Париж находится недалеко от Магнитогорска — довольно большого промышленного города. Два часа пути, и ты уже на месте. Да-да, вы не ослышались. Это не шутка и не столица Франции, а небольшое село, в котором проживает около 1700 человек. Еще год назад я увидел фотографию где-то на просторах интернета, и мне захотелось поехать исследовать это место подробнее.

Сергей Строителев ИА REGNUM
Вид на вышку

Я въезжаю в село, не видно людей: температура воздуха зашкаливает, этим летом стоит невозможная жара — все попрятались по домам от палящего солнца. Я оказываюсь на центральной улице Советской, видимо, являющейся аналогом французских Елисейских полей. Рядом с магазином «Светлана» небольшая стая гусей укрывается в тени, я присоединяюсь к ним, чтобы не сгореть.

Сергей Строителев ИА REGNUM
Забор вокруг вышки тоже выполнен в виде небольших Эйфелевых башен

Место встречи изменить нельзя

Планировка села чем-то напомнила Петербург: никаких петляющих поворотов. Я бродил как у себя дома среди этих прямых улочек, пересекающих друг друга. Из-за такой простой планировки в селе невозможно заблудиться, а если и потерял ориентацию из-за пекущего голову солнца, то стоит посмотреть наверх и найти Эйфелеву башню — там и будет центр. Ее, к слову, видно из любой точки Парижа — с ударением на вторую «а». Тут будет очень актуально выражение — «место встречи изменить нельзя» или «пути неисповедимы». Куда бы ты ни шел, упрешься в эту внушительную конструкцию.

Сергей Строителев ИА REGNUM
Мальчик гонит скот на участок

Башня являет собой телефонную вышку. Когда очередь по возведению вышки дошла и до нашего села, глава предложил — «Раз Париж, так давайте сделаем башню». Его поддержали, в том числе население. Монтажными работами занимались специалисты из Златоуста, которые послали во французский Париж своего сотрудника посмотреть настоящую башню. Он приехал и уверенно сказал — «мы сможем». Стоимость вышки в форме Эйфелевой башни оказалась на 4 миллиона дороже стандартной — вместо 8 вышло 12. У строительства были противники — мол, вышка в центре села — облучение, но потом и они свыклись с новой достопримечательностью.

Я стою и смотрю в контрсвете через деревянные столбы на зияющий шпиль. «Эй, парень, щелкай меня на фоне в вертикале, только чтобы гуси влезли» — еще один проезжающий мимо решил остановится и сделать фото на память с моей помощью. Не каждый день ведь бываешь в Париже.

Сергей Строителев ИА REGNUM
Вид на вышку через провода

На мой скромный взгляд, башня — это что-то вроде метафоры некой мечты, она олицетворяет желание вырваться из рутины, создать легенду. И это прекрасно, особенно в российской провинции, где эта мечта очень-очень нужна.

Парижане

В Париже (с ударением на «е» — так говорят местные жители) проживают нагайбаки, потомки казаков. Кто же были эти люди?

Сергей Строителев ИА REGNUM
Типичные нагайбаки. Фотография неизвестного автора из краеведческого музея Парижа

Есть две версии, что это за народность такая. Первая версия — крещенные татары. Более молодые исследователи постсоветского периода считают, что нагайбаки — это потомки ногайцев, которые, не принимая мусульманства и язычества, перешли в православие. И никто не знает, какая из версий подлинная. Легенда о принцессе Сююмбике объединяет эти две версии. Сююмбике — ногайская принцесса, и когда она выходила замуж за казанского хана, ее сопровождали 600 джигитов. После дворцовых переворотов в результате завоевания Казани Иваном Грозным принцессу увезли в Москву, а этим джигитам было запрещено возвращаться на родину. Они были поселены на Арской заставе, рядом с Казанью, там ассимилировались с татарским населением, окрещены. Потом переселились на территорию Башкирии, где проживали вначале в статусе припущенников — платили дань за проживание. Анна Иоанновна подарила нагайбакам эти земли и возвела их в казачье сословие в 1736 году.

Сергей Строителев ИА REGNUM
Портрет местной девушки
Сергей Строителев ИА REGNUM
Интерьер
Сергей Строителев ИА REGNUM
Портрет местных жителей

В 1840-е годы было принято решение сдвинуть границы России ближе к современным границам с Казахстаном, проложить новую линию, чтобы примирить башкир и казахов. И эту новую линию было принято заселить казаками из уфимской губернии, в том числе и нагайбаками. Переселение произошло в 1842 году. Париж был на месте поста номер 4. Название такое появилось в 1843 году, это была инициатива Оренбургского генерал-губернатора. Он предложил в память о подвигах казаков в ходе войны с французами 1812 года присвоить посту такое название.

Сергей Строителев ИА REGNUM
Интерьер
Сергей Строителев ИА REGNUM
Портрет местных жителей
Сергей Строителев ИА REGNUM
Интерьер

Казаки приняли активное участие в Первой мировой войне 1914−1917 годов. Во время революции казаки разделились на красных с Блюхером и белых с Дутовым. Эти две силы столкнулись на территории района. Братья могли стать врагами. Белогвардейцы в итоге ушли в Харбин (Китай), откуда вернулись всего два человека — судьба остальных неизвестна, да и интересоваться тогда было опасно. Красных в итоге репрессировали, 21 казак из села был расстрелян.

Сергей Строителев ИА REGNUM
Мужчина с петухом
Сергей Строителев ИА REGNUM
На одном из участков
Сергей Строителев ИА REGNUM
Продавец птиц

Казачьи традиции хранились — происходила джигитовка, выбирали атаманов, но вплоть до постановления Совнаркома 1922 года. Произошло расказачивание, и сословие казаков исчезло. Они стали обыкновенными крестьянами. Традиции представляют сейчас чисто исторический интерес, который появляется у мужчин ближе к 30 годам — по словам сотрудницы краеведческого музея.

Сергей Строителев ИА REGNUM
Местный около своего дома
Сергей Строителев ИА REGNUM
На участке
Сергей Строителев ИА REGNUM
Многие держат скотину и лошадей — это помогает зарабатывать

В 2000 году нагайбакам был присвоен статус малочисленной народности. Жители очень гордятся этим и стараются в разговоре указывать: «Мы же нагайбаки!». Видимо, потому, что ранее в документах люди значились как татары, а им это очень не нравилось. У татар ведь даже религия другая. Сейчас в селе проживают потомки казаков, унаследовав их горячий и веселый нрав.

Сергей Строителев ИА REGNUM
Молодежь
Сергей Строителев ИА REGNUM
Лошади переходят дорогу
Сергей Строителев ИА REGNUM
Отец и сын

К слову, я хотел было встретиться с мужчиной, который в прошлом стоял у истоков казачьего товарищества, Юрием Ивановичем Батраевым. Договорился было, он приехал за мной на машине, однако в фотографии было отказано: «Мне что губы красить надо? Да и ты ведешь себя как иностранный агент — фотографии свои на иностранные конкурсы посылаешь, я про тебя погуглил инфу», — сказал мне мужчина. В машине на заднем сиденье лежала шашка, видимо, человек колебался, будет или нет сниматься. К слову, от казачества не осталось и следа, только воспоминания, хранимые в книгах и на архивных фотографиях, да и эти самые казачьи шашки, которые то и дело находят местные между бревен в заброшенных или сгоревших домах.

Сергей Строителев ИА REGNUM
Ребята на мотоцикле
Сергей Строителев ИА REGNUM
Интерьер
Сергей Строителев ИА REGNUM
Местная жительница
Сергей Строителев ИА REGNUM
Париж
Сергей Строителев ИА REGNUM
Памятник воинам, погибшим во время Великой Отечественной войны

Томные вечера

Вечером я опять вышел на прогулку. Часов в 20 коровы и гуси плетутся назад с пастбищ через центральную улицу села — Советскую и Эйфелеву башню. На асфальте следы конских копыт, отпечатавшиеся в расплавленном гудроне. Вдруг башня заиграла вечерними огнями. Настоящий сюрреализм. На секунду ты не понимаешь, где очутился — может быть, это сон?

Сергей Строителев ИА REGNUM
Местная жительница
Сергей Строителев ИА REGNUM
Следы от копыт и детские классики
Сергей Строителев ИА REGNUM
Дневная вышка
Сергей Строителев ИА REGNUM
Ночная вышка

Село отдыхает после жары, которая в этом году попортила весь урожай.

Недалеко — еще один магазин «Хуторок». Тут местные работяги могут купить пиво вечером, посидеть покурить на крыльце, поделиться друг с другом, как прошел день. «У меня тут ритуальные услуги, а перед короной я в Тае жил 5 месяцев. Гуляли так, что в Паттайе было слышно, гремели с девчонками. Тут как бы один мир, а там как бы другой», — сказал мне незнакомец со смуглым лицом и очень светлыми глазами перед входом в «Хуторок». «Бери, хороший тан, и колбаска свежая, Орская», — послышалось из-за прилавка. Я взял.

Сергей Строителев ИА REGNUM
Эклектика жизни парижан. На участке
Сергей Строителев ИА REGNUM
Местный с банкой молока
Сергей Строителев ИА REGNUM
Торговля на рынке каждый четверг

Вечером без сил я пришел в местную пожарную часть, где пил чай с караулом и говорил за жизнь. «Жизнь тяжелая, работаем как можем потихоньку, вот тут на карауле служим, но свои хозяйства имеем — скот, иначе никак, кто на двух работах, а кто и на трех крутится». «А ты сам сколько получаешь у себя в Питере?». Этот вопрос я очень часто слышу в Российской провинции. Людям очень интересно сравнивать.

Сергей Строителев ИА REGNUM
Женщина пропалывает картошку
Сергей Строителев ИА REGNUM
Нагайбачка везет домой свежую мебель из дерева
Сергей Строителев ИА REGNUM
Забота об участке
Сергей Строителев ИА REGNUM
Мужчина на участке, который он украсил своими руками
Сергей Строителев ИА REGNUM
Необычное оформление участка
Сергей Строителев ИА REGNUM
Необычное оформление участка
Сергей Строителев ИА REGNUM
Покраска забора

Где родился, там и пригодился

Буйная зелень, аккуратно покрашенные дома — дело рук местных жителей, пытающихся благоустроить свои участки, соседствуют с покосившимися и заброшенными. Как и во всей российской провинции, численность населения в Париже падает. Ситуация не новая и не уникальная. Пожилые проводят время около своих домиков в огороде или просто сидят перед воротами в теньке, возможно, предаваясь ностальгии по прежним временам и молодости. Большинство из них прожили здесь всю жизнь, а некоторые уезжали работать на север, но приехали провести старость в родном селе. Как сказал один из них, «где родился, там и пригодился». Мне стало очень любопытно побеседовать с ними про их жизнь, которая прошла здесь.

Сергей Строителев ИА REGNUM
Вход в дом

Валентина Эспоровна Афанасьева:

«Я родилась тут. Моя бабушка Меланья родилась в доме, где сейчас располагается музей. Всю жизнь я проработала ученым — агрономом. Слышала пшеницу, когда шла по полю, под ветром она пела, колоски шептались друг с другом. На свою профессию не обижаюсь, если бы нужно было — прошла бы этот путь еще раз. Когда за спиной говорят — «Валя — агроном», мне как-то приятней сразу становится. Это моя судьба. Народ нагайбаки — очень трудолюбивый, я сама нагайбачка. До сих пор храню колоски пшеницы у себя. Сейчас на пенсии уже, вяжу, да и сельское хозяйство не такое как раньше».
Сергей Строителев ИА REGNUM
Архивная фотография — Валентина Эспоровна в детстве
Сергей Строителев ИА REGNUM
Валентина Эспоровна

Евгений Иванович Михайлов:

«Я тут родился в 38-м году, еще до войны. Когда она началась, было 3 года. Отец ушел на фронт, прямо во время сабантуя его забрали. На фронте он без вести пропал. С 7−8 лет сам уже сено косил, послевоенное время было трудное. На учебу ходили, надевали на ноги березовые колодки — как коньки: привязываешь и идешь, одёжи-то хорошей не было. Служил в армии, потом работал шофером 46 лет, на молоковозе. В советское время здесь было 10 гуртов (табун в 200 голов), 50 тысяч овец. Париж гремел везде, и клуб был — потанцевать можно было, кино показывали. После развала Союза ходили с женой пилить дрова вместе — был тяжелый труд, а куда деваться, работы не было. Сейчас все дети разъехались — молодежь в город рвётся. Тут семья, одеться, кормиться и проживать потихонечку. Вот такая судьба».
Сергей Строителев ИА REGNUM
Архивная фотография. Евгений Иванович в детстве
Сергей Строителев ИА REGNUM
Евгений Иванович

Вера Гавриловна Гуреева:

«Пока отец был на фронте, за мной с братьями ухаживала сестра, мать больная была. Сестра украла пшеницу, чтобы нас кормить — попала в тюрьму на 7 лет.
Помню, как отец вернулся с фронта. Помню его стоящим на мосту. Побежала, обнимались, плакали. Когда умер — похоронили его на новом кладбище, где он считается директором — его могила первая. Окончила 7 классов. Потом работала свинаркой, кормила 400 голов, маленькая девчонка. Потом всю жизнь работала дояркой, родила трех сыновей. В свободное время не сиделось — вышивала, всю жизнь. Активная была, плясала как заводная на сабантуе. Сейчас молодежи сложновато, конечно, работы нету для них».
Сергей Строителев ИА REGNUM
Архивная фотография. Вера Гавриловна в молодости
Сергей Строителев ИА REGNUM
Вера Гавриловна

Михаил Иванович Васильев:

«Я тут очень давно. Помню, как началась война даже. Отца проводил на Белорусский фронт, на войне погиб мой брат. Сильно голодовали во время войны: в два-три дня если стакан муки с водой съедим, то уже хорошо, это мы болтушкой называли. Отец вернулся в итоге, весь раненный был. В бане мылись — у него под лопаткой яма была, страшно смотреть. Привез с фронта несколько шинелей, из них шили пальто, ходили в них в школу. Умер рано, в 51-м. Я выучился на тракториста. Жизнь постепенно пришла в свое русло: работали, отдыхали с гармонью. Был у нас слепой Иван-гармонист, хорошо играл. А я отслужил, стал мастером — механиком высшего класса. С женой познакомился в Фершанке (Фершампенуаз — соседний с Парижем поселок, названный в честь французской коммуны). Начал работать водителем — сначала в совхозе 20 лет, а потом на скорой 30. Вот так и жизнь прошла. Мы — нагайбаки, и лес у нас с ягодами. Сам хожу в лес, жене говорю — «айда отдыхай, сам пойду».
Сергей Строителев ИА REGNUM
Архивная фотография. Михаил Иванович в молодости
Сергей Строителев ИА REGNUM
Михаил Иванович

Роза Ивановна Алшимова:

«Я с 41-го года. Родилась на следующий день после начала войны — 2-го января, 9 детей нас было. После войны была бедность, ели мерзлую картошку. После семи классов пошла работать на кирпичный завод. Потом перешла в школу охранником, далее — няней в интернате. Воспитанников уж многих в живых нет, которых я помню. Сейчас все немного более спокойно, чем раньше. Раньше и на свеклу ходили, совхоз, колхоз, а сейчас ведь нету. Молодые сейчас буянят, раньше все-таки не так гуляли, хотя и танцевали мы в пыли».
Сергей Строителев ИА REGNUM
Архивная фотография. Роза Ивановна в молодости
Сергей Строителев ИА REGNUM
Роза Ивановна

Старики любят эту землю несмотря ни на что. Очень интересно и то, что место вдохновляет зрелое поколение на творческие изыскания. Это касается и двух братьев — Валерия и Николая Ижбаевых. Оба уезжали надолго из села, но, будучи на пенсии, вернулись назад. Один режет по дереву, другой — по металлу, и все — башню. Понятное дело. Говорят, что, когда были в армии и жили на севере, сослуживцы и соседи удивлялись, когда слышали про Париж, смеялись, пока не услышали историю этого места, а без интернета-то и не проверишь, приходилось верить на слово.

Сергей Строителев ИА REGNUM
Валерий Ижбаев работает над металлической башней
Сергей Строителев ИА REGNUM
Николай Ижбаев показывает башню из дерева. Заказы поступают к нему со всего поселка. Также он оформляет таблички с номерами домов
Сергей Строителев ИА REGNUM
Крыло, используемое в качестве веника

Детство. Отрочество. Юность

Молодые уезжают из села сразу после окончания школы работать в Магнитогорск или продолжать обучение где-то в других крупных городах. Для них здесь недостаточно рабочих мест и перспектив, о которых они мечтают. Возвращаются на каникулы, а потом начинают привозить и своих детей на лето к бабушкам и дедушкам.

Сергей Строителев ИА REGNUM
Дети пьют воду из водокачки
Сергей Строителев ИА REGNUM
Местный мальчик
Сергей Строителев ИА REGNUM
Кормушки для птиц

В основном они собираются около башни по вечерам. Компании тусуются по разным лавочкам. Громко слушают рэп, оставляют маркерами послания Моргенштерну и свои телефоны для связи. Пацаны съезжаются сюда на байках и показывают друг другу дрифты. Они гоняли весь день по селу, а сейчас приехали сюда рассказать, где были, что видели. Потом все смотрят ролики на телефоне в тик-токе — мечтают о столицах, вейпят, собирают ягоды. Девочки танцуют.

Сергей Строителев ИА REGNUM
Местные ребята съезжаются на байках к башне
Сергей Строителев ИА REGNUM
Девочки проводят время за разговорами и играми около башни
Сергей Строителев ИА REGNUM
В тесноте, да не в обиде

На следующий день они пойдут удить рыбу в местной речушке на «кто больше поймает карасей». Я сижу, смотрю на эти загорелые довольные лица и думаю о том, что дети везде счастливы. У маленького паренька полный пакет карасиков, он еле скрывает улыбку. На обочине останавливается грузовик, выходит тучный водитель с предложением купить рыбу для кошек. Пацаны горделиво отказываются. Дети ловят в кустах котят и бегают по этим пылающим жаром сельским улочкам с утра до вечера, пока не закончатся силы.

Сергей Строителев ИА REGNUM
Рыбалка на речке
Сергей Строителев ИА REGNUM
Улов
Сергей Строителев ИА REGNUM
Речку ребята чистили своими силами, чтобы иметь возможность проводить здесь время с удочкой
Сергей Строителев ИА REGNUM
Ребятня нашла котика
Сергей Строителев ИА REGNUM
За школой
Сергей Строителев ИА REGNUM
Групповые игры. Цель — разбить строй с разбегу. В случае успеха можно забрать одного участника из противоположной команды в свою
Сергей Строителев ИА REGNUM
Местные дети
Сергей Строителев ИА REGNUM
Девочка с травинкой
Сергей Строителев ИА REGNUM
Игры с водой
Сергей Строителев ИА REGNUM
Дети нашли старую пленку

Я стоял на ночной дороге, видя лишь фонарный свет в конце улицы. Ждал легковушку, которая должна была отвезти меня в аэропорт.

По стечению обстоятельств жители села принимали участие практически во всех важных событиях ХХ века. Чеченская война, ликвидация последствий Чернобыльской катастрофы. Подумалось о том, что история и жизнь села перекликаются с жизнью России. Такая парадоксальная судьба огромной страны нашла отображение в маленькой точке на карте.

Сергей Строителев ИА REGNUM
Париж