Белгород обстреливают с утра до вечера. Закрываются торговые центры, народ, который может, спешно уезжает из города и области. Стараюсь никак не реагировать ни на падающие дроны, ни на взрывы в небе… Иначе, совсем дёрганым станешь. И, слава богу, пока рядом не падало.

Иван Шилов ИА Регнум

А вот младший сын Никита недавно стал свидетелем взрыва. Увидев его, заходящего в дом, сразу понял: что-то случилось. Парня заметно потрясывало, нервно кривились губы. Мне ли не знать сына?! Естественно, расспросил. И вот что он рассказал:

«Вышел из маршрутки на остановке «Аэропорт». И только ступил на землю, как бабахнуло! Да так сильно, что напротив почернел и снова загорелся рекламный экран, а ноги сами принесли меня в укрытие рядом. Через минуту выглянул, а метрах в двухстах дымится заправка на другой стороне Богданки.

Я рванул туда. Думаю, может, тушить помогать надо. Едва дождавшись жёлтого светофора, перебежал дорогу. А там пылает колонка, дым столбом валит. Из магазинчика выбежали два мужика с огнетушителями. На огонь полились пенные струи. Понял, тут без меня справятся.

В стороне у посечённой осколками машины суетились трое. Мужчина лет сорока перевязывал кисть пожилой женщине. Рядом нервно переступал, вероятно, её муж. Голый по пояс, кровь стекала по подбородку, окрашивая грудь в красное. В первый момент, как увидел их, впал в ступор. Никогда так близко кровь и так много я не видел. В разных военно-патриотических клубах меня учили делать перевязки, накладывать жгут, но там не было настоящей крови!

Преодолев замешательство, подбежал к ним. Женщина была бледна, но держалась хорошо. Предложил помощь. Мужчина, который перевязывал, велел достать из аптечки, лежащей на земле, пластырь. Я послушался. Он закрепил бинт и тоже полез в аптечку. Ругался: что за аптечки автомобильные, ничего обеззараживающего? А там действительно — ни йода, ни перекиси.

Потом оторвал кусок бинта и мы подошли к мужчине, который вытирал кровь на скуле. Рана, к счастью, оказалась не серьёзная: щеку посекло. Мужчина прижал бинт к ране, а я наложил сверху пластырь. Ну вроде всё.

Тут приехала скорая, и врач подскочил к раненым. Следом на заправке появились машины из Следственного комитета и ГАИ. И пожарка прибыла. Колонка ещё дымила. Следователь сказал: «Все, кто не нуждается в помощи, отойдите подальше. Может быть ещё один прилёт».

Я понял, что больше здесь не нужен, и поспешил уйти», — рассказал сын.

Позже появилось официальное сообщение губернатора Гладкова: «При атаке дрона по заправке в районе аэропорта пострадали четыре человека. Супругов доставили в облбольницу с осколочными ранениями лица и рук. Ещё две женщины получили баротравмы, их доставят в горбольницу № 2. Навес и оборудование заправки уже потушили. Повреждена машина».

«Да ну нафиг…»

Конец сентября — начало октября 2025 года, Белгород обстреливают нещадно. Больше дронами, нежели ракетами. Ребятки из ПВО пахали не покладая рук, но всё одно иногда не справлялись. К сожалению, стопроцентной защиты от всяких крылатых тварей в мире ещё не придумали. Иной раз в небе такие бои разворачивались, хоть святых выноси.

Парень лет тридцати. Расположился на заднем сидении. И только тронулись, над головой загрохотало. Да так громко, что захотелось пригнуться даже мне, а я чаще всего вовсе на взрывы не реагирую.

Парень позади закрутился. То на один бок машины подвинется, в окно выглядывает, ищет в небе облачка от разрывов, то на другой перепрыгнет… И с каждым взрывом он вжимает голову в плечи, комментируя нецензурно. Что-то вроде «Да ну нафиг! Да ну ни фига себе!».

В какой-то момент я поинтересовался, что ж он так боится? Не первый же год нас обстреливают.

Парень замер за моим плечом:

— Я раньше тоже не боялся, а как друга убило на площади… Это тридцатого декабря было, помните?

Кто же в Белгороде не помнит этот страшный день?

— Естественно.

— Так словно страху на меня напустили. Он с ребёнком и бабушкой, мамой своей, гулял. Ему осколок в бедро попал. Кровью истёк. Вот с того времени меня колотит аж, как стрелять начинают.

Снова грохнуло в небе и машина чуть не подпрыгнула. Парень вновь наклонился, и салон наполнили его матерные приговорки…

Уже пора было поворачивать к его дому, когда пассажир остановил машину перед магазином:

— Не, я в таком состоянии не усну. Срочно надо набухаться. Командир, прощевай. И зла на меня не держи.

— Да за что? Удачи!

Он посеменил к распахнутой двери известного алкомаркета, а в пространстве снова гремели взрывы. А следом и пулемётные очереди. Ребятки пытались сбить очередной дрон, несущий несколько килограммов смерти.

Когда вернутся самолёты

Меня попросили доставить завтрак из столовой. За отдельную плату, понятно. Соизмерив свой заработок по заявкам и предложенный, я согласился.

Разрумяненные щёчки, смешливая, но сумму назвала точную до копейки. Бизнес-леди!

Поднялся на кухню. Советский ремонт, плитка на стенах ещё того времени, подсобки, заставленные тележками, в которых развозят обеды в самолётах. Чисто, похоже, «генералили» недавно.

Стеллажи из невостребованной мебели, поднимающиеся под высоченные потолки. Скромная искусственная ёлочка в углу. Кругом подносы, порции, короба с одноразовыми упаковками. Вспомнились многие часы, проведённые в залах ожидания аэропортов.

Когда-то летал несколько раз в месяц. Не узнать сложно. Конечно, поинтересовался.

— Да, занимались бортпитанием. Пока самолёты летали. Потом, как аэропорт закрыли, выживали как могли. А потом уже и не могли. Аренду за помещения в аэропорту так и не снизили. Собственникам без разницы, летают у нас самолёты или не летают. Не потянули, пришлось съехать, вот здесь обживаемся.

А договоры никто не отменял. Обслуживающий персонал в аэропорту по-прежнему работает. Теперь обеды возим. Доставка. А сегодня водитель на связь не вышел, приходится экспериментировать.

— И что, так каждый день?

Она грустно улыбнулась:

— Каждый. А куда деваться? Надежда одна — война скоро закончится. Вернутся самолёты, и мы выдохнем. Оборудование-то всё целое, ничего не потеряли. Снова организовать питание на борту — для нас дело двух-трёх дней. Очень ждём…

Погрузив пакеты с горячим питанием, я отправился по адресу.

По дороге думал. Как же нам всем нужно, чтобы самолёты вернулись! И совсем не потому, что лететь куда-то надо, а потому, что их возвращение ознаменует окончание войны.

Значит, как всегда.

Нам нужна одна победа!

Всем нам нужна.

Всему городу.

Всей стране.