В среду пошла мощная информационная волна по поводу инициативы использовать умные камеры для назначения автоматических штрафов за разнообразные мелкие нарушения типа перехода улицы не по зебре, курения или употребления алкоголя в неположенных местах и им подобные деяния.

Иван Шилов ИА Регнум

Для распознавания лиц граждан, позволяющих себе столь неприемлемое поведение, по данным СМИ, должна использоваться Единая биометрическая система. А сами камеры будут не просто умными, а оснащенными искусственным интеллектом.

Волна эта ударила в стены такого внушительного органа, как Совет при президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека, и в ответ прозвучало заявление председателя СПЧ Валерия Фадеева. Он отметил, что на конец 2023 года в Единой биометрической системе (ЕБС) содержались соответствующие данные лишь незначительной части россиян.

«В итоге мы получим дискриминационную ситуацию, когда граждане, чьи данные в этой системе отсутствуют, будут безнаказанно совершать административные правонарушения. Предвосхищая предложение обязать всех к принудительной сдаче биометрических данных, подчеркну, что Совет считает это неприемлемым и противоречащим Конституции», — отметил Фадеев.

И резонно подчеркнул, что умные камеры не могут со стопроцентной надежностью распознать правонарушителя, а следовательно, весьма вероятны ошибки, реакцией на которые станут обжалования протоколов, судебные тяжбы и прочие негативные последствия.

«В связи с этим мы не поддерживаем данную законодательную инициативу и рассчитываем, что наши аргументы будут услышаны», — резюмировал Фадеев.

В тот же день, впрочем, Центр биометрических технологий опроверг наличие планов использования ЕБС для автоматического наложения штрафов.

Однако сама эта инициатива заставляет задуматься о куда более серьезных вещах, нежели даже конкретные штрафы, грозящиеся обрушиться на ни в чем неповинных граждан.

Москва один из самых, наверное, удобных городов мира. И именно благодаря цифровизации. Но у каждой медали есть обратная сторона.

Одно дело, когда технологии упрощают жизнь человека, ускоряют процессы и, соответственно, делают жизнь более комфортной и по большому счету свободной, поскольку избавляют от траты времени в очередях и прочих моментов, сжирающих часы нашей единственной и неповторимой жизни.

Но совсем другое, когда мы ощущаем себя везде и всюду под присмотром «всевидящего ока». При этом, обладая максимальным охватом площадей, «око» это, как и отмечают эксперты, не сможет гарантировать справедливость вердикта, который будет выноситься автоматически на основе его данных.

Справедливость — это такая штука, которой точно много не бывает. А вот каждое лишнее ее попрание может через накопительный эффект аукнуться непредсказуемо.

Вообще русский человек очень не любит вмешательства в свое приватное пространство. Вспомните, как бурно многие наши сограждане реагировали на принудительное ношение масок в период пандемии. Этот эффект для многих тогда был неожиданным. А между тем его стоило бы проанализировать.

Интересно, что либералы, которые в большинстве своем были ярыми сторонниками вакцинации и масочного режима, естественно, интерпретировали подобные проявления как дикость и варварство. Но это говорит лишь о том, что они не читали своих же (вроде бы) классиков.

Политический философ Исайя Берлин любил Россию, дружил с Анной Ахматовой, но прославился он не этими позитивными вещами, а открытием одной «негативной». Он взялся в своих сочинениях разобраться как можно детальней с тем, что же представляет собой «свобода». И сформулировал такое понятие, как «свобода негативная». Оно не несет в себе никакого осуждения идеи стремления каждого человека к независимости. Как раз наоборот.

«Значение свободы в негативном смысле, — объясняет он, — подразумевается в ответе на вопрос: «Какова та область, в рамках которой субъекту — будь то человек или группа людей — разрешено или должно быть разрешено делать то, что он способен делать, или быть тем, кем он способен быть, не подвергаясь вмешательству со стороны других людей?»

Сторонник такой версии свободы как бы декларирует: «Я никому не раб».

Но есть и другая версия. То, что называют не «свободой от», а «свободой для». Ее он называет «позитивной», и ее сторонники хотят утверждать: «Я сам себе хозяин».

Но на практике в истории это часто приводит к варианту известной советской песни «Человек проходит как хозяин». И главное в этой формуле слово «как». В смысле «как бы». В реальности именно стремление к такому вот «хозяйственному» самоутверждению ведет нередко к очередному варианту рабства.

Так вот дело в том, что наши либералы совершенно не понимают, что мало найдется более по-настоящему либеральных народов, чем русский. Потому что для нас очень важно, чтобы не было над нами мелочного контроля, жестких предписаний по поводу того, как надо, а как не надо. И уж тем более электронного надзора за тем, как мы переходим дорогу.

При этом Берлин справедливо замечает: «Свобода не связана, во всяком случае логически, с демократией или самоуправлением. <…> Между личной свободой и демократическим правлением нет необходимой связи.

Ответ на вопрос «Кто мной управляет?» логически отличен от ответа на вопрос «Насколько вмешивается власть в мои дела?». Именно в этом различии и состоит в конечном счете огромная дистанция между понятиями негативной и позитивной свободы. <…>

Связь между демократией и личной свободой гораздо слабее, чем представляется их защитникам».

В этом всё дело. Формула «Что русскому хорошо, то немцу смерть» работает и в обратную сторону. И то же с еще большим основанием можно сказать про нас и, например, китайцев, для которых тотальный цифровой контроль — вполне себе норма жизни.

В нашем же случае мелочная регламентация, да еще с помощью хоть и «всевидящего», но подслеповатого ока, может быть воспринята неожиданно для инициаторов этого новшества остро — как вопиющая несправедливость.