Спасти половину города. Незаметный подвиг Романа Зеленчукова

Легендарный Енакиевский металлургический завод (ЕМЗ) — предприятие со 125-, 127 — или даже 128-летней историей. Чтобы не наводить тень на плетень, заложили его ещё в XIX веке. По крайней мере, одна из теплоцентралей, что смотрят на парадный въезд, как раз построена в царские времена.

Надо ли говорить, что здесь поколениями работают суровые (но при этом чрезвычайно добрые) русские люди. Прямо как в стихотворении: «Гвозди бы делать из этих людей — крепче бы не было б в мире гвоздей».

Роман Зеленчуков — потомственный заводчанин. На ЕМЗ его привёл отец, который и сам здесь тогда нёс службу в доменном цеху.

— Мы пришли с ним, когда я ещё учился в техникуме, на практику. И первое, что произвело впечатление, — мощь нашего предприятия. Раньше тут стояла старая доменная печь. Когда я её увидел, знаете, прямо завис от восторга: чугун кипит, варится, по цеху расползается жар (температура горна — полторы тысячи градусов. — Прим. ред.). Я с нетерпением ждал, когда закончу учёбу, чтобы попасть сюда снова, уже как член коллектива.

Роман окончил техникум в 1998 году и сразу устроился на предприятие. Теперь он электромонтёр шестого разряда и бригадир. И обладатель, возможно, самой лучезарной улыбки в здешних краях.

— Сейчас мне надо снять полумуфту двигателя с СБВГ 315 кВт и отправить в ремонт. Это процесс долгий. А вообще у нас работа разная бывает. Мы ж всем можем заниматься, мы ж электромонтеры! У нас и освещение, и панели управления. Короче, всё!

Зеленчуков достаёт увесистый ключ, возможно, на 56 или крупнее. Накидывает на двигатель стальную трубу, цепляет её инструментом и проворачивает несколько раз по часовой стрелке. Кажется, что-то пошло не так.

— Вот она до половины дошла — и встала! Дальше, походу, надо греть.

Бригадир сбрасывает перчатки и приглашает на выход из помещения — прогуляться до его коллег. Путь лежит через запутанные цеховые лабиринты. Даже вне помещений жар стоит такой, что то и дело хочется забраться под ледяную струю.

— Сейчас освежимся, есть у нас тут штука хорошая, — словно телепатически улавливает мысль Роман.

Подходим к здоровенной цистерне. Наш электромонтёр снимает с крючка резиновый шланг. Без предупреждения стремительно дёргает маленький краник и заливает всё водой: производственный коридор, перила, лестницы. И нас самих заодно. А потом задорно объясняет, что это было.

— Ну, это у нас заведено уже с давних пор. По этой дороге мы идём на свои доменные печи. Утром, когда на смену, и вечером — после смены, когда идёшь домой. Дышишь более-менее каким-то приятным прохладным воздухом. Хотя мы люди огненной профессии — доменный цех, к жаре привыкли. Но даже нам надо охладиться. Настроение поднимает. А не будет настроения, кто даст стране чугуна?

Про то, как задавать хорошее настроение, Роман тоже узнал не вчера. В молодости играл в КВН. Команда называлась «Новые катали». Катали — это грузчики, которые в доиндустриальную эпоху на тележках с ручками таскали руду для плавки в гору и обратно. И так по несколько раз на дню.

— С детства, ещё в школе, я всегда был во всех кружках, участвовал в театральной деятельности. Тогда так принято было. Мы же простая советская семья, мама на заводе работала, папа там же. По выходным шёл КВН. Ну, не всегда, а когда артисты выступали. И мы всей семьёй смотрели. И мне тоже это привили с детства. А потом, когда я пришёл на предприятие работать, у нас создавалась команда. Организовались и в других цехах команды. Игра была сначала общезаводской, потом мы начали выходить на сцену с другими предприятиями. Дальше — на более высокие уровни, ездили уже в другие города: в Кривой Рог, в Алчевск. Занимали призовые места. И так пошло-пошло-пошло.

В ту мирную пору Роман и обзавёлся семьёй: в разгар рабочей смены зашёл в соседний цех к молоденькой ремонтнице. Так и завязались отношения.

— В 1997 году я окончила наш металлургический техникум и пришла на предприятие. Работала в ЦРМО-2 на участке капремонтов электромонтёром, испытывала электродвигатели после замены. А он в доменном цеху работал и возил мне их в ремонт, а потом забирал. И как-то говорит: «Я к тебе приду в гости». Думала, ничего такого конкретного, а он пришел и стал настойчиво за мной ухаживать, — рассказывает Ольга, супруга Романа.

— Я влюбился. Влюбился и решил добиться. И всё. А она… — Роман делает небольшую паузу. Наверное, тоже в меня влюбилась?

— Влюбилась, конечно, чего ты! — вторит ему любимая жена.

Вместе они уже 20 лет. У них дочь Татьяна — ей 15. Тоже собирается на ЕМЗ после школы. Но работать планирует не руками, а головой — промышленным переводчиком. У девушки способности к изучению иностранных языков — в свои юные годы уже свободно владеет английским и испанским. Родители вроде и не против. Главное, что династия продолжается.

Во время беседы о семье проходим странную, явно сваренную не по заводским технологиям конструкцию.

— А, это печка наша. Подогреватель. В 2014 году, когда не было ни тепла, ни света, благодаря этой штуковине, собранной нашими умельцами, люди хоть помыться могли.

Тут важно погрузиться в небольшой исторический экскурс. Ровно десять лет назад в Енакиево прилетели первые украинские ракеты. В городе, над которым кружили вражеские бомбардировщики, произошла гуманитарная катастрофа — связь, электричество и другие привычные бытовые радости жизни в одночасье исчезли. Людей охватила паника. Жители целыми семьями старались уехать подальше от разразившейся войны. Но Роман вместе с другими заводчанами остался — защищать любимый завод от мародёров и спасать тех, кто не успел или не захотел эвакуироваться.

— Проходные были открыты. Заносить можно было всё что угодно, выносить — ничего. За этим мы тщательно следили. Потому что столько сил, времени и здоровья было вложено в этот завод, что мы любыми судьбами хотели его сохранить. Руководство тогда здорово сработало: «Пускай все заходят. Если надо, размещайте в бомбоубежище».

Бомбоубежище, расположенное на территории завода, вмещает в себя до полутора тысяч человек единовременно. Подземный бункер в 2014 году находился — впрочем, и находится до сих пор — в зоне ответственности бригады Романа Зеленчукова. Именно он с товарищами следил за порядком в укрытии и на прилегающей к нему территории. Кто бы мог подумать, что возведённое десятилетия назад сооружение однажды придётся снять с консервации.

— У меня был тут инцидент, по-моему, 13 августа. Как сейчас помню. Когда к нам тогда хлынули беженцы, мы их начали размещать. Укрыли, напоили, накормили. Ну и это… Никто почему-то не подумал, что надо проверить работоспособность канализации. Электричества-то нет! В общем, фекалии начали подниматься наружу. Я и два моих друга, Рома и Саня, взяли кусок кабеля, протянули здесь, запустили от генератора и наладили жизнеспособность нашего временного крова.

Вовремя отремонтированный насос позволил убежищу в разное время принять едва ли не половину города. Заводчане встречали всех постояльцев как родных.

— Некоторые люди тут жили месяцами. А некоторые годами. Кто-то выезжал, потом приезжал. Психика у всех разная. Обстрелы же долго не прекращались. Это сейчас относительно тихо. Убежище работало на протяжении нескольких лет точно. Помню, для детворы мы проводили всякие конкурсы — это очень отвлекало малышню от бомбёжек. Музыку включали, танцы устраивали. Все всё вместе делали: война же нас сплотила. И это помогло пережить ужасы прошлого и не даст нам сломаться в будущем. Я в этом убеждён. Россия — великая страна, она всю жизнь была, есть и будет. Её никто никогда не победит.

При поддержке Института развития интернета (АНО «ИРИ»)