Полковник СВР в отставке, автор бестселлеров о разведке Елена Вавилова выпустила новую книгу о молодом российском нелегале за рубежом «Секретная грань».

Иван Шилов ИА Регнум
Елена Вавилова и Андрей Безруков

Книга художественная, персонажи в ней вымышленные. Но лишь отчасти. Елена Вавилова более 20 лет прослужила в нелегальной разведке в разных странах. В 2010 году вместе с восемью другими агентами она и ее муж Андрей Безруков были арестованы в Бостоне в результате предательства российского куратора Александра Потеева.

Всё внимание СМИ на тот момент на себя отвлекла молодая и эффектная разведчица Анна Чапман. Но наиболее ценными сотрудниками были как раз полковники Вавилова, Безруков и Михаил Васенков.

Герой СССР Михаил Васенков, работавший в США под псевдонимом Хуан Хосе Ласаро Фуэнтес, как утверждалось после в прессе, раздобыл график президента США на 4 года вперед и планы Вашингтона по развертыванию ПРО в Европе.

Безрукова и его жену в США знали под именами Дональд Говард Хитфилд и Трэйси Ли Энн Фоли, и они очень близко подобрались к американской администрации. Безруков-Хитфилд, в частности, был знаком с советником по безопасности вице-президента США Альберта Гора, а его однокурсником в Гарварде был будущий президент Мексики Фелипе Кальдерон.

Предательство Потеева было настолько громким, что о нем высказывался лично Владимир Путин. В беседе с журналистами он рассказал, что встречался с разведчиками, обменянными на американских шпионов (среди переданных на Запад был и бывший сотрудник ГРУ Сергей Скрипаль). «Это результат предательства, а предатели всегда плохо кончают. Как правило, или от пьянки, или от наркотиков, под забором», — сказал Путин, бывший тогда премьер-министром.

В эксклюзивном интервью ИА Регнум Елена Вавилова ответила на возникшие после прочтения ее новой книги вопросы и рассказала о личном опыте разведчицы-нелегала, без которого «Секретная грань» вряд ли получила бы столько уникальных и в чем-то даже интимных подробностей.

— Ваша героиня Дарья (Стелла) случайно беременеет и с тревогой ждет реакции своего руководства из Москвы. В таких вопросах решение принимают не (не только) будущие родители? С учетом специфики работы у нелегалов, как правило, нет детей? Вы сильно рисковали, решив завести двоих?

— Этот вопрос для супругов-нелегалов, работающих в чужой стране под прикрытием, очень непростой. Иметь детей или нет — личное решение каждой пары, но его нельзя принимать без обсуждения с Центром.

Если посмотреть на историю разведки, то во времена холодной войны многие пары нелегалов не решались иметь детей, потому что в некоторых странах люди работали с повышенным риском быть арестованными.

Известны случаи, когда нелегалы оставляли детей на воспитание родственникам в России. Были истории, когда один из родителей возвращался с подросшими детьми на родину, а второй продолжал работать за границей.

Казалось, что в 80-х обстановка в мире более спокойная, и нам было очень важно иметь полную семью. К тому же мы считали, что дети могут служить определенным прикрытием, потому что семья с детьми — это везде выглядит нормально.

Мы решили, что как только начнем жить за рубежом, то задумаемся о детях, и получили согласие наших руководителей. Почему это важно? Нужно планировать работу, учитывать, что женщина на время отойдет от активной деятельности.

Единственной обеспокоенностью были сами роды — у многих жив в памяти эпизод с радисткой Кэт из «Семнадцати мгновений весны». Мы с супругом Андреем Безруковым тогда жили в Канаде, рожать решили там. Сходили на курсы молодых родителей и договорились, что Андрей будет присутствовать при родах, чтобы меня контролировать.

Дважды всё прошло благополучно. Мы бы не простили себе, если бы не решились завести детей. Хотя отдавали себе отчет в том, что воспитывать их придется на другом языке, в условиях строгой секретности по поводу нашего происхождения. Долгие годы они не знали, кто мы на самом деле.

— Персонажи Рокфорды, супруги-нелегалы с двумя детьми, которые напоминают вас самих, объясняют старшему ребенку, что такое русский характер. Говорят, что в западную ментальность не вписываются сострадание, благородство, щедрость души, дают отсыл к «Острову Сахалин» Чехова. У вас были подобные диалоги с сыновьями до разоблачения или после?

— Несмотря на то, что мы воспитывали детей сначала в Канаде, затем во Франции и США, мы понимали, что в открытую говорить о России мы не можем. Были моменты, когда мы в контексте происходящих событий могли рассказывать сыновьям о русской культуре и людях. При любой возможности мы ходили на концерты симфонической музыки, балеты «Лебединое озеро» и «Щелкунчик».

Был казус в школе, когда сыну дали прочитать роман Жюля Верна «Михаил Строгов». На первой странице было написано, что курьер направляется в Томск. А это мой родной город. Нельзя было подавать виду, но я расспрашивала сына об этой книге.

Однажды супруг привез книгу на французском языке о Сталинградской битве. Мальчикам было интересно. Таким подспудным образом нам удалось помочь им понять и почувствовать отличие русской культуры и русского человека от американских.

А после возвращения нашей задачей было приобщить их к культуре и показать родную страну. Самым ярким впечатлением стала поездка по разным регионам. Детям очень понравились Алтай, Байкал. Они увидели, что русские очень добрые, отзывчивые, искренние и сильно отличаются от американских стереотипов.

— В книге целью главной героини становится американский банк «Голдман Сакс», который вы называете «настойчивым паразитом, резистентным к любым антибиотикам», «универсальным солдатом для капиталов сомнительного происхождения». Это ваши личные наблюдения?

—У нас не было тесного контакта с этим банком, но мне четко запомнился эпизод, который касался ипотечного кризиса 2008 года. Я работала риелтором под прикрытием и знала о сильной критике в адрес этого банка.

Когда разведчик получает информацию из открытых источников, то старается перепроверить и углубить знания. Та критика раскрывала сущность этой организации. Тогда банк наживался на крахе ипотечного рынка, вводил в заблуждение инвесторов и был назван «великим кальмаром-вампиром».

В ходе работы над романом у меня появилось желание описать сущность того, что происходит в Америке и других западных странах, на примере этого финансового гиганта.

— Вы отмечаете, что одно из основных направлений любой внешней разведки мира — ученые. Как уберечь наши мозги от такой потенциальной угрозы?

— Живя в Америке 10 лет, мы видели, насколько важно им было заполучить умы для укрепления своей научной базы. В Бостоне работали ученые, преподаватели — в основном это были не американцы, а выходцы из Индии, Китая и России.

Студены из этих стран считались самыми перспективными, после учебы их часто приглашали остаться здесь работать. Думаю, это продолжается и сегодня. Отбор начинают еще со школьников, когда на олимпиады приезжают определенные люди, заинтересованные в таких кадрах.

Важно заботиться о наших ученых, создавать хорошие условия для применения их талантов дома, предоставлять финансирование, гранты. Это будет останавливать желающих уехать, особенно с учетом царящей сейчас в западных странах русофобии.

Важно воспитывать студентов и объяснять им, что такое информационная война, показывать, что перспективы есть дома.

А выезжающие за рубеж ученые должны понимать, что будут в центре внимания и могут стать объектом разработки спецслужб. Нужно правильно выстраивать общение и поведение, чтобы не было никакого шантажа и компромата.

— Вы обращаете внимание на угрозы цифровизации, о которых в России мало кто любит говорить, предпочитая ограничиваться тезисом, что «это удобно». Пишете о формировании поколения идеальных потребителей, чьи приоритеты будут контролировать, и об онлайн-слежке за всем человечеством, на которую выделены огромные бюджеты. С этим еще как-то можно побороться, особенно на фоне проникновения ИИ в сферу образования?

— Важно учесть, что идущая против нас гибридная война пытается воплотить в жизнь цифровую колонизацию, которая была бы выгодна Западу в плане сбора информации, понимания процессов в нашем обществе и влияния на молодых людей.

Поэтому у России здесь двойная проблема: с одной стороны, сделать так, чтобы люди не ушли полностью в цифру и не потеряли критическое мышление, а с другой стороны — уходить от зависимости от других стран и защищать информацию в первую очередь наших госучреждений и компаний.

Поэтому стоит вопрос о создании отечественных платформ, чтобы всё оставалось внутри страны.

Нужно работать с населением, особенно с привязанной к технологиям молодежью. Такая воспитательная работа должна быть и в семьях, и в школе. В школе надо ограничивать использование ИИ: так же как мы раньше проверяли работы на плагиат, проверять и здесь на присутствие ИИ.

Кстати, я заметила среди молодежи такой тренд: лично знаю некоторых людей, которые избегают выкладывать фотографии своих семей, понимая, что они могут быть использованы для генерации фейковых роликов. Я также советую писать и выкладывать в соцсетях только то, что никогда нельзя будет повернуть против вас.

— Искусственный интеллект разведчиков не заменит?

— Технологии помогают нам собирать информацию, обрабатывать и находить через определенные запросы те направления и тех людей, до которых нам нужно дойти, анализировать их, но конкретную работу всё равно будет выполнять человек.

Профессия останется, потому что нам важно не просто собрать информацию, а понять, что замышляют наши соперники, а это всегда рождается сначала в голове человека. Нам важно как можно скорее перехватить это на стадии подготовки решения.

ИИ может собрать только то, что уже вышло в свет, а влезть в голову того или иного человека он не сможет. Сближение с людьми и их вербовку никакой нейросети также поручить нельзя.

***

Приводим интересные фрагменты из новой книги Елены Вавиловой.

Формула вербовки: деньги, идеология, компромат и самомнение

«Один из специалистов крайне интересно рассказал о стандартах западных спецслужб по данной тематике. Конкретно об американцах, которые свято придерживаются своей универсальной, как им кажется, формулы вербовки — деньги, идеология, компромат и самомнение. Она психологически не оригинальна, и здесь усмотреть какое-то супер-ноу-хау можно с большой натяжкой.

Наиболее интересны некоторые специфические технологии, с помощью которых они вовлекают потенциальных объектов на вербовку в этот тривиальный шаблон, давно ставший общим местом.

Одно из основных направлений любой внешней разведки мира — это ученые. Не стоит подробно пояснять, люди науки могут быть крайне важными источниками информации. Ради вербовки иностранных ученых ЦРУ выработало вполне легальный и безупречный с многих точек зрения механизм — официальное приглашение интересующих их лиц на международный симпозиум. Разумеется, за счет приглашающей стороны.

Обычно подрядчиком-организатором подобного рода научных форумов выступают «дружественные» ЦРУ конторы. Например, есть такая известная компания «Центр Технолоджи». Для публики она занимается вопросами защиты информации и технологической логистикой. За несколько лет работы это «придворное» учреждение получило от ЦРУ десятки, если не сотни миллионов долларов по различным контрактам.

Спецслужбы лично занимаются подготовкой таких симпозиумов, особенно в части подбора приглашенных ученых. Местом проведения мероприятия, как правило, выбирают «относительно нейтральную страну».

Для разнообразия и конспирации ЦРУ часто использует фирмы-организаторы «в темную» — просто находят какого-либо бизнесмена, работающего в интересующей спецслужбы сфере. Публичного, известного за пределами США, конечно. Отличная маскировка — скрыть истинные мотивы.

Затем через своих карманных меценатов-посредников предлагают ему внушительный грант на организацию некой научной конференции с условием обязательного приглашения определенных лиц согласно предложенному списку. И пока предприниматели с воодушевлением готовят конференцию, мечтают о славе, широкой узнаваемости и тому подобном, агенты планируют вербовку».

Как работают тайники

«После прочтения второй части шифровки пришлось тут же в голове составлять план выполнения очередного задания. «Вам необходимо посетить Камбоджу, конкретно город Сиемреап, изъять из тайника содержимое и доставить в Хошимин для закладки в тайнике».

Стелла знала, что подобного рода операции иногда поручались нелегалам. Ведь они, «легальные» граждане различных государств, имели легальную, без кавычек, возможность спокойно перемещаться, посещать различные города и страны, не привлекая особого внимания, чего не могли делать сотрудники другого статуса, например дипломаты.

Кому конкретно предназначено содержимое тайника, она, наверное, никогда не узнает. Даже не наверное. Подобное обезличивание — важное правило конспирации.

В шифровке было сказано, что содержимое будет состоять из небольшого пакета, в котором будет находиться документ размером с кредитную карточку. Это могло быть что угодно — водительские права, свидетельство о рождении, национальная карточка гражданина или кредитная карта.

Обычно описание «посылки» ограничивалось форматом, габаритами, если точнее. Такие сведения помогали сочинить приемлемую легенду для экстренных ситуаций. К примеру, в случае вопросов на границе без продуманного заранее сценария довольно сложно доказать, что «вот этот чужой чемоданище она случайно обнаружила на парковке аэропорта Камбоджи и хотела передать его в бюро находок во Вьетнаме».

Казалось бы, чего проще, прибыть в назначенное место, взять из тайника груз, благо не тяжелый, вернуться в отель. На самом деле подобные мероприятия таят в себе массу непредвиденных и непросчитываемых ситуаций.

Мало того что изъятие должно быть не замеченным никем, но и нужно убедиться, что за тайником никто не следит. Причем и до изъятия, и после. Вдруг тайник под контролем чужих спецслужб? По логике оперативной работы, сразу «курьера» задерживать не будут. Мелкая сошка, как правило. А вот отследить его, провести до «крупной рыбы» — профессиональный подход.

Поэтому скрытно изъять — это только полдела. Надо убедиться, что нет слежки и на «входе», и на «выходе». Также необходимо учитывать, на «той стороне» не бойскауты-малолетки, а такие же профессионалы трудятся. Можно и проглядеть. Для такой внештатной ситуации всегда необходимо продумывать особенную легенду.

Стелла придумала следующий алгоритм действий: она выходит из отеля, берет такси и едет ближе к месту, обозначенному в инструкции. Затем прогуливается пару километров, смотрит, нет ли слежки, заходит в супермаркет и покупает много всякой всячины. Главное, чтоб много и потяжелей. Все складывает в магазинный пластиковый пакет и, проходя мимо места тайника, рассыпает содержимое на дорогу.

Ручку пакета надо незаметно надорвать заранее. Чертыхаясь, садится на корточки и собирает поклажу уже в свою холщовую сумку, не забывая «случайно» прихватить груз. Затем спокойно возвращается в отель, не разбирая сумку, кладет ее в чемодан и идет ужинать. На следующий день вылетает в Хошимин. Сценарий вполне достойный.

Представим, что за тайником наблюдают. Видят, что у какой-то беременной женщины рвется пакет с продуктами и так далее. Предположим, ее повели. В отеле брать не будут, а вот в аэропорту обязательно накроют. И что?

На опросе скажет, приехала в Сиемреап по заданию работодателя. Если захотят проверить, пусть звонят секретарю. Что за пакетик? Знать не знаю, чье это. Сунула на автомате, не приглядываясь, когда барахло свое на дороге собирала».