По просьбе ИА REGNUM последние события в зоне грузино-осетинского конфликта прокомментировал эксперт центра Charta Caucasica (Владикавказ) Александр Семиречный.

ИА REGNUM: В последние недели в зоне грузино-осетинского конфликта произошел ряд событий, которые так или иначе были связаны с режимом российско-грузинской границы на ее осетинском участке, с заявлениями о необходимости получения грузинских виз миротворцами из контингента Смешанных сил по поддержанию мира (ССПМ). Грузия, как известно, не желает пропускать людей и грузы для ССПМ через Рокский тоннель, считая этот пункт пропуска - раз он ею не контролируется - незаконным. Последние массовые задержания граждан спецслужбами Грузии на территории Южной Осетии также мотивировались тем, что у задержанных - жителей Северной Осетии, прибывших к родственникам на Юг - не было грузинских виз. Очевидно, в каждом из этих случаев речь идет не просто о режиме границы, а о практических следствиях, вытекающих из суверенитета Грузии над территорией Южной Осетии. Как бы вы прокомментировали последние события и те мотивации, которые за ними стоят?

Южная Осетия до настоящего времени является зоной грузино-осетинского конфликта. Это - особая зона, военно-политический и политико-правовой режим которой напрямую связан с процессом урегулирования, его международным форматом и во многом основывается на Сочинском соглашении 1992 года. По этому соглашению, на территории, входящей в международно-признанные границы Грузии, размещены миротворческие силы. Все изменения в режиме зоны - вплоть до разрешения на пребывание здесь каких-либо воинских формирований самой Грузии - принимаются с согласия Смешанной контрольной комиссии (СКК).

СКК не является инструментом восстановления территориальной целостности Грузии, но площадкой, где Грузия и Южная Осетия могут выработать согласованные шаги к такому урегулированию, которое отвечало бы интересам обеих сторон. Сегодня Южная Осетия не имеет признанного согласованного статуса - иначе не нужны были бы переговоры и сам процесс урегулирования. Именно определение согласованного политико-правового статуса Южной Осетии является одной из целей переговоров и урегулирования как продолжительного процесса. Элементарная логика говорит о том, что согласованный статус может появиться в результате переговоров как их итог. Из той же логики следует, что - раз нет согласованного статуса территории, не может быть и тождественного общегрузинскому гражданско-правового режима на этой территории, не может быть и универсального паспортно-визовый режима на границах этой территории.

Вопрос о введении или согласованном исключении грузинского паспортно-визового и иного контроля на Рокском тоннеле может быть в повестке переговоров по политико-правовому урегулированию лишь на заключительных этапах процесса - тогда, когда станет ясной и согласованная модель для статуса Южной Осетии. Тогда же станет ясным, какой будет форма паспортно-визового контроля на въезде в Южную Осетию. Пока не согласованы общие контуры статуса Южной Осетии, а суверенитет Грузии над территорией Южной Осетии остается лишь принципом, а не развернутой в легитимирующих институтах реальностью, вопрос о Рокском тоннеле не может включать установления здесь грузинского контроля. Меньше всего этот вопрос сегодня может быть предметом дискуссий и инструментом давления на югоосетинскую сторону.

ИА REGNUM: Но Россия же признает территориальную целостность Грузии. Почему же не признается обусловленная этим правом на Южную Осетию право Грузии требовать виз для въезда на данную территорию?

Территориальная целостность Грузии, насколько мы понимаем, это, во-первых, некое состояние, которое еще только подлежит - по международному праву - восстановлению, доступно таковому, но не существует фактически. Точнее сказать, территориальная целостность Грузии - это состояние, которое подлежит не столько восстановлению, сколько построению, выстраиванию, так как к декабрю 1991 года, когда независимость Грузии была легитимирована роспуском СССР, этой целостности и полноты суверенитета Грузии в границах бывшей Грузинской советской социалистической (союзной) республики не существовало.

Во-вторых, территориальная целостность Грузии - это принцип, уважение к которому отражено в международных документах и в соответствующей позиции международного сообщества, включая Россию. Еще раз повторю, целостность Грузии - это возможное ее состояние и принцип, но не наличная политико-правовая реальность. Чем яснее такое фундаментальное для практики урегулирования различие будет понято, тем меньше будет поводов для превращения международных принципов и позиций в камуфляж для авантюр, мешающих процессу урегулирования. Скажем, требование грузинских виз для въезда на территорию Южной Осетии - как удостоверение полноты суверенитета над территорией Южной Осетии - есть попытка ставить телегу впереди лошади. Этого грузинского суверенитета в Южной Осетии пока не существует. Он сможет возникнуть - в той или иной форме и полноте - лишь в процессе переговоров с Южной Осетией. Тогда будет ясным и характер паспортно-визового режима на ее границах - будет ли он тождественен другим границам Грузии или будут существенные изъятия. То же самое должно касаться и таможенного режима. В Южной Осетии сегодня реальным является особый, временный режим с существенными отличиями от иных территорий Грузии, которые - к счастью - не являются зонами конфликтов и где принцип территориальной целостности развернут во всей полноте и признан населением.

ИА REGNUM: Грузия неоднократно поднимала вопрос о том, что известные "изъятия", сделанные в требованиях о получении российских виз для жителей Южной Осетии, есть ни что иное, как нарушение суверенитета Грузии со стороны России.

Россия признает территориальную целостность Грузии с включением в нее Южной Осетии и, как известно, не претендует на Южную Осетию. Изъятия из российских визовых требований для жителей Южной Осетии связаны не с претензиями на ее территорию, а с характером социально-экономической интеграции Южной Осетии с приграничными территориями России, прежде всего - с Осетией Северной. Стоит обратить внимание, что российские визы не нужны и жителям Казбегского района Грузии. Этот район также сильно интегрирован в хозяйственно-экономическую жизнь Северной Осетии, прочно привязан к Владикавказу хозяйственными и родственными связями. Но никто не усматривает в таком визовом изъятии Казбегского района посягательств со стороны России на часть территории, входящей в международно-признанные границы Грузии.

Соответствующим ведомствам Грузии, а прежде всего ее политикам - если они реально настроены на конструктивное продвижение к урегулированию конфликта - не стоит, наверно, форсировать новый политико-правовой конфликт, уже на уровне гражданских правоотношений. Как известно, большинство жителей Южной Осетии имеют российское гражданство и не имеют грузинского. Если следовать букве закона, то для постоянного проживания у себя дома им нужно получить грузинскую визу или просить грузинское гражданство. Но такие заявления прямо связаны со статусными вопросами и признанием-непризнанием той или иной формы самоопределения Южной Осетии - в границах ли Грузии или в какой-либо форме ассоциированной связи с Грузией. Решение же подобных вопросов, еще раз повторим, может быть лишь итогом урегулирования. Отсюда ясно, что нынешний режим пересечения границы, пребывания на территории Южной Осетии, должен быть особенным, включать определенные временные, мягкие требования или, напротив, определенным образом ужесточенные требования.

В желании утвердить свой суверенитет там, где ему еще лишь предстоит быть реконструированным через сложный переговорный процесс, Грузии не следует доводить ситуацию до политико-правового абсурда. Сегодня Грузия требует визы для въезда на территорию Южной Осетии, завтра - по букве закона - она с таким же правом и успехом может потребовать получения виз для самих жителей Южной Осетии, не желающих получать ее гражданства (или потребовать их депортации?). Если же Грузия полагает этих жителей своими гражданами без их согласия, то грузинские власти - чем не корректный правовой ход? - могут потребовать от этих жителей исполнения соответствующих воинских обязанностей. Интересно будет наблюдать воинский призыв в грузинскую армию в нынешней Южной Осетии. Не нужно ситуацию в зоне конфликта - особой политико-правовой зоне, входящей в международно-признанные границы Грузии - доводить до абсурда и провоцировать новые конфликты.

Есть хорошие предложения для грузинской стороны. Грузия не раз заявляла о том, что возможен симметричный статус для Южной Осетии - аналогичный тому, который могла бы иметь Осетия Северная в составе России. Сегодня именно в вопросе получения виз Грузия может начать строительство такого статуса для Южной Осетии. Россия не требует получения российских виз для жителей Южной Осетии. Это отличный пример для Грузии ввести аналогичное правило для жителей Северной Осетии, посещающих Осетию Южную. Ведением такого изъятия из визовых требований для российских граждан Грузия реально покажет свою приверженность принципам урегулирования, адекватному пониманию его перспектив. Другой, альтернативный здравому подход - проводить полицейские облавы в Южной Осетии на тех, кто въехал в страну без визы через Рокский тоннель - рано или поздно закончится стрельбой и новой эскалацией конфликта. В таком итоге вновь во всей красе покажет себя опрометчивость грузинской политической элиты и наивность ее политической культуры, существо которой в стремлении построить унитарное грузинское национальное государство в фактически сложившемся национально-федеративном пространстве.