Русофобия стала последним инструментом борьбы ФРГ за европейское лидерство
В Германии с большой помпой презентовали Концепцию национальной безопасности. Не новую, а первый подобный документ в немецкой истории. Презентовали не абы как, а на большой пресс-конференции с участием ряда VIP-персон. «Министр иностранных дел, министр внутренних дел, министр финансов, министр обороны и федеральный канцлер — все вместе на трибуне», — описывает масштаб события немецкая газета Die Zeit.
«Без безопасности нет ни свободы, ни стабильности, ни процветания», — объяснял смысл документа канцлер Олаф Шольц. Вот только, добавляет издание Zeit, «присутствующая пресса получила документ всего за несколько минут, поэтому глубоко вникнуть в текст вряд ли смогла». А значит, серьезных вопросов о том, как эта безопасность будет обеспечиваться, задать и не получилось.
Вопросы возникли уже после прочтения, и главный из них, судя по комментариям немецких СМИ, звучал следующим образом: где в Концепции национальной безопасности, собственно, концепция?
Да, как верно отмечает берлинская Die Welt, главной идеей стратегии было впервые принять в расчет все внутренние и внешние угрозы национальной безопасности, то есть не только военные, но и угрозы в киберпространстве, а также риски атак на инфраструктуру и вопросы изменения климата. «Главная задача политики безопасности Германии — обеспечить, чтобы мы могли продолжать жить в условиях мира, свободы и безопасности в нашей стране в самом сердце Европы», — говорится в документе. Все эти угрозы расписаны почти на 80 страницах ярко и с картинками. Однако никакого анализа в нем практически нет.
«Права женщин, биоразнообразие, регулируемая иммиграция — первая стратегия национальной безопасности в значительной степени представляет собой набор банальностей без какой-либо стратегии вообще», — возмущается Zeit.
В таком случае возникает вопрос: зачем вообще понадобилось принятие «эпохального» документа?
Заявка на отказ от послевоенного пацифизма
Концепция национальной безопасности (КНБ), по идее, должна была продемонстрировать переход ФРГ к принципиально новой внешней политике. «КНБ понадобилась Германии для иллюстрации озвученного Шольцем Zeitenwende — эпохального изменения Германии.
В итоге Германия перевооружается и придает гораздо больше внимания вопросам жесткой безопасности. Становится более важным актором в области безопасности в условиях резко увеличивающихся угроз», — пояснил ИА Регнум замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований Дмитрий Суслов.
Еще одна цель, по мнению эксперта, — закрепление претензий ФРГ на ведущую роль в Европейском союзе. «По мнению Олафа Шольца, Европа должна быть отдельным полюсом многополярного мира, а Германия — лидером этого полюса, лидером европейской системы безопасности, — указывает Суслов. — Во многом для укрепления лидерских позиций Германии в ЕС Берлин проталкивает отмену права вето при голосовании в Совете ЕС. Голосование квалифицированным большинством даст Берлину больше голосов и возможностей продавливать свои решения в рамках Евросоюза, и ни у одной из мелких стран ЕС не будет возможности наложить вето».
Однако в итоге концепция продемонстрировала иное — одну из главных причин того, почему шольцевское Zeitenwende вряд ли будет реализовано, полагают эксперты.
Без сильной руки
В Германии сильна проблема лидерства и лидера, каковым канцлер Шольц (полностью зависящий от своих партнеров по коалиции и не способный защищать национальные интересы ФРГ) не является.
«Главная проблема немцев — кадровая. У них нет и близко замены Герхарду Шрёдеру и Ангеле Меркель, — поясняет ИА Регнум доцент РГГУ Вадим Трухачев. — Шольц смотрится жалко даже на фоне не очень ярких премьер-министра Нидерландов Марка Рютте и французского президента Эммануэля Макрона. Глава германского МИД Анналена Бербок и министр финансов Кристиан Линднер некомпетентны, особенно Бербок».
В отсутствие сильной фигуры на посту канцлера концепция оказалась продуктом компромисса трёх партий правящей коалиции — социал-демократов, «Зелёных» и либералов из Свободной демократической партии, чьи взгляды на внешнюю политику часто не совпадают. «Неоткуда брать заявку на лидерство в таких условиях», — указывает Трухачев.
«Документ старались сделать минимально дискуссионным, коалиция вообще старается обойтись без споров. Она и так слишком слаба, чтобы создавать себе дополнительные проблемы. Метафорически ее можно сравнить с союзом слепого, безрукого и безногого — они просто жизненно необходимы друг другу. К тому же они все оппортунисты, им не за что принципиально спорить», — сказал ИА Регнум старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Дмитрий Офицеров-Бельский. С другой стороны, к работе над документом не привлекали представителей других парламентских партий (в частности, находящихся в оппозиции христианских демократов) и даже власти федеральных земель.
В итоге претензии немецкой прессы к итоговому тексту концепции вполне уместны. «Она не выглядит как долгосрочный документ. Более-менее долгосрочным можно считать только часть, касающуюся климата и «зелёного перехода», — полагает Трухачев. В числе «банальностей» — увеличение расходов на оборону до 2% от ВВП, снижение зависимости от поставок сырья, защита немецкой демократии от влияния извне и т.д.
Но в концепции есть элемент, который, во-первых, можно назвать стратегической установкой и, во-вторых, в отношении которого вся правящая коалиция имеет примерно общее видение. «Сегодняшняя Россия представляет собой величайшую угрозу миру и безопасности в Евро-Атлантическом регионе в обозримом будущем», — говорится в «эпохальном документе».
Россия объединяет
Разница лишь в мотивах: если для тех же «Зеленых» Россия — враг по американскому определению, то для Шольца — прежде всего инструмент достижения пресловутого европейского лидерства.
«Германия понимает, что в нынешней ситуации она может играть роль лидера в ЕС только на антироссийских позициях, — подчеркивает Дмитрий Суслов. — Поэтому Берлин развернулся против Москвы, полагая, что это укрепит его лидерский потенциал. Антироссийская позиция не вызовет сопротивления со стороны стран Центральной и Восточной Европы (прежде всего Польши), а также со стороны США».
«Раньше Германия прекрасно обходилась «Белой книгой» — основой внешней политики. Сейчас это понадобилось, чтобы подчеркнуть особую опасность, якобы идущую от России», — отмечает Трухачев.
Именно за счет консолидации всей Европы для сдерживания России и руководства этим процессом Берлин пытается компенсировать и собственную политическую несостоятельность, и ослабление своих экономических инструментов управления ЕС (из-за деиндустриализации, последствий разрыва экономических связей с Россией, протекционистской политики США и прочих моментов). Ну и, конечно же, убрать конкурентов за лидерство — Францию и Польшу.
«Перехват инициативы» оборачивается национальным унижением
Выступая в отношении России жестче Франции и пытаясь перехватить лидерство в антироссийской политике у Польши (традиционно выступающей с самых антироссийских позиций в ЕС за последние годы), немцы по сути были вынуждены пойти на национальное унижение. Как отмечает Суслов:
Берлин открыто признал «ошибочность» своей предыдущей политики в отношении России, в частности о благоприятном влиянии экономической взаимозависимости, например. «Германия «признала правоту» украинцев, прибалтов, поляков в вопросе о том, что нельзя сотрудничать с РФ, строить «Северные потоки», — говорит Дмитрий Суслов. Что, собственно, отчасти и спровоцировало хамство поляков и украинцев в отношении ФРГ, и это хамство отнюдь не способствовало росту какого-то уважения к Германии.