В последнее время у многих экспертов складывается впечатление о том, что США вошли в пике глубочайшего кризиса. Внутриполитического, когда разногласия между демократами и республиканцами хоронят действующую политическую систему (заточенную как раз под двухпартийное сотрудничество).

Иван Шилов ИА REGNUM

Электорального, когда двумя основными (и, судя по рейтингам на праймериз, безальтернативными) кандидатами в президенты являются находящийся под судебным преследованием 77-летний Дональд Трамп и находящийся в состоянии полудеменции 80-летний Джозеф Байден.

И, наконец, внешнеполитического, когда США погрязли во множестве региональных кризисов, самыми масштабными и опасными из которых являются войны на Украине и в секторе Газа.

В Вашингтоне, однако, излучают оптимизм. По крайней мере по третьему, внешнеполитическому пункту. Президент Байден пообещал решить оба конфликта. В частности, «добиться успеха в достижении нормализации отношений на Ближнем Востоке», а также выиграть на Украине. Причем выиграть за счет победы над Россией. «Представьте себе, что произойдет, если мы фактически объединим всю Европу, а Путина наконец подавят, чтобы он не мог создавать те проблемы, которые он создавал», — заявил американский президент.

Сам Владимир Путин в ответ, казалось бы, отшутился. «У нас в России есть известная поговорочка: век живи — век учись. И это касается не только президента Байдена, а политических элит в Соединённых Штатах в целом. Надо научиться уважать других, и тогда никого не надо будет подавлять. А вот стремление всё время кого-то по какому-то поводу или вообще без повода подавлять и ведёт к проблемам», — сказал российский президент. Однако это была не шутка, а самый настоящий рецепт. Владимир Путин простым и понятным языком объяснил американцам, как им выйти из нынешнего внешнеполитического тупика.

Нужно всего лишь осознать, что у Соединенных Штатов больше нет возможности управлять миром единолично. Понять, что эпоха американской гегемонии прошла — и прошла безвозвратно. Для того чтобы к ней вернуться, у США нет ни денег (объем внешнего долга США уже перешагнул отметку в 32 трлн долларов), ни тотального военного превосходства (Америка проигрывала практически в каждой своей региональной войне за последние 24 года, а американский ВПК, как выясняется на примере снабжения Украины, не готов обеспечивать длительную конвенциональную войну против великой державы). Нет даже политического авторитета в мире — враги перестали Америку уважать, а некоторые союзники (та же Саудовская Аравия) даже под давлением не хотят присоединяться к различным внешнеполитическим авантюрам.

И единственно логичным выходом из этой ситуации является пресловутое «уважение других». То есть добровольный переход США от гегемонистского стиля управления к многополярному формату. Именно добровольный, что позволит Америке даже возглавить этот процесс — весьма выгодный с точки зрения интересов Соединенных Штатов как минимум по трем причинам.

Во-первых, США будут экономить огромное количество ресурсов. Тех, что они сейчас тратят на поддержание выгодной им конфигурации мировой политики. Ирония в том, что значительную часть этих ресурсов могли бы тратить региональные страны, которые в некоторых случаях заинтересованы в той же конфигурации (сдерживание КНР, Ирана, Турции и т.п.).

Для того чтобы эти государства добровольно возложили на себя расходы, Соединенные Штаты должны проявить к ним то, о чем говорил Владимир Путин, — уважение. Уважение к их интересам и к их сфере влияния. В этом случае — и это во-вторых, — Соединенные Штаты смогут радикально сократить количество ненужных конфликтов.

Так, например, львиная доля российско-американских конфликтов связана с тем, что американцы лезут на постсоветское пространство и пытаются превратить этот регион в антироссийский плацдарм. И если бы этого не было, если бы США признали эту территорию российской сферой влияния, то, возможно, Москва бы и не трепала нервы Вашингтону в других регионах. Точно так же львиная доля американо-китайских противоречий связана с политикой США в китайской сфере влияния — то есть в Восточной Азии. И если Вашингтон будет скромнее, то, возможно, экспансия Китая в ту же Латинскую Америку проходила бы в каких-то рамках.

Причем у скромности и уважения есть еще один бонус. Дело в том, что антиамериканизм является сейчас цементом для многих двусторонних отношений — тех же российско-китайских, китайско-иранских, российско-турецких и прочих. Если Вашингтон прекратит раздражать лидеров Глобального Юга и перестанет быть для них общим врагом, то, возможно, его противники столкнутся между собой. Например, обострятся противоречия между Россией и Турцией по Кавказу и Средней Азии, ирано-турецкий конфликт на Ближнем Востоке и Южном Кавказе перейдет на новый уровень и т.п. В общем, мы получим многополярный мир во всей красе — таким, каким он был в XIX веке. Наполненным не многосторонним сотрудничеством, а конфликтным потенциалом.

Казалось бы, вполне логичный, читаемый рецепт. Позволяющий Америке не только выйти из кризиса, но и (в силу потенциала) сохранить за собой лидерские позиции. Однако США не могут его использовать. Они к такому шагу психологически не готовы.

Американская элита не может отказаться от принципа исключительности. Она не может себе позволить признать равенство других стран и, что самое важное, альтернативность американского пути развития. Согласиться с тем, что американский либерально-демократический порядок не является единственно верным на планете, что «социализм с китайской спецификой», российская суверенная демократия или другие варианты развития имеют не просто право на существование, но и должны восприниматься как равноправные модели.

Во-первых, признание приведет к серьезному кризису внутри американских союзов. Эти союзы вертикальные — то есть построены на доминировании американцев. Если сейчас Вашингтон признает за той же Европой больше прав и возможностей, то очень быстро выяснится, что американские и европейские интересы по ряду вопросов расходятся. Причем расходятся настолько, что ставят под сомнение дальнейшую целесообразность, условно говоря, НАТО.

Во-вторых, признание приведет к серьезному кризису внутри американских элит. Все их мировоззрение, вся их психология построены на принципе исключительности Соединенных Штатов. И началось это отнюдь не с распада СССР и появления однополярного мира — нет, принцип исключительности сформировался еще в XVIII–XIX веках, и он является одним из столпов американской государственности. Отказываться от него Соединенные Штаты психологически не готовы.

Наконец, в-третьих, в США банально нет лидера, который обладал бы достаточной политической волей для подобной прагматизации внешней политики. Ее пытался провести Дональд Трамп (под лозунгом «Америка на первом месте»), однако ему не хватило аппаратных возможностей для преодоления сопротивления «глубинного государства». Возможно, если республиканец в 2025 году придет в Белый дом на второй срок, он сделает новый подход к снаряду. Но это будет в лучшем случае через год с лишним.

А пока Соединенные Штаты продолжат свою гегемонистскую линию поведения — даже понимая, что она никуда не приведет, но все-таки в глубине своей души надеясь, что случится чудо. Что им удастся все-таки продавить российское сопротивление. Что если они удвоят, утроят свою внешнеполитическую агрессию, то смогут добиться победы.

И вот здесь возникает вопрос: как действовать России? Постараться не реагировать на американские провокации и уворачиваться в надежде на то, что американцы через год сами начнут меняться? Уступить им просто для того, чтобы не спровоцировать третью мировую? Или жестко сопротивляться американскому диктату, вразумляя американцев не только словами, но и делами?

Последний вариант, конечно, очень опасен. Чреват эскалацией (в том числе ядерной), а также дополнительными санкциями в адрес Москвы. Однако он является единственно верным — и с точки зрения российских интересов, и с позиции всего международного сообщества. Он и только он позволит американцам окончательно убедиться в том, что предложенная Владимиром Путиным модель поведения безальтернативна.

Если уворачиваться или тем более отступать, то в головах американской элиты может укрепиться мысль о том, что их подход работает, что они могут сохранить свое доминирование и исключительность посредством силовой политики. Что нужно лишь давать Украине больше ракет, вести более жесткую линию военного сдерживания Ирана и Китая, не стесняться угрожать врагам ядерным ударом — и все получится.

Такое понимание неизбежно приведет к переоценке собственных сил, недооценке противника и большой войне. Не нужной ни Штатам, ни нам.