Новые «Зачарованные»: как шутки про Трампа и секс испортили премьеру
Отгремел Хэллоуин — двоякий праздник, наращивающий в России популярность. Его корни простираются еще от древних кельтов: у них день сбора урожая и почитания мертвых назывался Самайном и предрекал переход года на его Темную сторону (что объяснимо сокращением светового дня: переход на Светлую сторону наступал в ночь на 1 мая и назывался Бельтайном).
В массовой культуре Хэллоуин — «праздник нечисти», когда люди наряжаются в чудовищ, ведьм и мифических существ, чтобы показать злым духам, что их не боятся. Смех — лучшее лекарство от страха. Хотя в Америке он олицетворяет день всех Святых — когда вспоминают умерших, — в глазах масс со временем он превратился в тематический пугающий карнавал. Поэтому во всем мире в октябре многое посвящено магии и чудесам: вот и американский канал CW выпустил в эфир долгожданный перезапуск сериала «Зачарованные» (Charmed).
Оригинал выходил на телеэкраны с 1998 по 2006 год и вмещал 178 серий, поделенных на 8 сезонов. Создатели попали, что называется, в тренд: в то время эзотерика и мистика были в моде, и когда зрители увидели отголоски магического реализма в проекте (обычные девушки, обычная городская жизнь, необычные проблемы), помноженные на обаяние именитых актеров, то рейтинги сериала поползли вверх и оставались топовыми на протяжении всех съемок. Школьницы внимательно выписывали стишки-заклинания из каждой серии, рисовали импровизированные Книги Таинств, делили волшебные дары каждой из сестер между собой и мечтали влюбиться в ангела-хранителя или очистить мир от сил зла.
Три сестры — Пайпер, Прю и Фиби Холливел (чьи имена на английском языке начинаются с букв P и означают Power — Силу) живут в одном доме, умеют останавливать время, передвигать предметы силой мысли и предрекать будущее. Но они четко знают: любая магия имеет цену, и пользоваться ею нужно только во благо человечества. В сериале поднимаются вопросы любви, принятия себя, семейных ценностей и борьбы добра со злом: конечно, добро всегда побеждает, но порой за это приходится дорого платить.
Спустя 12 лет съемки начались заново: историю решили не продолжать, а начать с нуля. Подобрали новых актеров, внедрили в известный сюжет нотки современности и актуальные проблемы общества. В эфир проект вышел 14 октября и был встречен фанатами франшизы негативно. Давайте разберемся, почему.
Изменения относительно канонического произведения действительно присутствуют. Теперь сестер зовут Мейси, Мэл и Мэгги Вера (снова видим триединство буквы M — вероятно, символизирующую Magic — Магию). Правда, о существовании старшей сестры младшие девочки не догадываются, а мать героинь погибает в первой серии (в отличие от оригинала, где Зачарованные живут одни без матери уже несколько лет). Старшая сестра виртуозно владеет телекинезом, средняя по-прежнему замораживает время, а младшая теперь будущего не видит, зато читает мысли, касаясь человека.
С первой же серии о девушках заботится их хранитель — Гарри. Сначала он напоминает занудного заучку-профессора, плохо пытающегося шутить, но постепенно в нем раскрываются смелость, сострадание и появляется адекватность. Конечно, на прошлого ангела — Лео, — он совсем не похож: тот был смазливым, максимально обаятельным и больше напоминал секс-символ, чем стража порядка магического мира. Да и хранители в новых «Зачарованных» уже не святыни небесные, а, скорее, главный ковен ведьм и волшебников.
Что изначально режет глаза, так это искривленный взгляд на фем-движение в сериале. С первых минут мы узнаем, что мама сестер была профессором феминологии (позже ее на этом посту заменит хранитель Гарри), а средняя сестра, Мэл, агрессивно относится к мужчинам и без разрешения развешивает везде агитационные плакаты. Параллельно с этими деталями постоянно подчеркивается важность движения MeToo, а главным злодеем (внимание, дальше — спойлер) является высокопоставленный в научной среде старик, любящий домогаться до молодых аспиранток.
Все это — важно (особенно в отношении современного американского общества), но подается настолько топорно и за такое короткое время (пилот длится 45 минут) вызывает раздражение: будто создатели стоят прямо рядом с вами и кричат, оглушая и не давая рассматривать другие детали.
В классической версии было полно скрытых феминистических посылов, но они воспринимались не как карикатура, а как первостепенная идея: сестры — сильные женщины, которые спасают все человечество, демоны в большинстве своем мужчины, в сюжетах многих серий встречается проблема предвзятого отношения к женщинам в карьере и жизни. И этого, удивительно, мало кого раздражало, удивляло и отвлекало. Поскольку было гармонично (хотя и для своего времени прогрессивно) встроено в телепроизведение.
Читайте также: «Доктором Кто» становится женщина: феминизм или месть мужчинам?
В ремейке очень много шуток. Причем отсылающих больше к фильмам типа «Американский пирог» — чего стоит только постельная сцена с младшей сестрой, которая отважилась лечь в постель к своему парню и случайно прочитать его мысли (конечно, кроме рефрена о «сиськах» (цитата!) она толком ни о чем не узнала). В оригинале шутки редко били «ниже пояса»: все, касаемое секса, было окружено полунамеками и секретами. Возможно, это было пуританство, а теперь в ход пустили открытость, но тем не менее фанатское сообщество было недовольно этим ходом. К тому же, в каждой серии одна из шуток обязательно высмеивает действующую американскую власть. И все бы ничего, но в результате сериал о магии (по крайней мере в самом начале) начинен множеством актуальных, но весьма поверхностных политических отсылок. Причём при просмотре сериала нет ощущения, что авторы пытаются заглянуть глубже или сделать карикатуру на современное общество. Скорее — недостарались, посмотрели вскользь, не захотели задуматься.
Графика и спецэффекты застряли на уровне прошедшего двадцатилетия: что, с одной стороны, плюс (сохранилась цветовая гамма и атмосферность картины), с другой — необоснованный минус (демоны в оригинале были даже реалистичнее).
Изменения коснулись и личной жизни сестер: средняя сестра обрела себе подругу, присоединившись к ЛГБТ-сообществу (что случайно подчеркивает стереотип о «злых феминистках, не нашедших себе нормального мужика». И здесь непонятно, что это, проявление толерантности или насмешка над образом?). Подруга — квинтэссенция правосудия, играет в связке с напарником — аналог ролей Дэррила Морриса и Энди Трюдо из старой версии. Интересно, собираются ли создатели возвращать любовную сюжетную линию между ведьмой и хранителем, и, если да, затронет ли это среднюю Мэл (и не усугубит ли её и без того шаткое положение) или повезет на этот раз кому-то другому?
Магическая система, в оригинале заимствованная у кельтов, тоже трансформировалась: в ней появились латиноамериканские мотивы (кстати, этой же этнической принадлежности стали и сестры): общие заклинания звучат на латыни, но мать Зачарованных оставляет им послания на испанском; особое значение имеет зельеварение и ритуалистика, причем ингредиентами становятся абсолютно повседневные вещи: сахар и пищевая соль изгоняют демонов, яйцо и человеческая слюна чинят артефакты. К мистике присоединилась наука: старшая сестра, Мейси, стремится объяснить все происходящее логикой, и, вооружившись карманным микроскопом выискивает в демонической крови химические элементы, чтобы найти способ их уничтожения. Это, кстати, интересный момент: образовательный и не типичный для жанра.
Сохранилось же в сериале главное: сила семейных устоев и уют, окружающий трех девушек. Нет мощи сильнее чем любовь и добро, нет демона, который устоял бы перед Силой Трех (силой кровных уз), и за всякое чародейство приходится платить. Пока что вышло всего четыре серии, и с каждым эпизодом главные героини перестают быть картонными, проблемы усложняются, Хранитель в новом образе перестает раздражать зрителя, а сюжет все меньше похож на прежних «Зачарованных», хотя сценаристом выступает та же Констанс Бердж, что и автор оригинала. Правда, шутки про президента все еще присутствуют в каждой серии.
Возможно, новый сериал сможет перебороть штамп «комической пародии», если его создатели смогут аккуратно лавировать между всеми острыми темами американского общества, поднятыми ими одновременно.