В тюрьмах Финляндии сложилась небывалая для этой страны ситуация — они буквально забиты отбывающими наказание преступниками. Преступный элемент пополняется за счет притока мигрантов, прибывающих из стран третьего мира: оказавшись в Суоми, они не чуждаются самых мерзких деяний, таких как массовое изнасилование.

Иван Шилов ИА Регнум

И вот результат — финские тюрьмы настолько переполнены, что им трудно выполнять свои уставные функции.

Ультратолерантность

Ещё пару десятилетий назад Суоми считалась одной из самых безопасных стран мира, но Финляндия сама себе навредила своей либеральной миграционной политикой. В Финляндии «понаехавшие» из разных стран составляют около 5,5% населения. И одним из главных последствий их появления стала ухудшившаяся криминогенная обстановка.

Ярким сигналом того, что в государстве уже не так безопасно, как раньше, стал террористический акт, имевший место в городе Турку 18 августа 2017 года. Кстати, это оказался первый официально зарегистрированный в этой стране теракт.

Тогда 23-летний марокканец Абдеррахман Буанан, которому отказали в постоянном жительстве в Финляндии, накинулся с ножом в руке на прохожих на улице. Прежде чем его успели обезвредить, он успел зарезать насмерть 15-летнюю девушку и 67-летнюю женщину, а ещё восьми прохожим нанести ранения.

После теракта в Турку государственные чиновники поняли, что миграционный поток необходимо вводить в какое-то упорядоченное русло. Финляндия ужесточила правила получения убежища для граждан Ирака, Сомали и Афганистана, мотивируя это тем, что «не вся территория данных государств является опасной для жизни зоной».

Значительно увеличилось и количество депортаций. Также финские чиновники ужесточили правила воссоединения семей беженцев. Однако существенно это на ситуацию не повлияло: напротив, число преступлений, совершенных мигрантами, стало расти как снежный ком.

Отчасти это объясняется тем, что многие мигранты не смогли найти себе в Финляндии достойной работы, отчего некоторые из них занялись грабежами. Другие предпочли возможность «честного заработка», но очень уж специфического. Например, несколько лет назад в финской прессе появились публикации о том, что беженцы и нелегалы всё чаще занимаются оказанием сексуальных услуг за деньги.

По данным издания Helsingin Sanomat, около 65-70% всех работников рынка сексуальных услуг — это прибывшие в страну иностранцы. Исследовательница Ниина Вуолаярви указывает, что на подобный шаг беженцев толкают материальные трудности.

По её словам, у мигрантов в Финляндии нередко остаются всего две альтернативы: работать в теневой экономике за несколько евро в час или уйти в проституцию, которая оплачивается более щедро.

У этой медали есть и обратная сторона: большая часть преступлений на сексуальной почве в Финляндии тоже совершается мигрантами. В последние годы страну потряс ряд известий о массовых изнасилованиях, прежде здесь практически невиданных. Самая громкая трагедия такого рода имела место в 2018–2019 гг в городе Оулу, где насилию подверглись многие местные несовершеннолетние девушки.

Полиция тогда завела 29 уголовных дел по статьям «изнасилование», «сексуальная эксплуатация детей при отягчающих обстоятельствах» и «сексуальная эксплуатация детей». По одному из этих дел задержали сразу семь человек. Преступления совершались в течение нескольких месяцев в частных квартирах, жертвам было от десяти до пятнадцати лет. Преступники искали жертв в соцсетях, после чего заманивали их в свои логовища.

Не меньше, чем известия об этих надругательствах, финнов поразили новости о наказаниях, постигших насильников: восемь мигрантов получили тюремные сроки от двух до пяти лет. Их приговорили и к денежным штрафам: например, 22-летнего Абдулхади Бархума вынудили выплатить пострадавшей около 8000 евро, а 44-летнего Мусо Асоева — 11 тысяч евро.

Подобная мягкость объяснялась в том числе и тем, что на тот момент в стране находилось у власти правительство, сформированное Социал-демократической партией Финляндии. СДПФ всегда придерживалась ультратолерантного отношения к мигрантам и старалась распространить эти установки на все стороны государственной жизни.

Агрессивные мигранты на улицах

Тогда же британский антрополог Эдвард Даттон написал книгу об эпидемии изнасилований в Оулу с красноречивым названием «Безмолвная эпидемия изнасилований — как финны были приучены любить своих мучителей».

По его мнению, финны являются самым умным народом Европы, а высокий уровень интеллекта часто приводит к покорности, низкой самооценке и желанию приспособиться. Все жители Оулу, с которыми встречался Даттон, сначала были уверены, что миграция никогда не станет проблемой для их города.

«Я сказал им, что могу предсказать дальнейшее развитие событий: спустя какое-то время Оулу столкнется с проблемами, которые в Великобритании уже считаются обычным делом», — вспоминает Даттон.

По его словам, первые привлекшие внимание СМИ случаи групповых изнасилований, в которых были виновны мигранты, имели место в Финляндии в 2005 и 2006 годах. Но настоящий переломный момент наступил только в 2015-м, когда Евросоюз захлестнула миграционная волна, частично осевшая и в Суоми.

Вскоре после этого в финской прессе косяком пошли публикации о бандах агрессивных подростков и юношей, бродящих по Хельсинки и другим городам. Возраст юных правонарушителей составляет от 13 до 20 лет. На вопрос об их этническом происхождении в полиции стыдливо отмечали, что «большинство иностранного происхождения».

В 2020 году газета Helsingin Sanomat сообщила, что в столице «порядка сотни подростков преимущественно иностранного происхождения с легкостью применяют насилие при попытках ограбления».

Начальник полицейского отдела по борьбе с организованной преступностью Маркку Хейникари поведал, что помимо привязки к определенным улицам членов банд объединяют приверженность к уличному стилю roadman (капюшоны, дутые куртки и холодное оружие) и любовь к гангста-рэпу.

Тексты рэп-композиций романтизируют преступный образ жизни и оскорбляют противоборствующие группировки. Перебранка между членами банд нередко продолжается в социальных сетях. Хейникари информирует, что многие члены банд занимаются распространением наркотиков и легко хватаются за нож или огнестрел. По его словам, большинство членов уличных банд — это иммигранты в первом или втором поколении.

В 2023 году электоральное большинство привело к власти в Суоми правую коалицию, сменившую прежнее леволиберальное правительство. Правые начали закручивать миграционные «гайки», вводя новые ужесточения по въезду в страну, но на криминогенной обстановке эти новации сказаться еще не успели.

В итоге в настоящее время в минюсте страны констатируют небывало высокий уровень заполнения финских тюрем. Из-за нехватки места заключенных вынуждены помещать в камеры временного содержания. В министерстве сетуют, что из-за роста числа осужденных снижается объем и качество реабилитационных мер, применяемых к заключенным.

Согласно рекомендациям, принятым в финской пенитенциарной системе, арестант должен иметь возможность покинуть свою камеру как минимум на восемь часов в сутки, однако на практике зачастую это теперь невозможно.

«Когда в одну камеру надолго закрывают шестерых мужчин, нетрудно догадаться, что у кого-то не выдерживают нервы», — комментирует Йони, один из тех, кто отбывает свой срок в тюрьме финского города Вааса. Он жалуется на тесные, мрачные и неопрятные камеры (тюрьма в Ваасе построена еще сто шестьдесят лет назад), на обветшалые матрасы и пожелтевшее постельное белье на железных двухъярусных кроватях.

Ни денег, ни людей

По данным финского Агентства криминальных санкций, уровень заполнения тамошних тюрем «исторически высок» и составляет 90%. Сейчас там находится свыше трех тысяч заключенных.

С прошлого года число узников увеличилось на 200 человек, причём примерно треть из них совершила преступления, связанные с сексуальным насилием. Это может быть объяснено тем, что в прошлом году вступила в силу новая редакция закона, расширившая само понятие сексуальных преступлений.

Специалисты предрекают, что в ближайшие годы число заключённых может увеличиться ещё больше, поскольку правительство планирует ужесточить наказание за преступления с применением огнестрельного оружия и за уличный бандитизм.

Строятся новые тюрьмы, но их возведение продвигается не столь быстро, как того требует ситуация. Кроме того, некоторые из уже существующих тюрем находятся в таком плохом состоянии, что вскоре будут нуждаться в капитальном ремонте.

В то же время количество тюремного персонала и сотрудников служб реабилитации отнюдь не растет — и теперь они загружены до предела. «Если мы не сможем подготовить людей к жизни на свободе, то очень скоро сможем снова увидеть их здесь. Так что цель — предотвращение рецидивов — не достигнута», — комментирует Юусо Сирккола, охранник тюрьмы в Ваасе.

Министр юстиции Леена Мери (член коалиционной партии «Истинные финны») заявляет, что сложная ситуация в тюрьмах не стала для неё сюрпризом. По словам министра, проблемы нарастали в течение длительного времени, и на их решение уже выделены дополнительные средства и ресурсы.

Мери не отрицает, что возможности тюрем по организации реабилитации ограничены. Однако она полагает, что первостепенной задачей пенитенциарных учреждений является исполнение наказаний: «В тюрьму попадают за совершение преступлений. Никто не обязан совершать преступления».

Впрочем, правительство собирается провести реформу тюремной структуры. В частности, пенитенциарное управление планирует сосредоточить осужденных за сексуальные преступления в пяти тюрьмах.

Также будут внесены изменения в места содержания заключенных, отбывающих наказание за неуплату штрафов. Их хотят разместить таким образом, чтобы они не подвергались опасности в тюрьмах. Отбывающие срок мужчины и женщины будут разведены по разным учреждениям.

Также кабмин планирует в ближайшие несколько лет осуществить дополнительное финансирование пенитенциарной системы, что, как надеются чиновники, позволит привлечь в нее триста новых сотрудников.

Однако недавно выяснилось, что, хотя всевозможные расходы тюрем (в частности, на продукты питания для заключенных) очень возросли, в правительственных расчетах это пока никак не отразилось.

Есть и другая проблема: слишком мало желающих устроиться на работу в тюрьмы. Одна из причин заключается в том, что многие учреждения слишком удалены от городов, туда долго и неудобно добираться.