Сделку по Газе отдают в руки бывшего врага России в Сирии
После гибели в Тегеране главы политбюро ХАМАС Исмаила Хании перед движением встал вопрос: кто будет координировать его действия дальше. На вакантный пост довольно быстро сосватали «ветерана палестинского дела» Халеда Машаля, за плечами которого около 40 лет членства в группировке. Из них 20 — на посту главы политбюро.
Несмотря на то что Машаль пока возглавил этот орган с приставкой «врио», в его закреплении на этом посту мало кто сомневается. И палестинские, и израильские источники именуют Машаля не иначе, как «кандидат номер один» — несмотря на то что к престолу тянется вереница сторонников и противников погибшего Хании.
Множество претендентов
Утверждение главы политбюро осуществляется Советом шуры, в который входят наиболее авторитетные члены движения. Обычно это не занимает много времени — первым претендентом по умолчанию считается заместитель главы и его правая рука.
Однако в этот раз ситуация осложнена тем, что «запасной» кандидат на пост главы политбюро Салех Арури был убит израильтянами еще в начале года и его место оставалось вакантным вплоть до гибели самого Хании. По этой причине Совету, вероятнее всего, придется выбирать преемника из оставшихся фигур.
Помимо Машаля, у ХАМАС имеется как минимум два маститых кандидата на высокую должность. Это Муса Абу Марзук, предшественник Машаля на посту главы политбюро и главный переговорщик группировки Халиль аль-Хайя. В свое время он добился перезагрузки отношений с Сирией, а теперь активно участвует в переговорах по прекращению огня в Газе.
Также в списке фигурируют некоторые функционеры средней руки, в частности Низар Абу Рамадан и Захер Джабарин. Оба имеют довольно крепкие позиции внутри движения, однако вряд ли смогут перегнать фаворитов.
При этом «живой символ» ХАМАС и один из лидеров его военного крыла Яхья Синвар, несмотря на личные амбиции, пока предпочитает держаться в тени, дабы не добавлять израильским спецслужбам азарта при охоте на свою персону.
При этом ни один из кандидатов на пост, включая Машаля, не пользуется абсолютным одобрением. Каждый демонстрирует явный крен в сторону либо военного, либо политического крыла.
Нет среди представленных фигур и того, кто готов продолжить «линию Хании» в урегулировании ситуации вокруг Газы — даже «дипломат» аль-Хайя является сторонником более жесткого подхода к продвижению интересов ХАМАС, не говоря уже о консервативных Синваре и Джабарине.
Марзук, пусть он и видится достаточно сдержанным и прагматичным, уже не воспринимается частью функционеров как достойный «голос ХАМАС» — в силу преклонного возраста.
Впрочем, на этом фоне выигрышно раскрываются деловые качества Машаля: умение тонко чувствовать ситуацию и вовремя корректировать позицию — как собственную, так и подчиненных.
Спорный кандидат
Машаля упорно позиционируют как «компромиссную» фигуру, которая не имеет «острых углов» в диалоге с крупнейшими функционерами ХАМАС. Более того, в его политическом багаже несколько попыток преодолеть раскол с другими палестинскими фракциями, в частности с контролирующей Западный берег реки Иордан ФАТХ.
О теплом отношении ФАТХ свидетельствует еще и тот факт, что его лидер и действующий президент Палестины Махмуд Аббас выразил соболезнования в связи с гибелью Хании именно Машалю, а не какому-либо другому высокопоставленному функционеру ХАМАС.
Между тем будущий потенциальный лидер политбюро за свою продолжительную карьеру успел нажить немало врагов, и большинство из них — выходцы из «силового блока», негласным лидером которого является Синвар. Есть также сведения о напряженности в отношениях между Машалем и Марзуком, представляющим интересы части «политического» крыла.
Ставка на возвращение Машаля в кресло председателя политбюро несет некоторые риски и для отношений с внешними игроками — при нем у ХАМАС могут возникнуть проблемы с другими участниками и бенефициарами палестино-израильского конфликта.
Во время «Арабской весны» Машаль и его сторонники с оружием в руках выступили против сирийского президента Башара Асада, примкнув к антиправительственным силам, в результате чего оказались по разные стороны баррикад с Ираном и Россией. Это повлекло за собой вытеснение ХАМАС из Сирии и охлаждение отношений с Тегераном. Вернуть отношения на прежний уровень у движения не получается до сих пор.
И хотя значительную часть противоречий сторонам удалось урегулировать в 2022 году, при возвращении Машаля определенная холодность в отношениях между ХАМАС с одной стороны и «дружественной тройкой» (Иран, Сирия, ливанская «Хезболла») с другой, вероятно, продолжит ощущаться.
С другой стороны, среди внешних игроков есть и те, кто позитивно относится к этому гипотетическому назначенцу — это Турция и Катар. Оба государства видят в Машале умеренную фигуру, готовую в отличие от других кандидатов балансировать в рамках заданных «правил игры».
Лояльность Анкары и Дохи важна для ХАМАС еще и потому, что именно через них проброшены основные экономические потоки, и от готовности Турции и Катара «закрывать глаза» на сомнительные транзакции во многом зависит и финансовое благополучие группировки, и эффективность работы «политического офиса».
Вполне спокойно к возвращению Машаля отнесется Китай. Пекин не видит в кадровых перестановках внутри ХАМАС угрозы подписанной ранее «Декларации единства» палестинский фракций.
Напротив, устойчивые контакты Машаля и Аббаса могут пойти на пользу процессу межпалестинского урегулирования.
Довольно нейтрально настроен потенциальный глава политбюро и по отношению к России: несмотря на «антиасадовские» позиции, он несколько раз бывал на переговорах в Москве. А с урегулированием напряженности между ХАМАС и Дамаском в 2022 году потенциальный разобщающий фактор ушел с повестки сам собой.
Как результат, со смертью Хании курс на примирение палестинских политических группировок в выгодной для Москвы и Пекина конфигурации, вероятно, не будет свернут.
Куда больше вопросов к «мирному плану» по Газе: даже будучи прагматиком, Машаль едва ли сейчас пойдет на принятие требований израильской стороны. Тем более что подобный шаг будет воспринят его многочисленными противниками как непростительная слабость и предательство.
В свете этого переговоры по освобождению удерживаемых лиц, а также по прекращению огня в секторе Газа, скорее всего, будут находиться в подвешенном состоянии.
Однако и демонстративно выходить из сделки по собственной инициативе Машаль вряд ли будет, чтобы случайно не испортить дипломатическую игру Катару и другим заинтересованным сторонам.