не волноваться, в отношениях с ним, как бы они ни складывались, мы тем более никогда не опустимся до нарушения договоренностей и воровства. А вот Запад к нему как раз готов — возвращаемся к ситуации с теми же наши сотнями миллиардов долларов и евро, замороженными в недружественных странах.

Позиция понятная и при игре «вдолгую» в целом оправданная. Россия видит себя не жертвой Запада, не страной-крепостью, а частью мирового сообщества. Только построенного не на западных правилах, а на новых, выработанных благодаря консенсусу всех ведущих центров силы.

Стратегически нам гораздо выгоднее соблюдать даже нынешние западноцентричные правила, чем вовсе отказаться от них. Потому что наша роль и наш вес в процессе формирования нового мирового порядка — и торгово-экономического, и геополитического в целом — напрямую зависит от отношений с незападным миром.

Миром, который, как и мы, нацелен на переход от нынешнего миропорядка к новому, многополярному, но не хочет и не может ломать существующие правила раньше, чем будут выстроены несущие опоры новой глобальной архитектуры.

Это касается не только финансовой системы и экономики, но и безопасности, то есть военных альянсов. Все понимают, что эпоха западного доминирования завершается, но никто не хочет, чтобы её завершение проходило в форме обрушения всей системы сразу.

Именно поэтому вопрос о нашем ответе на санкции имеет не страновое, а глобальное измерение. Санкции не только не помогут Западу сломать нас или добиться от нас уступок, но и не собьют нас с пути к нашей главной цели — построению нового многополярного справедливого (то есть учитывающего реальный баланс сил) мирового порядка, выгодного как для России, так и для абсолютного большинства человечества.