Александр Горбаруков ИА REGNUM

По мере того как нынешняя Украина в её экстремально антироссийской и антирусской версии продолжает демонстрировать свою фатальную нежизнеспособность, рассмотрение вариантов будущего этой несостоявшейся страны все чаще сводится к обсуждению форматов её неизбежного расчленения.

Одновременно данная перспектива становится все более привлекательной для основных внешних игроков. Которые, по прошествии трех лет этого геополитического конфликта, убедились в его неразрешимости в условиях сохранения «большой Украины».

Признаков растущей готовности к движению по этому пути становится все больше. На днях, например, впервые в американской официальной риторике было публично использовано выражение «тело Украины», причем в контексте сомнений в необходимости продолжения борьбы за него.

Весьма красноречивыми в этом смысле являются и нарастающие усилия американского военного ведомства по созданию и расширению в ряде регионов Украины своей стационарной военной инфраструктуры, о чем мы уже упоминали ранее.

В этой связи обращает на себя внимание то обстоятельство, что Пентагон, начав три года назад военное освоение Украины с территории исторической Галиции, сегодня все более активно продвигает свои аванпосты в южном направлении — к Северному Причерноморью, то есть — к территории исторической Новороссии с центром в Одессе.

Кульминацией наращивания этого присутствия стали идущие в эти дни на Украине натовские маневры «Си Бриз-2017» под прикрытием которых США впервые использовали Одесский аэропорт для широкомасштабной переброски войск и также впервые разместили здесь свои новейшие самолеты дальней морской разведки Р-8 «Посейдон», имеющие для Пентагона ключевое значение в рамках мониторинга российской военной деятельности в акватории Черного моря.

География военно-инфраструктурных усилий США на Украине наглядно отражает размах территориальных амбиций американцев, стремящихся «застолбить» за собой те территории, которые представляют для них наибольший геополитический и стратегический интерес. Своим прямым военным присутствием на этих площадках они сигнализируют другим заинтересованным сторонам, в первую очередь России, что их контроль над указанными регионами уже не подлежит обсуждению.

Причем выбор таких «неприкосновенных» позиций подчиняется вполне определенной и достаточно очевидно логике. Прежде всего, Вашингтон, что вполне естественно, будет стремиться, в случае принятия расчленения Украины как рабочей перспективы, к оставлению за собой максимально возможного количества украинских земель. По принципу «хватай всё, что плохо лежит». Однако при этом часть территорий наверняка будет рассматриваться как предмет торга, в то время как другая часть таковым предметом не будет. Именно для этой второй части предусматривается прямое военное присутствие США как гарантия их вывода за скобки переговоров.

Тот факт, что одной из таких «необсуждаемых» территорий, по версии Вашингтона, является Северное Причерноморье, вполне логичен с геополитической точки зрения. Западная Украина, или «Большая Галичина», в случае её отделения от восточноукраинских земель, будет остро нуждаться в таком территориальном формате, при котором она окажется хотя бы минимально жизнеспособной. А это может быть обеспечено только при условии наличия у этого квазигосударства выхода к морю. Каковой вопрос, в свою очередь, может быть решен только за счет американо-галицийского контроля над Одесским регионом с его системой крупнейших морских портов.

Таким образом, борьба за контроль над Южной Новороссией, центром которой является Одесса, является ключевым условием выживания проекта «Большой Галичины». Более того, нельзя исключать и того, что геополитические планы США отнюдь не ограничиваются созданием такого себе экзотического бандеровского заповедника на востоке Европы. У Вашингтона имеются куда более далеко идущие и многообещающие проекты, связанные с превращением Польши в главный опорный пункт американской геополитики на всем восточноевропейском пространстве. А Польша, как известно, очень неровно дышит к нынешним западноукраинским землям, в число которых в рамках своей имперской концепции «Польша от моря до моря» она включает и Северное Причерноморье.

И совсем не случайно, по мере усиления американо-польского стратегического партнерства, позиция Варшавы по украинскому вопросу все больше ужесточается. Вплоть до вполне конфронтационных заявлений, вроде того, что «с Бандерой Украина в Европу не пройдет».

Таким образом, нынешние военно-стратегические «телодвижения» США на Украине могут осуществляться не столько даже в видах размежевания отдельных регионов этой уходящей в небытие страны, сколько с учетом геополитики дальнего прицела. В рамках которой «новая Польша», получившая назад свои исторические территории на Востоке, приобретет совершенно новый вес и влияние на европейские дела к немалой выгоде США.

Нельзя исключать и того, что часть высшей украинской элиты уже сегодня играет в рамках этого перспективного сценария, в расчете пригодиться западным работодателям с качестве региональных наместников уже после радикального переформатирования всей Восточной Европы. На это указывает, в частности, инициатива министерства транспорта Украины, возглавляемого махровым русофобом из города Львова Омеляном, о строительстве сквозной автомагистрали Одесса — Гданьск. А также усилия самого Порошенко, активно продвигающего американские проекты альтернативного снабжения Украины углем и газом из США через черноморские порты. Очевидно, что такая схема энергопоставок имеет не столько экономический, сколько геополитический смысл и может быть использована, прежде всего, в условиях расчлененной Украины.

Однако, при всех несомненных геополитических плюсах, которые дает Вашингтону контроль над землями Южной Новороссии, с точки зрения социально-политической это для него один сплошной минус. Потому что, таким образом, будущая «Большая Галичина», или, если угодно, «Польша от моря до моря» окажутся в ситуации, которую, образно говоря, можно назвать «ежом в штанах». Когда огромный и абсолютно чужеродный польско-галицкому менталитету и образу жизни южнорусский регион окажется в границах этого глубоко антагонистического Русскому миру новообразования. И наверняка станет источником перманентной конфронтации. Переходящей в форму открытого сопротивления западным оккупантам в случае их попыток форсировать подавление «чуждого этнического элемента» с его вытеснением и заменой благонадежным «биологическим материалом».

Таким образом, включение Одесского региона, который в историческом смысле простирается от Херсона и Запорожья до Винницы и Измаила, в состав враждебной ему Галиции, либо даже в число «коронных земель» новоявленной «Великой Польши», не решит ни одной фундаментальной проблемы нынешней Украины. Но напротив — усугубит их до крайне взрывоопасного уровня, чреватого катастрофическим развитием событий. Относительно бесконфликтный раздел Украины возможен только на основе естественно-исторических линий размежевания её разнополюсных этносов. Однако такой раздел крайне невыгоден нынешним киевским властям и тем более их западным покровителям, поскольку оставит в их распоряжении только ничтожную часть нынешних украинских земель. Поэтому они будут настаивать только на том варианте расчленения страны, который чреват для нее самыми трагическими последствиями — большой войной и полным разрушением физической основы существования ее народа. С непредсказуемыми для всей остальной Европы последствиями.