Тайга до горизонта: Суринда
Тайга, тайга, до самого горизонта тайга. Посреди этих просторов расположен маленький эвенкийский поселок Суринда. Там живут чуть более 400 человек, многие из которых проводят большую часть жизни в тайге неподалёку, пасут совхозные или свои собственные стада оленей. И так год за годом, век за веком. Цивилизация пришла в эти места в советскую эпоху, но люди её умело ассимилировали в свой традиционный быт. Вот и получилось так, что пользуются мобильными телефонами, но ездят верхом на оленях.
Эвенкия находится за пределами территории, доступной для неподготовленных туристов, к северу от Красноярска. По карте видно, что это самое что ни на есть сердце страны. Здесь же находится озеро Виви, которое официально считается географическим центром России.
Добраться в сердце России непросто. Из Москвы мы летели до Красноярска, а оттуда местным рейсом до эвенкийского сельского поселения Байкит. На подлете к Байкиту из иллюминатора открывалась захватывающая дух картина: тайга, сколько хватает обзора, реки, озера, дымка тумана над деревьями и огромная луна.
Перед самой посадкой капитан коротко сказал: «Сесть не можем, летим обратно в Красноярск».
Оказалось, что здесь это частая ситуация и местные самолеты всегда заправляются так, чтобы хватило на незапланированный обратный путь. В Эвенкии мы смогли приземлиться только на следующий день, и то пилот сажал самолет на свой страх и риск, потому что погодные условия всё равно оставались сложными. Дальше 111 км от Байкита до Суринды можно было преодолеть только на вертолёте. Для жителей Эвенкии он — привычная «крылатая маршрутка». Сообщение между населенными пунктами в основном происходит по воздуху.
Поселок сверху выглядит как россыпь домиков, они появляются совершенно неожиданно. Долго летишь над нетронутыми пейзажами тайги, и вдруг — места обитания людей. Суринда — центр таёжного оленеводств. Здесь находится единственное в районе хозяйство этой отрасли, но выживать ему непросто.
«30−40 лет назад было 12 000 голов, а сейчас осталось 400», — рассказывает глава поселка Татьяна Саватеева. «Тогда другое время было. А сейчас со всем справляемся сами. Но в любом случае жизнь продолжается и традиции наши не поменялись».
Татьяна уже около 20 лет руководит посёлком. Она с теплом рассказывает о вверенной ей территории: «Производства здесь никакого нет, люди в основном работают в тайге или на объектах ЖКХ. В посёлке есть школа-интернат, детский сад, творческий клуб и недавно построили новый ФАП (фельдшерско-акушерский пункт)».
В Суринде много детей, они учатся в местной школе-интернате. Обучение в тундре невозможно, поэтому дети оленеводов в Эвенкии, как и в более северных регионах, в 6−7 лет уезжают из родительских стойбищ в населённые пункты. И они сами, и их педагоги рассказывают, что такая смена тяжело даётся детям из кочевых семей, которые цивилизации и не видели. Тем, кто сам из Суринды, проще: хотя родители большую часть времени в тайге, место им всё равно не чужое.
В Суриндинской школе изучают общеобразовательные дисциплины по общей федеральной программе. Но к привычному перечню из алгебры и географии добавляется ещё и родной эвенкийский язык.
«С друзьями мы в основном на русском говорим, с родителями часто на эвенкийском, а с бабушкой и дедушкой только на эвенкийском», — рассказывает пятнадцатилетний Рома.
Дополнительные развивающие занятия есть в самой школе и в местном клубе.
«Я занимаюсь танцами и шахматами, а мальчики у нас в основном в футбол играют», — рассказывает Катя, ученица местной школы. Её родители, в отличие от многих других, не уходят в тайгу, оба работают на местной гидроэлектростанции. Отец занимается техническим обслуживанием, а мама — документацией. После школы Катя собирается уехать учиться на «большую землю» и стать экономистом, юристом или врачом. Время на выбор у нее ещё есть.
Население посёлка в основном эвенки — это коренной малочисленный народ Енисейской Сибири. Они единственные из всех арктических этносов сибирского региона ездят верхом на оленях, а не только запрягают их в нарты.
«Я в седле с 5−6 лет, с этих пор и отцу в тайге помогаю», — рассказывает Павел, на вид ему лет 14−15.
Для эвенков ездить верхом — как ходить, навык дети получают естественным образом в самом раннем возрасте. У соседних народов есть предания о воинах на оленях, тела которых были покрыты татуировками. Традиция татуироваться у эвенков ушла, а на оленях верхом ездить продолжают.
Зимняя температура в Суринде опускается ниже — 60, но официально поселок был признан Арктической зоной только в 2020 году. Это хорошая новость для местного населения, потому что принадлежность к Арктической зоне предполагает различные льготы и программы финансирования.
Тогда же региональная администрации решила провести эксперимент — построить в посёлке современное энергоемкое жилье и попробовать развивать туризм. Начали со строительства этнодеревни, причем решили разместить её не рядом с посёлком, а на его территории, прямо на берегу одноименной реки. Проект только стартовал, но местные уже возлагают на него большие надежды.
В 2021 году в поселке установили сотовую вышку МТС, впервые здесь появилась связь и даже мобильный интернет. Молодые быстро перестроились, но старшее поколение привыкает медленно.
Один из местных жителей, Алексей, проработавший в посёлке всю жизнь зоотехнологом, попросил прислать фотографии на почту. Но вместо ожидаемых букв e-mail, он начал диктовать:
«Байкитский район, поселок Суринда…».
Спустя месяц работница московского отделения «Почты России» посмотрела на этот адрес на конверте с фотографиями и сказала:
«Быстро не дойдет, это чёрти где».
Даже по меркам Эвенкии Суринда — труднодоступный посёлок, и сложно поверить, что он может выстоять в условиях современной глобализации. Но местные жители так много лет и так упорно сохраняют свой уклад, что хочется верить: он устоит. Даже минимальная поддержка со стороны властей может стать тем самым фактором, который превратит робкую надежду в перспективу.
Будем надеется, что она у этого далекого северного посёлка будет: поголовье оленей начнет расти, местные смогут продолжить заниматься своим исконным делом, а для любителей тайги со всех частей страны сложится минимальная инфраструктура, которая позволит им приезжать в самое сердце России и видеть его таким, какое оно есть уже не один век.