«Закопайте меня, как человека»: последний путь безродного усопшего
Последний приют
Этот безотказный и трудолюбивый парень, обожавший кошек, стал ненужным еще при жизни. Скучал по родителям, но жил в детском доме, где о его существовании благополучно забыли после совершеннолетия. С мечтой о близких и мыслями об их благополучии колесил по стране автостопом, перебиваясь случайными заработками. Но после смерти в лобовом ДТП стал «безродным»: теперь уже родственники «благополучно забыли» о святой обязанности похоронить усопшего. Поэтому единственными, кто временно обеспокоился судьбой 26-летнего барнаульца Вадима Петунина, стали чужие люди из специализированной службы в далёком от Барнаула Омутинске (Кировская область). Там, на чужбине, согласно статье 12 ФЗ «О погребении и похоронном деле», он и обрел свое последнее пристанище.
Читайте также: Житель Алтая, погибший на трассе Киров — Пермь, оказался никому не нужен
Раз родители отказалась забирать тело сына из морга, затраты похоронщиков по оформлению документов, необходимых для погребения, облачению тела, предоставлению гроба и перевозке умершего на кладбище с последующим погребением возместило государство. Эти услуги обошлись в довольно скромную сумму — порядка 6 тысяч рублей.
Но и на этом минимуме гарантированных услуг, как оказалось, некоторые умудряются экономить. К примеру, чиновники Ярославля в этом году снизили расходы с 7 832 рублей до 5 562 рублей из-за того, что областной бюджет отказался от своей части единовременной оплаты гарантированных похоронных услуг.
Читайте также: Гробы без обивки: в Ярославле социальные похороны будут скромнее
Теперь то, что входит в тамошний перечень «социальных похорон», даже озвучивать стыдно: гроб без обивки и механизированная копка могилы без подсыпки. Но если обычные граждане могут чувство стыдливости испытывать, то у чиновников Ярославля, скорее всего, на этот счет другие доводы: это при жизни «безродные» были самыми незащищенными слоями населения, а теперь они — упокоенные, от них «не убудет».
Об этой проблеме еще в 70-х годах прошлого века Владимир Высоцкий ироничную, «покойницкую» песню сочинил. Так что проблема отношения к телам усопших не нова, зато новых нюансов — хоть отбавляй.
Бывшие люди
Если бы нашлись те, для кого оказалось важным похоронить тело барнаульского горемыки на его родине, то свой последний приют Вадим Петунин нашел бы на кладбище, что расположено в пригородном поселке Власиха.
Компактное, можно даже сказать — уютное. Его заведующим вот уже 20 лет работает Владимир Каминский. Запомнились живой и пронзительный взгляд голубых глаз и приветливое общение. С первого взгляда и не скажешь, что порядком и регистрацией на кладбище заведует человек, который и своего горя хлебнул сполна, похоронив в разное время дочь, жену, брата, сумев при этом сохранить позитивный душевный настрой.
«Часто приходится и утешать, и сопереживать посетителям, особенно тяжело одиноким людям — стараюсь поддерживать», — поясняет Владимир Каминский.
Как оказалось, площадь, отведенная под могилы безродных, занимает на кладбище порядка пяти гектаров. Рассматриваю ровные ряды зеленых холмиков с цементными обелисками, что раскинулись по обе стороны от кладбищенской дороги, вижу, что кое-где оградки и венки имеются.
«Хоронить всех безродных, усопших в Барнауле, здесь начали с 2005 года. Примерно 120 человек погибают в зимнее время. А всего за год осуществляем порядка 240−280 погребений. Более трех тысяч могил уже образовалось. За всеми ухаживаем: траву по несколько раз за лето выкашиваем, постоянно осуществляем подсыпку, убираем мусор. А по другому как? Хоть и невостребованные, но они же людьми были! Раз при жизни достойного отношения не видели, так пусть хоть после смерти оно у них будет», — отметил Владимир Каминский.
Действительно, контрасты и парадоксы на кладбище весьма явственно проявляются. Особенно между теми, кто стал ненужным еще при жизни, и теми, кого после смерти предали. Многие «фамильные» могилы (даже с дорогими обелисками) стоят заброшенными, заросшими травой, а есть и совсем обвалившиеся.
Но больше всего Владимира Каминского огорчает, то как работают на кладбище коммерсанты.
«Вот, смотрите, эти порядка 30 социальных захоронений с деревянными крестами появились здесь всего за год. Всем процессом занимается частная похоронная служба. Земельный участок выделяем мы: раз есть документы, мы обязаны это сделать. Их выгода в подобной работе (а она определенно есть, иначе бы коммерсанты не занимались похоронами безродных) заключается в экономии на всем, что связано с погребением», — привел довод Владимир Каминский.
Говорит, что об этих нюансах похоронного бизнеса узнал случайно: «Приезжают, отдают документы и хоронят людей оптом. Из провожающих в последний путь при этом никого нет», — пояснил заведующий кладбищем Владимир Каминский.
И все же, несмотря на «оптовые похороны», почивших барнаульских безродных все равно обеспечивают индивидуальными гробами и могилами. А вот, к примеру, в ЗАТО Фокино (Приморский край) погребения иначе как непотребством не назовешь. Там неопознанных людей вот уже на протяжении более десяти лет хоронят в братских могилах завернутыми в полиэтилен.
Читайте также: В Приморье неопознанные трупы хоронят в «братских» могилах
Нажива на смерти
О недобросовестных агентах на рынке похоронных услуг ИА REGNUM опубликовало уже немало статей. Но только не о том, как ненужные при жизни становятся востребованными после смерти безродными. Почему такое происходит, пояснил руководитель МУП «Специализированная похоронная служба Барнаула» Виталий Иконников.
Читайте также: Перехватить труп: как похоронные агенты наживаются на горе барнаульцев
«Дело в том, что справку, по которой государство выделяет деньги на похороны, может получить не только родственник. Сколько уже было таких случаев, когда человек приходит в морг, а тела родственника уже нет — агенты забрали. В частности, так у нас промышляет алтайская похоронная служба. На безродных много не заработаешь, но на поддержание штанов между заказами — хватает», — отмечает Виталий Иконников.
По его оценке, с одного безродного коммерческие службы зарабатывают по 2 тысячи рублей. И это только на одной доставке тела. Вероятно, не только Приморье такие орудуют, но и в других регионах.
«Это кощунство. К примеру, государство возмещает стоимость перевозки каждого умершего на отдельном катафалке, а эти везут трупы скопом, на одном автомобиле. Если таким образом доставить на кладбище троих усопших, то вместо 6150 рублей за перевозку придется заплатить лишь 1500 рублей, а сэкономленные деньги себе в карман. А еще можно на заказе гроба и других похоронных атрибутах сэкономить», — отметил руководитель МУП «Специализированная похоронная служба Барнаула».
По словам Виталия Иконникова, чтобы добыть заветную справку, такие недобросовестные коммерсанты могут и социальной службой представиться.
«С начала года мы захоронили 80 безродных. Раньше было вполовину больше. Но теперь появились эти граждане, которые справки получают, представляясь то родственниками, то социальной службой, с которой якобы договор заключен. Как минимум половину из тех, которых ранее хоронили мы, теперь такие вот деятели хоронят — неизвестно как, неизвестно где. Опять же повторюсь, тех, которых они хоронят в Барнауле, мы хотя бы можем отследить. Но сколько безродных и как похоронены в других населенных пунктах — не знает никто», — отметил Виталий Иконников.
Похороны важнее денег
Введение в заблуждение убитых горем родственников — явление довольно распространённое. Но «отдуваться» за недобросовестных бизнесменов приходится муниципальной службе.
«В Барнауле есть специализированная служба по вопросам похоронного дела, на которую возлагается обязанность осуществить погребения, — это мы. И есть другие юридические лица — ИП, ООО и так далее, которые наделены правом. Никаких социальных служб нет. Если к нам человек обратился со справкой о смерти, по которой предоставляется гарантийный перечень услуг, мы не имеем права отказать. Выгодно — не выгодно. Может быть, по себестоимости это будет стоить не 6 тысяч, а, к примеру, 7. Но мы, как муниципальное предприятие, все равно обязаны осуществить захоронение — пусть и себе в убыток. И мы не повезем усопших на самосвале и не свалим в одну могилу. В Барнауле разработан стандарт качества предоставления услуг. У нас захоронения идут в индивидуальной могиле, в оббитом материей гробу. Сумма по справке ежегодно индексируется. В этом году она повысилась на 300 рублей и составляет сейчас 6800 рублей», — заметил Виталий Иконников.
Деньги важнее похорон
Впрочем, не только похоронные агенты — непорядочными и родственники оказываются.
«Бывает такое, что родственники после обналичивания этой справки 33-й формы тратят деньги на свои нужды. Вот и сейчас такой родственник есть. Он получил деньги в Пенсионном фонде и потратил, а мама лежит в морге. Я бы смог и тело из морга забрать и предать земле — для нашего предприятия это не такая великая задача, но я не могу этого сделать. У меня нет необходимых для этого документов, у меня нет даже свидетельства о смерти. А земельный участок для погребения предоставляется только на основании свидетельства о смерти. А если через какое-то время родственник, пропив похоронные деньги, придёт и спросит: на каком основании морг выдал тело? И так бывает. А вот придет или нет — ещё неизвестно. Мы сейчас в полицию письмо написали с просьбой помочь найти этого родственника. Пусть он нам хотя бы копию свидетельства о смерти отдаст и отказ от похорон напишет — мы бы похоронили. А так усопший может лежать в морге неизвестно сколько, пока вопрос этот не разрешится. Я немного опасаюсь этой ситуации», — откровенно признался Виталий Иконников.
Живые мумии
Директору барнаульского крематория Андрею Чумаченко логичным и обоснованным представляется кремация безродных.
«Могу привести несколько доводов к тому, почему безродных лучше всего кремировать. Во-первых, это люди без определенного места жительства. Соответственно у них может быть букет опасных заболеваний. После смерти вся эта зараза земле передается. Во-вторых, даже если по 2−3 ежедневных невостребованных захоронения будут появляться, за год это будет уже внушительная площадь на наших и без того переполненных кладбищах. Ну и в-третьих, традиционные похороны лично у меня стали вызывать вполне определенные опасения. Дело в том, что по роду деятельности я занимаюсь еще и эксгумацией. Была, к примеру, ситуация, когда по просьбе родственников потребовалось кремировать и переправить в Москву останки барнаульца, усопшего в 2009 году. Так вот, когда проводилась эксгумация, оказалось, что и спустя 8 лет его тело не разложилось. И это не единичный случай: все поднятые нами тела были нетленными! Даже эксгумация 18-летних и 30-летних останков показала тот же результат. В последнем случае мы вообще мумию подняли.
Мне стало интересно, почему так? Начал читать различную литературу и нашел аналогичные истории, когда ученые эксгумировали 15−20-летних усопших и тоже сделали неутешительный вывод. Мы стали не по вкусу гнилостным бактериям из-за ухудшения экологии и качества нашей еды: очень много консервантов и химии потреблять стали. Так что мы уже при жизни свое тело бальзамируем и консервируем. Я сам это видел: человеческое тело в земле не гниет, а превращается в трупный воск (такую мыльную субстанцию) а затем в мумию. Поэтому точно могу сказать что все нормативы по минерализации тел давно устарели. Вот и представьте, каково нам будет, если кладбищенский период придется на 30−50 лет увеличивать? А во многих регионах уже сейчас мест под новые захоронения не хватает», — заключил директор барнаульского крематория.
Андрей Чумаченко тоже наслышан о действиях недобросовестных похоронных агентов, но говорить предметно об их действиях не стал:
«Бог им судья. Вижу и знаю много такого, из чего давно сделал вывод: у многих из нас слаба культура погребения, а к телу умерших мы не относимся с должным уважением».
После этих слов и вспоминалась история почившего после ДТП барнаульского паренька Вадима Петунина. Подумалось, что иные и при жизни нашего уважения не удостаиваются.
Похоронить по-человечески
В заключение не могу не упомянуть о своей знакомой — Инге Михайловой. Эта энергичная пенсионерка кормит, поит и согревает всю бездомную округу в нашем районе, включая домашнюю живость, выброшенную на улицу бессердечными хозяевами. За эту свою сердобольность женщина получила прозвище «эта полоумная».
"Увы, для большинства обывателей мои подопечные это безликая, отвратительная, безобразная масса. Общество относится к ним брезгливо или равнодушно. Большинству неинтересно, что они представляли собой в лучшей жизни, кем работали и почему оказались не обочине. Таково уж сознание человека, который сам вышел из бедности и презирает нищих. Ведь мы подсознательно очень боимся оказаться в их положении. Но все бездомные — они все равно люди! Пусть даже без документов, пусть не у всех даже имена известны. И как ни странно, желание быть похороненным нормально среди них встречается чаще, чем желание, например, вернуться к нормальной жизни, обрести квартиру или еще какие-то блага», — признается Инга.
Говорит, что больше всего ей запомнился Валерик.
«Прошлой осенью — холодно уже было — он в квартиру ко мне постучался. Открываю — вижу его необыкновенно трезвым и с комком мятых сторублевок в руке. Просит: «Закопай меня, как человека». Причем ответственно так излагает: «Умру я скоро, Тарасовна. Ты меня, ради Бога, из морга забери, одень по-человечески, да с крестом похорони. И чтобы в могиле, чтобы не в общей яме». Как я могла отказать? Пришлось выполнить просьбу, и месяца не прошло, как собутыльник Валерика (у бездомных сострадательность, представьте, имеется!) показал, где тот скончался», — поделилась воспоминанием Инга.
Ну, а что законодательство? Неизвестно, сколько еще пройдет времени, пока всем без исключения безродным будут обеспечены достойные проводы в последний путь. Рассмотрение законопроекта о лицензировании похоронной деятельности, на который возлагал большие надежды руководитель МУП «Специализированная похоронная служба Барнаула» Виталий Иконников, не оправдались.
В 2016 году, после непродолжительного обсуждения в узком кругу чиновников, он был отложен «во избежание коррупционных рисков».
«Сейчас рассматриваются другие альтернативные варианты — в частности, синтез различных форм, предполагающий бланки строгой отчетности, обязательное образование, обязательные допуски по системе включения предприятия в реестр, которые предполагают определенные требования», — заявлял в апреле 2016 года руководитель аппарата президента Союза похоронных организаций и крематориев, член экспертного совета Минстроя России по совершенствованию закона «О погребении и похоронном деле» Павел Уланов.
Читайте также: Минстрой откажется от лицензирования ритуальных услуг?
Разве из его слов по приведённой выше ссылке не очевидно, что он интересы похоронных организаций отстаивает?
«Считаю, что лицензирование решит основную проблему с безродными. Потому что сейчас с ними может работать любой человек, который имеет катафалк или лопату. У многих даже офиса нет: есть лишь машина, да сумка, в которой лежит каталог гробов и венков. Таких, кроме прибыли, ничего не интересует: гроб в столярке подгнивший купил, могильщиков нанял, катафалк арендовал, свалив туда нескольких усопших. Но никаких рычагов воздействия на этих людей у нас нет», — полагает руководитель МУП «Специализированная похоронная служба Барнаула» Виталий Иконников.
Напомним, разработка законопроекта, о котором он упомянул, велась в течение двух лет и, похоже, его тоже похоронили — как «безродного».
Между тем проверка исполнения профильного законодательства, проведенная контрольным управлением президента в I полугодии 2017 года, показала, что в большинстве российских регионов отсутствуют условия для оказания ритуальных услуг в рамках гарантированного перечня, что территории, где образованы специализированные службы, можно по пальцам пересчитать (их функции почти повсеместно выполняет частный бизнес или учреждения в сфере транспорта и теплоснабжения). Все это в конечном итоге и привело к тому, что объем неучтенного сегмента на рынке ритуальных услуг превысил уже 120−150 млрд рублей.
Читайте также: Минстрой откажется от лицензирования ритуальных услуг?
Вот и складывается ощущение, что те, кто ответственен за принятие разумного решения в этом вопросе, смотрят на своих неблагополучных и нуждающихся в помощи граждан не просто равнодушно, а так, словно со здоровыми и дееспособными его членами ничего подобного просто не может произойти. Они, похоже, уже давно «закопали в себе Человека».