Госдума на заседании во вторник, 10 декабря, приняла в первом чтении законопроект, предусматривающий возможность исключения движения «Талибан» (организация находится под санкциями ООН за террористическую деятельность) из списка запрещенных в России организаций.

ИА Регнум

Авторами проекта закона (№ 778 284-8) стала группа парламентариев, среди которых — сенаторы Андрей Клишас, Андрей Яцкин и Юрий Федоров, а также депутаты Василий Пискарев, Андрей Луговой, Дмитрий Вяткин.

Согласно законопроекту, «запрет деятельности организации, включенной в единый федеральный список организаций, в том числе иностранных и международных организаций, признанных в соответствии с законодательством РФ террористическими, может быть временно приостановлен по решению суда РФ на основании заявления генерального прокурора РФ или его заместителя при наличии фактических данных о том, что такая организация после включения ее в указанный список прекратила осуществление деятельности, направленной на пропаганду, оправдание и поддержку терроризма».

Ранее, 25 ноября, афганский портал «Алемара» сообщил о переговорах секретаря Совбеза России Сергея Шойгу в Афганистане с афганским вице-премьером Абдулом Гани Барадаром Ахундом. Шойгу подчеркнул готовность России развивать двустороннее сотрудничество с Афганистаном, указав на планы по исключению Исламского Эмирата Афганистан (ИАЭ) из чёрного списка России для укрепления политических и экономических связей.

Ахунд, курирующий экономические вопросы в сформированном движением «Талибан» правительстве, обратил внимание, что Афганистан намерен «играть ключевую роль в укреплении экономического коридора «Север — Юг», а также экономических связей в регионе».

В настоящий момент стало очевидно, что и все опасения по поводу гипотетической экспансии талибов в соседние страны остались на уровне домыслов и спекуляций. Движение «Талибан» на деле продемонстрировало, что намерено выстраивать добрососедские отношения со всеми своими соседями.

Кроме того, талибы продемонстрировали, что готовы учитывать интересы проживающих в стране меньшинств. Особенно это заметно в отношении местных шиитов-хазарейцев, которые получили возможность открыто исповедовать свою версию ислама, строить мечети и проводить праздники, в том числе и в Кабуле, а представители хазарейцев получили различные должности в администрации ИЭА.

Для Москвы, безусловно, играет роль и позитивное отношение афганской власти к самой России и к ее подходам в международных делах, включая подход к СВО.

Афганцы с надеждой смотрят на противостояние России и коллективного Запада, с надеждой на то, что Россия «сможет выстоять под этим натиском, под этим напором и сможет добиться пересмотра этого монополярного мирового порядка».

Поэтому можно сказать, что талибы прошли испытательный срок, который перед ними поставила Москва по поводу исключения из террористических списков.

Сохранение же статуса «террориста» для «Талибана» тормозило развитие двусторонних контактов между Москвой и Кабулом. Это оказывает влияние на торговые отношения, затрудняет работу предпринимателей, желающих вести дела с Афганистаном, из-за опасений, пусть и гипотетических, быть привлеченными к уголовной ответственности за оправдание или финансирование терроризма.

Атака на Хаккани на фоне российских инициатив

Однако очевидно, что перспектива исключения талибов из террористических списков и их сближение с Россией устраивает далеко не всех.

Это касается и враждебных для Афганистана и России внешних сил, которые постарались показать, что заслуги ИАЭ в борьбе с терроризмом преувеличены, а талибы не справляются со взятыми на себя обязательствами по подавлению активности филиала ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) велаят «Хорасан» (ИГИЛ-Х) (организация, деятельность которой запрещена в РФ).

Именно заслуги в борьбе с этой ячейкой отмечались как важный показатель того, что сам Талибан является не террористической, а, скорее, контртеррористической силой.

Однако на следующей день после голосования в Госдуме, в среду, в результате теракта смертника в Кабуле погиб Халил Хаккани, исполнявший обязанности министра по делам беженцев и репатриации в правительстве талибов. Он являлся высокопоставленным членом влиятельной семьи Хаккани.

Этот инцидент стал первым убийством действующего министра с момента возвращения талибов к власти в Кабуле в августе 2021 года. По мнению экспертов, теракт является «объявлением войны» ИГИЛ-Х* против семьи Хаккани, но за ним могут стоять как внешние, так и внутренние оппоненты.

Эта атака на семью Хаккани на фоне российских инициатив также может рассматриваться как вызов реформаторскому крылу талибов во главе с этим кланом, который и стоит за многими инициативами по сближению с Москвой.

Наиболее влиятельный представитель семьи — министр внутренних дел Сираджуддин Хаккани также провел переговоры с Сергеем Шойгу в конце ноября.

Изначально будучи наиболее радикальным в движении Талибан в вопросах войны и прибегая к запрещённым методам её ведения, Хаккани после её окончания оказался наиболее умеренным в плане государственного строительства. Именно с ним связывают надежды на изменение внутренней политики талибов.

Именно Хаккани стоял за амнистией многих членов прежней администрации и пытался предотвратить расправы.

Также его сторонники выступали против запрета на женское образование.

Собственно, из-за позиции Хаккани в стране, по сути, сложилась компромиссная система, где так называемая «кандагарская клика» из окружения эмира Ахунзады продвигает всё больше ограничительных законов, но которые из-за противодействия им со стороны Хаккани в итоге оказываются не законами, а некими необязательными рекомендациями. Или же в каждом из них появляются лазейки, как в вопросах женского образования и трудоустройства, когда на самом деле женщины могут учиться в частных школах платно или в религиозных бесплатно, но и в последних предусмотрено светское образование.

Наконец, хакканисты, в отличие от кандагарцев, придерживаются более глобальной повестки и, как отмечают российские наблюдатели, контактировавшие с ними, «любят порассуждать» про многополярность, поэтому они и более открыто высказывают свои надежды на успех России в СВО.

Успехи в борьбе с терроризмом

Тем не менее, несмотря на продолжающиеся террористические акты, успехи талибов в борьбе с терроризмом сложно поставить под сомнение. Собственно это и стало важным фактором в деле признания «Талибана» и снятия с движения террористических меток.

Показательно, что этот успех были вынуждены признать и американцы, которые потратили 20 лет на то, чтобы искоренить в Афганистане детище Усамы бен Ладена. Но стоило им уйти, как сами талибы решили эту проблему.

В частности, как заявила 11 сентября 2023 года Кристи Абизейд, директор Национального контртеррористического центра США, «Аль-Каида» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) находится в своем историческом упадке в Афганистане и Пакистане, и её возрождение маловероятно».

«Талибан», несмотря на сохраняющуюся террористическую угрозу и отдельные теракты, смог подавить активность ИГИЛ-Х* в Афганистане. После значительного роста его активности ввиду возникшего после ухода США вакуума безопасности в некоторых районах страны «Талибан» изменил эту динамику, лишив террористов контроля над определенными территориями, которые те смогли приобрести, идя следом за бегущими из страны американцами.

Их деятельности был нанесен удар, и активность значительно снизилась, что было отмечено в соответствующих докладах международных структур.

Подчеркивается, что талибы смогли провести успешную кампанию против ИГИЛ-Х* и ликвидировали большинство спящих ячеек, готовых продолжать теракты в афганских городах. После всплеска числа терактов в первые месяцы по приходе талибов к власти их количество начинает снижаться в результате контртеррористических мер структур безопасности ИЭА.

В частности, в 2022–2023 гг. число терактов и прочих нападений ИГИЛ-Х* значительно сократилось. Если в первый год правления талибов (2021–2022 гг.) было 314 атак и нападений, то в 2022–2023 гг. лишь 69, то есть меньше, чем за любой период активности группировки в Афганистане с момента её появления.

Борьба талибов с ИГИЛ* носит системный и последовательный характер, сам «Хорасан» превращается в виртуальную провинцию, а его связь с Афганистаном и территорией «Большого Хорасана» становится более условной, о чем говорилось в докладе ООН от января 2024 г.

Как отмечает исследователь деятельности ИГИЛ* Аарон Зелин: «В отличие от большинства прошлых случаев внешних операций джихадистов, где базирование имело решающее значение, произошел парадокс, когда Исламский Эмират Талибана фактически подорвал большую часть местных возможностей Велаята «Хорасан» в Афганистане».

В то же время основная угроза ИГИЛ-Х* исходит теперь не от афганцев, а от граждан Таджикистана. Наблюдается скорее обратный процесс перехода таджиков в Афганистан для участия там в террористической деятельности. Иные же граждане республики оказываются вовлечены в деятельность ИГИЛ-Х* через его ячейки в Иране и Турции.

Борьба с наркотрафиком

Противодействие наркоторговле еще один аспект, где талибы продемонстрировали успехи в своей деятельности, что также стало аргументом для снятия с движения террористических меток.

Талибы уже ввели полный запрет на производство и употребление наркотиков в Афганистане. Они продолжают кампанию против незаконной наркоиндустрии, арестовывая наркоманов и наркоторговцев, уничтожая поля опиумного мака и каннабиса. Это уже привело к значительному падению производства, но имеет и обратную сторону и особенно сильно ударило по бедным сельским жителям.

В частности, по оценкам ООН, прекращение выращивания опиумного мака повлияло на жизнь почти семи миллионов человек.

Согласно отчету ООН за 2023 год, выращивание мака на юге Афганистана сократилось более чем на 80% в результате кампаний талибов по прекращению его использования в производстве опия. Например, площадь посевов мака в провинции Гильменд сократилась на 99%.

В ноябре 2023 года отчет ООН показал, что во всём Афганистане выращивание мака сократилось более чем на 95%, что лишило эту страну статуса крупнейшего в мире производителя опия.

Многие крестьяне перешли на выращивание пшеницы или хлопка, но это им с трудом позволяет сводить концы с концами. Развитие сельского хозяйства потребует большего количества ирригационных систем, холодильных камер и лучших дорог. У Талибана нет бюджета на развитие такой инфраструктуры. Возможно, налаживание экономических связей с соседями после снятия санкций позволит частично решить эту проблему.

В целом же талибам удалось несколько стабилизировать экономику. Внешняя торговля Афганистана упала после захвата ими власти. Однако, несмотря на снижение импорта, большая часть доходов страны теперь формируется за счет налогов.

Как отмечают эксперты, афганская экономика больше не находится в состоянии свободного падения и, похоже, застыла в шатком равновесии, хотя и на самом низком уровне.

Скромные положительные тенденции включают в себя более низкую инфляцию, стабильность обменного курса, некоторое восстановление импорта, более чем удвоение экспорта, стабильность или небольшое увеличение спроса на рабочую силу и сохранение уровня заработных плат.

* террористическая организация, запрещенная в Российской Федерации