Долгое время геноцид поляков со стороны украинских националистов большей частью политической элиты Варшавы игнорировался или упоминался исключительно в агитационных целях да в программах ультраправых партий. При этом для самих граждан Польши эта тема до сих пор является болезненной и до конца не решённой, а двусмысленное отношение к ней со стороны властей ещё сильнее провоцирует болезненное восприятие тех событий.

Иван Шилов ИА REGNUM

Не помогают справиться с болью и украинцы, которые, приехав в Польшу, поют бандеровские песни или кричат националистические лозунги, в то время как киевский режим вовсе игнорирует любые попытки если и не восстановить историческую справедливость, то хотя бы провести эксгумацию погибших и достойно их захоронить.

Однако буквально за несколько недель Варшава стала не просто чаще обращаться к теме Волынской резни в политической риторике, а прямо-таки сконцентрировалась на ней.

«Позорная смерть»

Волынской резнёй принято называть период с февраля 1943 года по первую половину 1944-го, когда на территории Волыни ОУН-УПА (экстремистская организация, запрещенная в РФ) и лояльные бандеровцам гражданские украинцы убили более 100 тысяч этнических поляков.

Первым самым заметным и задокументированным актом этнической чистки стала бойня 9 февраля 1943 года. Тогда бандеровцы под видом советских партизан зашли в колонию Паросля. После того как местные их накормили, украинцы зарубили топорами свыше 170 человек: мужчин, женщин, детей, стариков. Только за то, что те были поляками.

Уже с наступлением 1943 года отмечалось, что бандеровцы стали чаще убивать отдельных граждан и целые семьи. Конечно, зверства в отношении польского населения начались не в один день и закончились тоже не внезапно, но традиционно считается, что пиком стало 11 июля 1943 года: когда убийства украинцами этнических поляков приобрели массовый характер.

Подразделения УПА при поддержке украинского крестьянства одновременно атаковали, по разным оценкам, от 98 до 167 населённых пунктов на Волыни, практически полностью уничтожив их гражданское население, главным образом женщин, стариков и детей.

При этом в начале июля 1943-го польское подполье даже пыталось вести переговоры с ОУН, чтобы остановить волну убийств, но националисты убили и посланников «доброй воли», а заодно объявили «позорную смерть» всем полякам на Украине.

Варшава считает эти события геноцидом своего народа, а в 2016 году верхняя палата польского парламента приняла постановление «по вопросу увековечения памяти жертв геноцида, совершённого украинскими националистами в отношении граждан Второй Польской Республики в 1939–1945 гг.».

В 2020-м Владимир Зеленский и президент Польши Анджей Дуда совместно заявили о желании «уважать историческую правду», в том числе разрешить эксгумацию жертв (то, что киевские власти ранее запрещали). Однако на деле лишь в ноябре 2022 года было получено разрешение на процедуры, да и то только в одном селе.

По данным Польского института национальной памяти (IPN), останки около 55 тыс. этнических поляков и 10 тыс. евреев «всё ещё лежат в ямах смерти на Волыни, ожидая, когда их найдут, эксгумируют и похоронят».

И до сих пор не начались ни эксгумации, ни достойные захоронения погибших. Ведь с точки зрения Украины Волынская резня была следствием долговременного польско-украинского противостояния, в котором обе стороны «допускали действия, осуждаемые мировым сообществом». Именно поэтому многие, вспоминая об этих страницах истории, говорят и о потерях со стороны Украины, а в Киеве вообще твердят, что «на Волыни просто поссорились поляки с украинцами».

«Российские нарративы»

С 2016 года толком ничего не изменилось. Скорее наоборот: даже в польском правительстве появились политики, которые отрицают этнические чистки, общаются с потомками украинских националистов и с почестями принимают, например, головорезов из «Азова» (террористическая организация, запрещенная в России).

Вместе с тем с началом российской спецоперации на Украине и при плотной поддержке Киева Варшавой многие поляки надеялись, что, учитывая вроде бы улучшающиеся отношения, будет решён и вопрос эксгумации.

Но раз за разом польские власти указывали, что, хотя польско-украинские отношения ещё «никогда не были такими близкими, как сейчас», «сложная совместная история является испытанием для политических элит и Польши, и Украины».

Кроме того, источники в медиа утверждали, что сейчас польские власти решили «урегулировать спор»и прекратить выступать против культа Степана Бандеры. А всё потому, что это разрушает отношения между странами.

Также в медиа распространялась информация о том, что различные фонды памяти Волыни, памятные акции и мероприятия придумываются и спонсируются напрямую из Кремля, поскольку имеют исключительные «антиукраинский» нарратив, цель которого — ухудшить связи Украины с Польшей.

В связи с этим и ультраправую партию «Конфедерация», которая никогда не забывала зверства бандеровцев, называли «пророссийской». Украинские СМИ, безусловно, охотно поддерживали такие тезисы, указывая, что «Россия больше не сможет разделять нас и ссорить друг с другом».

В такой обстановке польские активисты уже отчаялись получить какую-либо поддержку от государства в их бесконечной борьбе за историческую справедливость. Однако внезапно польская политическая элита сделала довольно резкий разворот в своей риторике.

Началось всё примерно с того момента, когда стало понятно, что коалиционное правительство, организованное премьер-министром Польши Дональдом Туском, не в состоянии не только слаженно работать, но и выдвинуть единого кандидата на президентских выборах осенью 2025 года. Тогда у депутатов началась отчаянная охота за электоратом, а для усиления риторики они стали концентрироваться на теме геноцида польского народа.

Ещё в июле вице-премьер и министр национальной обороны республики Владислав Косиняк-Камыш заявил, что Украину нельзя принимать в Евросоюз, пока власти в Киеве не урегулируют вопросы, связанные с эксгумацией тел и воздаянием памяти жертвам Волынской резни.

Киевский режим подобное отрицал, утверждая, что с вступлением в ЕС Волынская резня никак не связана. И вообще, тема этнической чистки «покрыта мифологией с обеих сторон», и события «происходили на оккупированной Советским Союзом и Германией территории», и «Украина как государство не имела никакого отношения к тому, что произошло, потому что Украины просто не существовало». Кроме того, память об УПА для украинцев «священна», поскольку «является частью истории борьбы не против поляков, а против СССР».

Тогда заявление Косиняк-Камыша особенно никого не задело, пока в конце августа Польшу не посетил на тот момент глава МИД Украины Дмитрий Кулеба. Того на либеральном мероприятии Campus Polska, организованном левыми партиями, спросили, когда поляки смогут эксгумировать жертв Волынской резни.

Для начала Кулеба как эталон киевского режима просто ушёл от прямого ответа, напомнив об операции «Висла», проведённой в 1947 году силами Войска Польского по переселению преимущественно украинцев с юго-восточных земель страны на северные и западные территории. А затем указал, что обсуждал эту тему с польским коллегой Радославом Сикорским.

По словам Кулебы, у украинцев «нет проблем» с тем, чтобы «продолжить процедуру» (которая, правда, толком и не началась), вот только неплохо было бы, если бы правительство в Польше почтило память украинцев, умерших на польских землях. Имеются в виду в первую очередь бандеровцы.

Кулеба также указал, что «углубление истории значительно снизит качество польско-украинских переговоров». Он добавил, что стороны «могли бы зайти слишком далеко, напоминая себе обо всём плохом, что поляки сделали с украинцами, а украинцы с поляками», чем занимается в основном «российская пропаганда».

Сикорский при этом подчеркнул, что для будущей польско-украинской истории лучше бы полякам вовсе тему Волыни забыть и идти дальше, ведь «жертв не вернуть к жизни».

Очевидно, украинский чиновник привык так обращаться с памятью чужого народа, ведь долгие годы это никак не возбранялось. Однако в тот раз Кулебу раскритиковали очень жёстко, даже призывали объявить его персоной нон грата, а после он и вовсе лишился должности. Произошло это, конечно, не из-за скандала в Польше, но не ориентирующимся людям со стороны казалось именно так.

Буквально через несколько дней практически все польские чиновники так или иначе сошлись в позиции: Украина не попадёт в ЕС без согласия Польши и эксгумации жертв этнической чистки. Вместе с тем, если раньше эта тема многими классифицировалась как «копание в истории», то теперь даже Туск заговорил о «честном взгляде на прошлое» и «ключе к построению хороших отношений».

Из всех политиков выделился только… президент Дуда. Он напомнил чиновникам, что риторика «не пустим в ЕС из-за Волыни» вообще-то попахивает российской пропагандой, и даже указал, что Косиняк-Камыш играет на руку властям РФ.

Но в этот раз Дуда просчитался: польская элита решила оставить геноцид поляков в национальном дискурсе и исключить «русский след». В частности, это объяснялось, например, тем, что в противном случае антиукраинские настроения в республике будут лишь усиливаться.

А недавно заместитель министра иностранных дел Польши Теофил Бартошевский сообщил, что вопрос эксгумации будет рассматриваться в первом разделе переговоров с Украиной о вступлении в ЕС. По словам чиновника, «если эта глава не будет закрыта, Украина не сделает ни одного шага вперед в следующих разделах». При этом он добавил, что это не шантаж, просто поляки говорят украинцам, что те должны «вести себя согласно европейским правилам».

Для внутреннего потребления

В это же время новый глава МИД Украины Андрей Сибига находился с визитом в Польше и подчеркнул, что Киев готов обсуждать противоречивые исторические вопросы с Варшавой, в частности, относительно Волынской резни.

Он уточнил, что у Киева «достаточно политической воли и дипломатического таланта, чтобы решать любые, в том числе самые сложные, вопросы, в том числе с нашими ближайшими союзниками и друзьями поляками».

В итоге стало известно, что Украинский институт национальной памяти (УИНП) предложил полякам побыть наблюдателями на эксгумационных работах в Ровенской области в 2025 году. Правда, сначала нужно найти на это деньги, которые, вероятно, украинцы намерены из поляков же и выбить.

Однако директор IPN (и возможный кандидат от бывшей правящей партии «Право и справедливость») Кароль Навроцкий сказал, что УИНП «не является подходящим учреждением для принятия решений в этом отношении» и в Варшаве ждут их только от украинский властей.

При этом Навроцкий использовал термин «Восточная Малопольша», чем только еще больше разозлил украинцев: те его воспринимают как проявление польских территориальных претензий по отношению к украинской Галиции. Да и Ровенская область не была главным центром этнических чисток — так что предложение в целом унизительно.

Очевидно, что председательство Польши в ЕС вполне может способствовать шантажу. Но при этом на деле понятно, что интеграция Киева в ЕС и НАТО является вопросом далёкого будущего и мало зависит от сиюминутной риторики Варшавы. Это ясно всем, но теперь будет очень удобно прикрыть этот секрет Полишинеля непримиримыми поляками, которые как будто мешают процессу.

Зато активное педалирование поляками темы геноцида для внутреннего потребления может сработать и стать примером попытки вести национально ориентированную политику — тем, чего как раз не хватает правящей коалиции.

При этом лицемерие нынешних польских властей совершенно очевидно. Хотя бы потому, что никто из их представителей (кроме ультраправых) уже долгое время не присутствует ни на акциях памяти, ни даже на открытии памятников. Очевидно, что Украину в ЕС не возьмут, но совсем не по причине геноцида поляков или других подобных деяний: евробюрократия страшная вещь — евроинтеграция Турции, например, длится с 1999 года.

Пока что киевские власти не комментировали ультиматум Польши и разрешать эксгумации не будут до последнего. Очевидно, что раскопки покажут и докажут не только страшные зверства, но и то, что жертв этнической чистки не 100 тысяч человек, а гораздо больше. Это в итоге не только разозлит поляков, но и может разбить миф о «героях-бандеровцах», на котором держится вся идеология современного преступного режима на Украине.