Интервью вице-спикера парламента Южной Осетии, председателя комитета по внешней политике, обороноспособности и безопасности Юрия Дзиццойты

ИА REGNUM:Г-н Дзиццойты, как Вы расцениваете тот факт, что Южная Осетия, как и в 1992 году, вновь высказалась за независимость...

Я категорически не согласен с постановкой вопроса, которая сегодня трактуется в СМИ- референдум о независимости Южной Осетии, ибо это означает, что до сих пор мы являлись зависимыми, то есть частью какого-то другого государства, т.е. Грузии. И действительно, лишь очень небольшое количество республик, в основном, образовавшиеся путем самопровозглашения, непризнанные до сих пор, считают нас самостоятельным государством. Трактовка вопроса с такой позиции отбрасывает нас на много лет назад. На самом деле референдум о независимости мы провели в 1992 году, и я могу говорить, что дал нам тот референдум в юридическом плане. Референдум состоялся сразу после распада СССР, а такого термина как распад СССР не было ни в одном законодательстве, ни в одной конституции, ни в одном международном документе. Речь должна была идти, если оставаться в рамках закона, о порядке выхода союзной республики из состава СССР, в том числе и самой России. Поскольку Россия провозгласила себя правопреемницей Советского Союза, мы по закону имели право провести референдум. Мы его и провели, просто результаты непризнанны.

ИА REGNUM: Сегодня есть надежда, что результаты нового референдума могут быть признаны, например Госдумой РФ, по примеру результатов приднестровского референдума...

Госдума - не окончательная инстанция, которая должна признавать референдум, даже в самой России. Признание суверенного государства это признание суверенного государства, и оно оформляется другим актом, актом о признании. И референдум всего лишь основание для признания.

ИА REGNUM: Какие еще шаги, помимо проведения референдума, необходимо предпринять Южной Осетии для признания международным сообществом?

Абсолютно никаких. Международное сообщество может признать нас, а может и не признать. Все зависит от политической конъюнктуры, которая складывается на данный момент. В 1992 году Грузия не была признанным государством и не была членом международного сообщества, членом ООН, и у нас были все шансы быть признанными, но конъюнктура работала против нас, поэтому признания не последовало. Сегодня, в связи с тем, что Россия укрепляет свои позиции на международной арене, ее экономические успехи и усиление военной мощи влекут за собой возврат некоторых политических позиций Советского Союза. И в этом контексте наши шансы увеличиваются.

ИА REGNUM: Следовательно, сегодня Южная Осетия может смелее предъявить свои претензии мировому сообществу?

Гораздо больше прав требовать у международного сообщества признать нас частью России, а не независимым государством было после развала Советского Союза и мы по закону, существовавшему на тот период, должны были быть в составе того государства, которое стало правопреемником СССР. Все, что было сделано Ельциным, Шушкевичем и другими представителями банды политических террористов, было сделано в нарушение закона. В противном случае, сейчас мы были в составе России. Как и абхазы, Приднестровье и Карабах. Я надеюсь, что возврат к закону, законности все же произойдет.

ИА REGNUM: Действительно ли в Грузии настолько обеспокоены фактом проведения референдума в Южной Осетии?

Грузию пугает больше, что Россия окрепла и имеет рычаги давления на США. И США вынуждены корректировать свою внешнюю политику с учетом интересов России. Это касается и Северной Кореи, и Ближнего Востока и Украины, и Европы в целом. Экономическая и энергетическая мощь позволяет России чувствовать себя свободнее в политическом формате. Конечно, это все не в пользу США, и соответственно не в пользу ее сателлитов. Грузия чувствует потерю своих позиций.

ИА REGNUM: Может ли Южная Осетия в своей борьбе использовать факт проведения референдума в Черногории?

Конечно, но в данном вопросе необходимо учитывать, что если иметь виду политико-административную структуру СССР и бывшей Югославии, то Черногория соответствовала бывшей советской республике, а Южная Осетия - югоосетинской области. То есть Черногория обладала большим политическим статусом, чем Южная Осетия. А вот Косово находится приблизительно на нашем уровне политической иерархии. Самое главное, на мой взгляд- это то, что Евросоюз определил в отношении Косово 4 подхода: невозвращение к тому, что было, невозможность решить вопрос военным путем, Косово не может быть частью другого государства и Косово не может быть расчленено. К сожалению, сегодня таких четких и ясных принципов Россия по отношению к Южной Осетии, Абхазии и Приднестровью пока еще не сформулировала