Не только кока-кола. Выход России к Индийскому океану стал реальностью

Сотрудничество России и Ирана весьма динамично развивалось в 2022 году на фоне антироссийских санкций и продолжающейся СВО. То, что граждане России смогли «потрогать руками» в качестве итогов подобного взаимодействия, — это иранская кока-кола на российских прилавках. В то же время существуют большие заделы на будущее и их необходимо будет довести до стадии практической реализации.

Наиболее перспективный проект международного транспортного коридора «Север — Юг», кажется, постепенно начинает работать, возможно подтолкнув и иные сферы взаимодействия с Ираном.

На прошлой неделе глава железных дорог и замминистра дорог Ирана Миад Салехи сообщил, что в страну вошел первый контейнерный поезд с грузом из России для Саудовской Аравии. В его составе 36 контейнеров, которые проследуют транзитом до южного иранского порта Бендер-Аббас и далее морем до саудовской Джидды.

В Иран поезд вошел через переход Инче-Бурун на ирано-туркменской границе. Это восточный путь вокруг Каспийского моря в рамках международного транспортного коридора (МТЦ) «Север — Юг».

Путь лежит через Иран

Можно считать, что данный проект, связывающий Россию с южными морями, начинает работать по своему прямому назначению. При этом акцент хотелось бы сделать прежде всего на возможностях использования МТЦ для обеспечения транспортных перевозок между Россией и государствами Персидского залива. Хотя в дальнейшем, безусловно, может быть раскрыт потенциал этого проекта и для товарооборота с Индией, КНР и странами Индокитая.

Большое значение имеет глобальный контекст, который открыл возможности для подобных грузоперевозок из России через Иран в Саудовскую Аравию, что и позволило тут же «подсветить» именно ближневосточное направление использования коридора.

Очевидно, что Россия и её главный ближневосточный проект — транспортный коридор «Север — Юг» однозначно выигрывают от саудовско-иранской нормализации. Теперь как российский, так и международный бизнес будет гораздо более уверен в безопасности этого маршрута.

Атаки на танкеры, в которых саудовцы обвиняли Иран, взрывы в ключевом для коридора порту Чабахар, к которым может быть причастна Саудовская Аравия, — все это сильно мешало развитию этого транспортного коридора. Теперь есть шанс, что Персидский залив будет выглядеть более безопасным и подобные инциденты не будут повторяться.

С другой стороны, конфликт между Россией и Западом и введение антироссийских рестрикций уже активировали те сферы российско-иранского сотрудничества, которые ранее находились в стагнации.

Ранее их развитию как раз препятствовало нахождение Тегерана под режимом санкций. Теперь же, когда над российской стороной уже не довлеет угроза попасть под ограничения из-за контактов с ИРИ, замороженные по этой причине проекты обрели новую жизнь.

Российский холдинг РЖД прекратил в 2020 году реализацию собственных проектов в Иране из-за опасений оказаться под западными санкциями. Это решение негативно сказалось на осуществлении иных программ в рамках российско-иранской инициативы создания транспортного коридора «Север — Юг». Но сейчас, когда Россия накрыта рекордным числом санкций, уже нет препятствий, чтобы пересмотреть уровень российского участия и в этой программе в сторону увеличения.

Таким образом, начинают приносить первые плоды усилия по развитию транспортного коридора «Север — Юг», который связывает Россию, Иран и монархии Персидского залива. С последними Москва также выстроила конструктивный диалог на фоне антироссийской истерии на Западе, и развитие экономических связей с ними приобретает для нее особое значение.

Проект «Север — Юг» между Финским и Персидским заливами

Проект МТК может повлечь за собой присоединение иных государств к его реализации.

Естественно, речь может идти и о Саудовской Аравии, куда уже последовали грузы по этому коридору. При этом есть возможность задействовать логистические возможности королевства и для транспортировки грузов сухопутным путем через Аравийский полуостров между портами Персидского залива и Красного моря.

С другой стороны, «Север — Юг» рассматривается и другими государствами Залива как весьма перспективный проект.

В частности, для ОАЭ проект МТК предоставляет новые возможности выйти на рынки России и Восточной Европы. Об этом, в частности, говорили представители Эмиратов на «KazanForum 2023».

По словам государственного министра внешней торговли Эмиратов Тани Аз-Зейюди, для ОАЭ «Север — Юг» «очень интересный проект, так как мы можем работать с партнерами напрямую». Однако, с точки зрения ОАЭ, у проекта по-прежнему есть много препятствий, среди которых проблемы политического сотрудничества и вопросы безопасности.

Тем не менее ОАЭ предполагают, что к 2030 году общий объем средств проекта МТК «Север — Юг» превысит 2 трлн долларов, а участниками будут около 100 стран. В этом контексте Абу-Даби считает необходимым интеграцию современных технологий в логистику для повышения ее цифровизации и эффективности.

К соглашению об открытии МТК уже присоединились в качестве наблюдателей такие страны, как Азербайджан, Армения, Белоруссия, Болгария, Казахстан, Сирия и Оман.

Если роль Болгарии вряд ли может быть каким-либо образом активирована, то значение Омана, еще одной «арабской монархии Залива», как логистического хаба и транзитного центра для России в рамках реализации программы «Север — Юг» будет только возрастать. Этому способствует ряд факторов.

Мост в Африку

Прежде всего речь идёт об изменениях внешнеполитических подходов султана Хайсама бен Тарика, который решил последовательно выстраивать «незападный» вектор развития внешних связей Маската, несмотря на давление Вашингтона, Лондона и Брюсселя. Оман не только продолжил укреплять связи с Ираном, но и стал более тесно взаимодействовать со своими соседями — КСА и ОАЭ, в том числе в тех сферах, которые и определяют политику этих государств как многовекторную и национально ориентированную.

Это открывает новые возможности для реализации проектов с участием оманской стороны в рамках МТК «Север — Юг».

Маскат безусловно будет учитывать позицию Запада, но в гораздо меньшей степени оказывается восприимчив к его сигналам и не намерен идти на уступки там, где просматривается очевидная выгода и где те или иные решения будут соответствовать долгосрочным национальным интересам Омана. К таким, собственно, и может отнести и программу МТК.

Следует обратить внимание на особое геополитическое место Омана, которое связывает арабские монархии залива, Йемен, Иран и страны Восточной Африки.

Таким образом, Оман мог бы быть естественным продолжением маршрута «Север — Юг», с учётом наличия лишь узкого Ормузского пролива, отделяющего султанат от исламской республики. Поэтому возрастает роль сухопутных маршрутов, которые идут через Оман в Йемен и далее через узкий Баб-аль-Мандебский пролив в страны Африки.

Речь может идти о запуске регулярных судоходных линий, строительстве и реконструкции портов для обслуживания грузоперевозок между Ираном и Оманом в интересах России и, наконец, создании в султанате сети железных дорог с их продлением на территорию Йемена. В Омане осознают ту роль и место, которое Маскат может сыграть в развитии коммуникаций, транспортных маршрутов между Африкой и Евразией, в том числе поэтому и предпринимают активные усилия для урегулирования йеменского конфликта.

Министр транспорта Омана Саид бин Хамуд Аль-Маавали на майских переговорах с Ираном уже объявил о готовности частного сектора Омана инвестировать в логистику и портовые зоны в Иране, а также упомянул о необходимости реализации Ашхабадского соглашения о торговле между Оманом и Центральной Азией через Иран.

В этот контекст бы вполне вписывались и российские инициативы «Север — Юг», по поводу чего также могли бы быть проведены трёхсторонние переговоры и консультации.

В частности, могли бы быть рассмотрены совместные с Ираном и Оманом проекты развития порта Шахид Раджаи, к использованию которого уже проявлял интерес Оман.

«Север — Юг» и «Зангезурский коридор»

Также важно подчеркнуть, что лишены оснований опасения многих экспертов, что открытие транспортного коридора (т. н. Зангезурского коридора, как его называют в Баку и Анкаре, но не в Ереване) между Азербайджаном и Турцией через Армению может свести на нет усилия Москвы по развитию МТК «Север — Юг». Тут, скорее, можно увидеть попытку подсветить в очередной раз негативное влияние Турции на реализацию российских ближневосточных проектов.

Но все ровно наоборот: транспортный коридор через Армению и «Север — Юг», оба важны для Москвы в качестве выстраивания новых маршрутов, которые можно использовать в обход Европы и для минимизации односторонних антироссийских санкций.

В любом случае «Север — Юг» вряд ли может каким-либо образом конкурировать с т. н. Зангезурским коридором, который должен связать Азербайджан (и, естественно, Россию через Азербайджан) через Армению и Турцию со Средиземным морем. То есть этот коридор ориентирован на западное направление: Средиземноморье и через Гибралтар и далее в сторону Америки.

В то время как МТК «Север — Юг» обеспечивает выход в Индийский океан и существенно сокращает путь в Персидский залив, Индию, Индокитай и на Дальний Восток.

Мало того, эти два коридора могут дополнять друг друга, то есть через «Зангезурский коридор» часть грузов может перенаправляться из Турции в порты Индийского океана посредством инфраструктуры МТК «Север — Юг» с дальнейшей их доставкой в Индию и Китай.

Соответственно, как и грузы из иранских портов Индийского океана могут поступать в Турцию и по маршруту «Север — Юг», а затем «Зангезурский коридор».

При этом важно учитывать, что и Армения и Азербайджан присоединились к МТК в качестве наблюдателей.

Таким образом эти проекты, скорее, дополнят друг друга, нежели будут конкурировать и оба они важны для развития таких российских регионов, как Дагестан, Калмыкия и Астраханская область.