12 февраля выдалось для Москвы богатым на телефонные переговоры. И если бы сенсационный созвон Владимира Путина и Дональда Трампа, то всеобщее внимание наверняка было бы приковано к разговору с «переходным лидером» Сирии Ахмедом Аш-Шараа. Два непохожих, на первый взгляд, разговора взбудоражили Ближний Восток.

Иван Шилов ИА Регнум

В том числе потому, что затронули сразу несколько «болевых точек» мировой политики. И, несмотря на то что вчерашние переговоры были, по сути своей, лишь первым шагом в длинном процессе урегулирования, «арабская улица» смотрит в будущее с явным оптимизмом.

Украина и Ближний Восток

Переговоры Путина и Трампа, несмотря на многократные анонсы американского лидера, стали для мира неожиданностью.

Никто не ожидал, что Белый дом столь быстро перейдет к действиям (еще до формального утверждения «мирного плана» вашингтонской администрацией) и получит позитивный отклик сразу и от Москвы, и от Киева.

На фоне вчерашнего разговора заметно оживилась Саудовская Аравия, на территории которой Трамп вознамерился в ближайшее время лично встретиться с российским лидером.

Проведение на территории королевства российско-американского «саммита президентов» существенно прибавит Эр-Рияду политических очков, особенно с учетом того факта, что предыдущий саммит такого уровня проходил в Женеве в 2021 году.

Новости о скором начале прямых переговоров «искренне приветствовали» Катар и ОАЭ, выступающие посредниками между Москвой и Киевом в вопросах обмена пленными.

С «большой надеждой на урегулирование» выступили египетские элиты: Каир больше других пострадал от гуманитарных последствий украинского конфликта, который нарушил привычные цепочки поставок зерновых в страну, а также косвенно ударил по туристической отрасли.

Помимо Украины фигурировала и ближневосточная проблематика. Путин и Трамп ожидаемо коснулись темы палестино-израильского урегулирования, однако ни Москва, ни Вашингтон не стали сильно вдаваться в детали; позиции Кремля и Белого дома по сектору Газа уже известны и не претерпели каких-либо серьезных изменений.

Даже в развернутых «публичных отчетах» американского президента эта тема аккуратно растушевывается и сводится к формату «обсуждения ситуации на Ближнем Востоке». Такой ход, вероятно, имеет под собой основания.

После неудачного тезиса о переселении палестинцев из Газы Трамп старается лишний раз не зацикливать внимание на этой теме, дабы не злить союзников и не оттягивать внимание с темы украинского урегулирования, которая вновь становится в его риторике основной.

Стоит отметить и весьма интересную реакцию региональной прессы на российско-американские переговоры. С одной стороны, ее «голос» фактически затерялся на фоне американских и европейских медиакорпораций.

Однако даже немногочисленные колонки в арабских СМИ дают вполне конкретные выводы — арабский мир рад уже самому факту начала переговоров и рассчитывает, что стабилизация ситуации в Европе будет иметь «позитивное эхо» и на Ближнем Востоке.

Конечно, находятся и те, кто настроен по отношению к перспективам переговоров скептически. Например, йеменские издания считают происходящее на украинском направлении «отвлекающим маневром» США перед началом новой операции Израиля в секторе Газа.

Однако такие оценки носят единичный характер и направлены, скорее, на поддержание интереса публики к борьбе палестинцев за свою государственность.

Будущее Сирии

Несмотря на то, что разговор лидеров России и Сирии не произвел столь ошеломительного эффекта, как беседа Путина с Трампом, арабский мир следил за ее ходом с большим интересом.

Во многом этому поспособствовало специфическое прошлое нового сирийского лидера и его фактическое нахождение в оппозиции России как одному из ключевых союзников свергнутого правительства Башара Асада.

Среди ближневосточных элит достаточно скептиков, считающих, что время присутствия Москвы в Сирии близится к концу, а налаживанию диалога с Дамаском Кремлю препятствуют «новые друзья» Сирии — Катар, Турция и Саудовская Аравия. Ввиду чего все усилия России якобы направлены на сохранение «последних каналов взаимодействия».

Однако на практике разговор продемонстрировал обратную картину.

Предложения российской стороны содействовать улучшению социально-экономической ситуации в Сирии, поддерживать единство и территориальную целостность сирийского государства были встречены Дамаском позитивно.

«Новые друзья» также не стали критиковать диалог Дамаска и Москвы, признавая важность участия России в послевоенном восстановлении Сирии.

Переходное сирийское правительство сочло разговор на высшем уровне хорошим знаком. Тем более что «новой Сирии» остро необходимо укреплять международные позиции, и поддержка Москвы в этом вопросе может сыграть позитивную роль.

И хотя Дамаск пока не проявляет интереса к международным проектам уровня БРИКС, усилия Москвы по ослаблению международного санкционного давления на Сирию не остаются незамеченными.

Арабская пресса отреагировала на переговоры двояко. Некоторые издания попытались добавить в историю с российско-сирийскими переговорами свою «ложку дегтя», объяснив податливость российской стороны желанием сохранить остатки военного присутствия в Сирии. Припомнили и показательный случай, когда новые власти не пропустили российский конвой, следовавший с базы Хмеймим в порт Тартус.

Однако число таких публикаций невелико. Куда больше изданий отнеслись к процессу восстановления диалога между Москвой и Дамаском весьма оптимистично.