Катар против Саудовской Аравии: кто будет определять политику «новой Сирии»
30 января эмир Катара Тамим ибн Хамад аль-Тани прибыл в Дамаск. Он стал первым мировым (и, что важнее, первым арабским) лидером, официально посетившим «новую Сирию» и встретившимся с обновленным руководством страны. Визит стал во многом историческим
Точка в 13-летней «эпохе разрыва» между Катаром и Сирией поставлена. Теперь катарские власти намерены не просто наверстать упущенное, но и обойти другие аравийские монархии, нацелившиеся взять Дамаск под мягкий контроль.
Официальные коллеги
За день до визита катарского эмира в Дамаске состоялась «Конференция Победы» — расширенное заседание ключевых фигур антиасадовской коалиции. Конференция фактически поставила точку в «эпохе Асадов»: были распущены все прежние институты, аннулирована конституция, запущен процесс реструктуризации вооруженных сил и спецслужб.
Кроме того, делегаты утвердили кандидатуру лидера «новой Сирии». Им ожидаемо был избран Ахмед аш-Шараа (более известный как Абу Мухаммед аль-Джулани), ранее руководивший запрещенной террористической группировкой «Хайят Тахрир аш-Шам».
Сирия официально определила управленческий актив на ближайшую пятилетку, что открыло для внешних игроков возможность взаимодействовать с «новым Дамаском» на вполне официальных основаниях и позиционировать аш-Шараа и его приближенных уже не как «временщиков», а как коллег.
Путь к процветанию
Катар относится к числу стран, которые с началом гражданской войны в Сирии дистанцировались от официального Дамаска и не вели никаких дел с администрацией Башара Асада. В отличие от большинства арабских стран Доха закрыла диалог по всем направлениям, включая чувствительные (например по линии спецслужб), в то время как другие арабские державы, несмотря на публичный бойкот, оставили несколько экстренных каналов.
После падения республики и прихода к власти протурецки настроенных политиков позиция Катара — как ближайшего военно-политического партнера Турции — ожидаемо изменилась. В конце декабря 2024 года Доха дала добро на открытие посольства в Дамаске. А в течение следующего месяца страну посетили несколько катарских министров и, наконец, сам эмир. 13 лет молчания сменились бурным диалогом.
Важно отметить, что «новый Дамаск» оценил поддержку Дохи: Катар был выбран в качестве первой точки зарубежного турне членов нового сирийского правительства. Лишь после череды встреч в Дохе сирийская делегация посетила Саудовскую Аравию и ОАЭ, подчеркнув тем самым свои внешнеполитические приоритеты.
Ставка Сирии на развитие диалога со странами Залива не случайна. Для стабилизации экономики, а также для укрепления международного имиджа страны Дамаску необходима поддержка влиятельных, сильных и финансово обеспеченных региональных игроков, которыми и являются аравийские монархии.
Кроме того, новые сирийские власти рассчитывают воспользоваться лояльностью стран Залива и обеспечить стране полноценное возвращение в Лигу арабских государств (ЛАГ).
Примечательно и то, что сирийская сторона решила отложить официальный визит в Турцию на февраль 2025 года, повысив его уровень с министерского до высшего. Предполагается, что страну с двухнедельным визитом посетит лично президент Сирии на переходный период Ахмед аш-Шараа.
С помощью такого дипломатического хода Дамаск рассчитывает подчеркнуть лояльность по отношению к Анкаре, не выпячивая ее при этом в качестве ключевого партнера на Ближнем Востоке. «Новый Дамаск» по-прежнему стремится ассоциировать себя с арабским миром и умело эксплуатирует идею «арабского единства» в диалоге с аравийскими монархиями.
Большие обещания
Частота дипломатических сношений между Дохой и Дамаском после падения республики бьет все рекорды — ни одна из арабских стран не ведет с новыми сирийскими властями столь интенсивного взаимодействия.
Лидирует Катар и по числу направлений, на которых «новому Дамаску» обещано содействие. Помимо финансового и энергетического сектора, Доха сулит сирийским партнерам содействие в гуманитарной сфере, помощь в реформах сферы образования.
Катар также обещает похлопотать перед Европой за снятие с Дамаска части санкций — что выглядит возможным с учетом сильного влияния Катара на энергетический рынок ЕС.
При этом стороны намеренно избегают обсуждения военного присутствия Катара на территории Сирии — новые сирийские управленцы по-прежнему не сошлись во взглядах на то, чье присутствие на их землях является допустимым.
Доха и сама не стремится затрагивать данный вопрос — для катарских властей видится более выгодным дистанционное сотрудничество без прямого военного присутствия. Особенно с учетом того, что на территории страны хватает сил, которые воспримут появление здесь катарской армии как личный вызов.
Доха против Эр-Рияда
Текущая работа Дохи на сирийском направлении во многом направлена на сдерживание других игроков, стремящихся извлечь свои выгоды из нестабильного положения новых сирийских властей. При этом наибольшая опасность, с точки зрения Катара, исходит от Саудовской Аравии, ключевого конкурента страны на Ближнем Востоке.
Саудиты, хоть и «поставили» на Асада незадолго до падения республики, перестроились быстро и сейчас обещают Дамаску значительные экономические вливания, а также дипломатическую поддержку. Объем обещанных инвестиций немногим меньше того, что сулит Доха.
Однако предложения Эр-Рияда на практике выглядят гораздо скромнее, поскольку предполагают поэтапную помощь и только в обмен на «дипломатическое содействие».
Столь осторожный подход обусловлен тем, что Саудовская Аравия встревожена явным преобладанием турецкой креатуры в новом правительстве и пытается аккуратно продвинуть назначение своих фигур. В противном случае анонсированная помощь будет распределяться Эр-Риядом еще более дозированно.
Для Катара протурецкая ориентация Дамаска является скорее плюсом, а попытки саудитов вмешиваться во внутренние дела Сирии открывают возможность заблаговременно гасить ключевой козырь Эр-Рияда — влияние на курс Лиги арабских государств.
Катарские власти пытаются донести до Дамаска (пока ненавязчиво) нехитрую мысль: если «новая Сирия» сделает выбор в пользу Дохи, то она в конечном счете все равно восстановит позиции в ЛАГ — но в обмен получит большие дивиденды, нежели от сотрудничества с Эр-Риядом. Аналогичные взгляды насаждают и турецкие советники, стремящиеся к «политической спарке» двух союзных стран.
Перебить этот тренд у саудитов пока не получается.