Украинское козачество: премьера на международной арене
Украинские историки, как придворные, так и просто «инициативные», уже который год изнывают от страстного желания доказать значение и значимость украинского казачества в военной и дипломатической европейской истории. Особая любовь — Тридцатилетняя война и взятие Дюнкерка в 1646 году, ради которого chevalier baron de Sirot (кавалер барон де Сиро) превращается в кошевого атамана Ивана Сирка, а сами казаки — в гениев средневекового спецназа. Хотя по отзывам французов, того же барона де Сиро, «они были незначительной помощью для армии… и приносили мне больше проблем, чем пользы».
И, похоже, эти историки даже не догадываются, что гораздо раньше действительно был эпизод выхода казаков на международную политическую арену. Причем не в качестве наемников (как во Франции) или налетчиков (как регулярно в Турции), а в виде автономной военно-политической силы, целью которой являлась поддержка законной власти в суверенном государстве. И выступили тогда козаки против самой могучей и страшной силы, которая только была в Европе — Оттоманской Порты (Османской Турции). Что не может не вызывать уважения к смелости и лихости. В этом году дата не круглая, но отметить или вспомнить, всё равно, стоило бы. Итак…
445-летие похода в Молдавию гетмана Ивана Сверговского.
В конце 1571 года в Стамбуле узнали, что сестра молдавского князя (господаря) Богдана IV Лэпушняну вышла замуж за польского аристократа Гаспара Падниевского, а сам юный (17 лет) князь вот-вот женится на дочери львовского городского прапорщика (знаменосца) и магната Яна Тарло. А поскольку Польша была политическим противником Турции, то Богдан тут же слетел с престола. На его место султан Селим II (сын легендарной Роксоланы) поставил Иоана Водэ Лютого, правнука великого молдавского господаря Стефана III Чел Маре.
В отношении к молдавской знати Иоан полностью оправдывал свое прозвище «Лютый». И его можно понять. По словам польского историка XVI века Леонарда Горецкого, «приём политики турецких султанов состоит в том, чтобы подготовлять победу над соседним народом, поддерживая распри, возникающие между его вельможами по какому бы то ни было поводу». В результате, например, глава боярской оппозиции Штефан Томша в 1563 году лично забил дубиной до смерти господаря Иоана Якоба Гераклида. И Иоана Лютого знать, в конце концов, и погубила: боярин Иеремия Черневич, считавшийся ближайшим другом господаря, предал его в последней битве. Однако, несмотря на жестокость в отношении знати, а может, и благодаря ей, Иоан пользовался любовью среди тех, кого называли «резешами». Их «мы предпочитаем называть свободными земледельцами, чем знатью» (Дмитрий Кантемир. «Описание Молдавии»). Это позволило Лютому созвать «большое войско», основу которого и составляли резеши.
Лютый на втором году правления восстал против турок, не желая платить увеличившийся в два раза, до 120 000 червонцев в год, «харадж» — ежегодную дань Стамбулу. И почти год войско молдавских резешей успешно противостояло бесконечно превосходящим силам турок. Тем более что молдаване были не одни.
Иоан призвал на помощь 1200 казаков Ивана Свирговского. В истории Украины его называют «украинским гетманом», хотя титул гетмана польские писатели XVI века дают всякому независимому военачальнику, предводительствующему самостоятельным отрядом войска. И козаков Сверговского они (Леонард Горецкий) называли «малочисленным отрядом польской конницы, который отправился было искать добычи на берега Днепра и Черного моря», но был перевербован Иоаном Водэ. Украинские летописцы («Літопис Грабянки»), в принципе, не возражали, хотя называли их именно козаками и замечали, что «навіть якщо були і ляхами, але з своєї волі на татарів ходили і примикали до вільного, не найманого воїнства».
Этот момент — «не наемники», исключительная редкость для тех прагматичных времен — отмечают и документы войны 1574 года. Когда 20 марта Иоан Лютый встретил отряд Свирговского в военном лагере под Сучавой, казакам принесли дорогие подарки (серебряные миски, наполненные золотою монетою, шесть больших амфор прекрасного вина и 600 талеров) и пообещали им уплачивать жалование в том размере, который они сами потребуют. Свирговский ответил:
Судьба решила участь не в пользу Иоана Лютого и Сверговского.
Война продолжалась более года, действия казаков Свирговского были эффектны, чудовищно жестоки и проигрышны. Грабянка рассказывает так:
В июне 1574 года Иоан Водэ, преданный друзьями и знатью, потерпел поражение в битве у Кагульского озера и был вынужден явиться на переговоры в турецкий лагерь. Там он был ранен, а потом
Молдаванам турки устроили резню, а Сверговского с тридцатью израненными соратниками взяли в плен. В Стамбуле он был то ли обезглавлен, то ли отправлен на галеры. Остатки казацкого отряда на Украину вывел атаман Савва Ганжа.
Молдавский поход Сверговского закончился поражением. Но в истории народа бывают поражения, которые стоят любых побед. Когда-то, в 778 году, Роланд, граф небольшой марки — провинции в королевстве Карла Великого, тоже потерпел поражение и погиб в бою с басками. Но ведь с битвы в Ронсевальском ущелье, с «Песни о Роланде» и начинается, собственно, история Франции.
Сверговский и его соратники с кагульских берегов тоже ушли в народные песни. Самыми ранними памятниками украинского устного народного творчества являются так называемые «Думи поля Киліімського, битого шляху ординського». Их три — «Дума про козака Голоту», «Дума про Феська Ганжу Андибера» и «Дума про козака нетягу». Их главным героем является Фесько Ганжа Андибер. И даже не самый пристальный анализ этих текстов приводит к выводу, что в этом герое соединились три исторических персонажа, участники событий 1574 года.
Во-первых, уже упомянутый Савва Ганжа, который вывел остатки отряда в родные пределы.
Во-вторых, и польские (Вацлав-Александр Мацеевский) и украинские (Дмитрий Яворницкий) историки упоминали о том, что во время этой войны, «собственно, низовые казаки… разгуливали под начальством атамана Фоки Покотила на лодках по Черному морю и тревожили турок, не давая им возможности всеми силами ударить на Молдавию». Это может означать только одно: казаки блокировали входы в устья Дуная и Днестра, перерезая морские коммуникации турок. А имя Фока в украинском трансформировалось в Фесько. Под которым Покатило и известен в отечественной истории.
И, в-третьих, Андыбер. В украинской этимологии нет происхождения этого слова. Но зато никакой сложности эта этимология не представляет для татар. Они сразу предложили объяснение: корень «андар» — «благородный, знатный, сиятельный» и суффикс «бер» — «один, единственный». То есть «андыбер» — это татарская калька славянского слова «ясновельможный» («очень сиятельный», «большой сиятельный», «единственный сиятельный»). А «ясновельможный» — это распространенный почтительный эпитет украинских гетманов. То есть это сам гетман Сверговский.
Я не знаю, что еще надо, чтобы убедиться, что три украинские думы об Андыбере «вызваны к жизни» событиями 1574 года, а реальные фигуры трех лидеров украино-польских сил слились в творческой памяти народа в единый образ Фесько Ганжи Андыбера. Это вполне естественный процесс мифологизации истории. И его результат, образ гетмана Запорожского Андыбера, вызывает искреннюю симпатию и почтение. Все-таки впервые выходец из Украины «престолами играл».
И только за это он достоин памяти в украинской политической истории…