Что связывает Норвегию с ЕС? Кто кого привязал?

Более двадцати лет назад (в 1994 году) Норвегию разбил на два лагеря референдум, напоминающий голосование за выход Великобритании из Евросоюза: 52% населения отвергли вступление в ЕС, в то время как 48% были «за».

Представители бизнес-среды, политические партии и даже семьи разделились на тех, кто боялся, что ими будет править Брюссель, и тех, кто хотел стать частью истории успеха Западной Европы после холодной войны.

«Мы приняли решение о национальном компромиссе, который был запасным планом для обеих сторон, — рассказал Telegraph Эспен Барт Эйде, норвежский депутат партии лейбористов и бывший министр иностранных дел. — Одновременно симпатизирующая ЕС сторона сказала, что это лучше, чем ничего, а противоположная — что это лучше, чем полноправное членство».

Компромисс заключался в следующем: оставаться вне ЕС, но стать участником соглашения о Европейской экономической зоне (ЕЭЗ) — и получить доступ к единому рынку Евросоюза с большим перечнем правил и привилегий типа свободного передвижения.

Плата за союз

Норвегия ежегодно направляет в европейский бюджет около 740 миллионов фунтов стерлингов — что эквивалентно 3,5 миллиардам фунтов стерлингов в год для Великобритании, если она последует норвежскому примеру и будет следовать за Норвегией и платить на пропорциональной основе.

Отрасли промышленности, имеющие решающее значение для национальных интересов Норвегии — рыболовство и сельское хозяйство — освобождены от принятия политики ЕС. Поскольку страна не входит в Таможенный союз ЕС, она также может заключать сделки о свободной торговле за пределами Европы.

Однако, это в свою очередь создает необходимость для осуществления таможенной проверки на границе с соседом и членом ЕС Швецией, которая мешает желанию Великобритании избежать жесткой границы с Ирландией.

Юридическими вопросами занимается суд Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ), который в большинстве случаев следует за прецедентным правом ЕС, но работает независимо от Европейского суда.

Эта «двухстолпная» система ЕЭЗ/ЕАСТ, известная в Великобритании как «норвежская модель», всё чаще обсуждается в Лондоне. Лейбористы и палата лордов давят на правительство, чтобы найти такой вариант Brexit, который выведет из тупика в диалоге с Брюсселем.

Читайте также: «По закону» или «по понятиям»: как Великобритания уходит из ЕС

Выход в коридор

Критики такого пути считают, что членство в ЕЭЗ/ЕАСТ превращает своих основных членов — Норвегию, Лихтенштейн и Исландию — в простых лоббистов и «законодателей», борющихся в коридорах власти вместо того, чтобы сидеть за столом. Но Эспен Барт Эйде уверен, что соглашение помогло объединить Норвегию после рокового голосования 1994 года и превратить ее в одну из главных историй успеха всей Скандинавии.

За пределами Осло, однако, растет недовольство моделью ЕЭЗ, при этом ряд противоречивых законов ЕС о банковской деятельности, защите данных и топливе и энергии вызывает призывы к голосованию за сокращение связей с блоком.

«ЕЭЗ полностью недемократична, — уверена Хелле Хагенау, одна из членов 23-тысячной группы «Нет ЕС». — Страна, входящая в эту зону, не может предложить закон, она имеет права сказать только да или нет… Люди говорят, что важно сидеть за общим столом. Норвегия стоит в коридоре».

Гладкая торговля

Норвежские предприятия, которые экспортируют более 80% своих товаров на единый рынок ЕС, придерживаются совершенно иного мнения.

Для Торе Муре, главы международных отношений в Конфедерации бизнес-предприятий Норвегии (NHO), снижение суверенитета — это цена, которую стоит заплатить за процветающую экономику Северной Европы, которая известна высокой заработной платой и уровнем жизни, а также низкой безработицей.

«Соглашение ЕЭЗ имело огромный успех и много значит для норвежского бизнеса», — считает он. У Норвегии, по сравнению с Великобританией, нет желания проводить свободные торговые сделки за пределами Европы и иметь зону свободной торговли с США, так как любое снижение уровня стандартов торговли с ЕС для северной страны станет риском.

«В отношении рынка цитрусовых Евросоюз может делать что угодно, на нас это не влияет. Но в случае с газом мы хотим иметь право голоса, и тогда мы должны быть очень быстрыми и умными и превосходить конкурентов на ранней стадии переговоров».

Участники ЕЭЗ имеют право отказаться принимать какие-либо директивы ЕС, если это противоречит их интересам. Но Норвегия никогда на такое не решалась из-за боязни потерять доступ к важному сектору рынка.

Читайте также: От краба — к богатствам шельфа: ЕС хочет отбить у Норвегии Шпицберген

Миграционный вопрос

Различия между Великобританией и Норвегией выходят за рамки отношения к европейской интеграции. Миграция из стран Евросоюза в Норвегию высока, большинство рабочих прибывают из Восточной Европы. На 2017 год в стране проживало 97 000 поляков и 37 000 литовцев.

Но в отличие от Великобритании, у Норвегии есть приглушенное желание ограничить миграцию с континента; низкий уровень рождаемости в Норвегии означает, что есть много рабочих мест, которые будут заполнены, особенно в сфере услуг.

«Особой антипатии к полякам и литовцам нет, — поясняет Эспен Барт Эйде. — Но норвежцы могут быть недовольны влиянием, которое те оказывают на рынок труда, а не их физическим присутствием».

Власть пытается искоренить нелегальных работников с помощью системы ID-карт, особенно в таких отраслях высокого риска, как строительство.

Некоторые мигранты в Норвегии отправляют свои социальные пособия обратно в Восточную Европу, но правительство утверждает, что эта сумма является относительно низкой и не является поводом для беспокойства.

В теории Норвегия может спровоцировать применение существующего в соглашении ЕЭЗ правового механизма, который может ограничить свободное передвижение рабочих — эта идея привлекла внимание многих сторонников «мягкого Brexit».

Но Ульф Свердруп, директор норвежского Института международных отношений, сомневается, что Норвегия или Великобритания смогут им воспользоваться.

«Этот пункт касается исключительных обстоятельств и практически не используется, — сказал он, добавив, что Норвегия не станет мешать свободному передвижению, несмотря на разговоры. — Миграция принесла свои плюсы. Мигранты прибыли, когда экономика развивалась, и они увеличили возможности для бизнеса, в то время как правительство контролирует рынок труда и работает против социального демпинга».

Последние опросы показывают, что Норвегия большей частью выступает за сохранение соглашений Европейской экономической зоны. И если бы референдум состоялся завтра, цифры бы показали прочность этих мнений. Но организация «Нет ЕС» считает, что если бы Великобритания выиграла более выгодную сделку:

«Мы внимательно следим за переговорами о Brexit, и если Великобритания получит лучшую сделку, чем у нас, мы будем требовать того же», — сообщила Хелле Хагенау.

«Политическая элита прикладывает определенные усилия, чтобы заставить нас вступить в ЕС, — считает Мортен Харпер из Университета Осло. — Существует дефицит демократии. В законодательство ЕС было импортировано 11 000 законодательных актов, но каждый год там появляются некоторые, с которыми Норвегия бы не согласилась».

Харпер предупредил Британию, сравнив «норвежскую модель» с мясорубкой, в которой национальные права разделаны по частям:

«Единая часть Норвегии и Евросоюза не так уж плоха. Но если вы отдадите все части, которые требуется, с таким же успехом вы вполне могли бы оставаться в ЕС».