Два «Леопарда» в месяц. Будет ли германская армия боеспособной вновь
100 млрд евро специального бюджета, принятого еще в апреле 2022 года, были предназначены для того, чтобы сделать Вооруженные силы Германии «пригодными к войне», выведя бундесвер из состояния перманентной деградации. Однако метод тушения пожара ассигнациями, на протяжении долгих лет срабатывавший в зажиточной Германии, в этот раз дал сбой.
€100 млрд уже на исходе, а армия ФРГ все еще остается бледной тенью самой себя времён холодной войны.
Нехватка клерков, сварщиков и айтишников
«Более €60 млрд из специального фонда уже распределены по контрактам, другими словами, мы сделали заказ и ждем, когда промышленность его выполнит», — говорит Аннет Лехнигк-Эмден, глава управления закупок бундесвера, не уточняя при этом, сколько денег из специального фонда перепало именно немецким предприятиям ВПК.
Бундесверу удалось использовать специальный фонд для финансирования закупок, которые откладывались годами. Например, для приобретения новых истребителей, боевых машин пехоты и боеприпасов. Однако сразу несколько представителей военной индустрии предупреждают, что этого недостаточно для стабильного укрепления вооруженных сил и создания эффективной оборонной промышленности.
Президент Общества политики безопасности (GSP) и бывший комиссар по вопросам обороны Ханс-Петер Бартельс признает прогресс в оснащении бундесвера: «Но мы все еще видим нехватку персонала в бюро закупок при многократном увеличении количества заказов».
То есть немецкое Минобороны в настоящее время не только не способно эффективно осуществлять перевооружение армии и вербовать новых рекрутов, но даже укомплектовать клерками собственное интендантское ведомство.
Кроме того, в промышленности «все еще существуют узкие места в сфере поставок», а мощности немецкого ВПК еще не были в достаточной степени увеличены в соответствии с международной обстановкой и связанной с ней экономической конъюнктурой.
По мнению экспертов, всему виной то, что федеральный бюджет «не обеспечивает достаточной плановой безопасности». В переводе с немецкого бюрократического на русский разговорный это означает, что рыночной экономике ФРГ в условиях кризиса явно не помешал бы такой почивший в бозе рудимент времен социалистической ГДР, как плановое народное хозяйство.
Именно этого планирования и не хватает компаниям немецкого ВПК.
«70–80% немецких оборонных поставщиков — это средние компании, которым необходим горизонт планирования в 8–10 лет», — говорит Мартин Кроэлл, управляющий директор гамбургского поставщика бундесвера Autoflug.
Оборонным производителям нужен сигнал о том, что дополнительные средства обязательно будут выделены на постоянное увеличение мощностей, а не станут разовой акцией, не оправдывающей инвестиции в расширение производства: «Необходимо много персонала и капитала, чтобы вернуть отрасль к уровню производительности 1980-х годов, когда компании поставляли самые большие объемы продукции. Сегодня нам не хватает сварщиков броневой стали, а также специалистов по программному обеспечению для цифровизации передачи данных».
На что уходят деньги
В течение долгого времени бундесверу приходилось справляться с дефицитом средств. Правительство изменило свою позицию только после речи Шольца о «смене эпох» в феврале 2022 года.
В этом году Германия потратит около €20 млрд из специального фонда в дополнение к регулярному бюджету в €52 млрд, тем самым впервые выполнив план НАТО по 2% от ВВП по расходам на оборону.
Согласно опубликованному в понедельник 18-му отчету правительства, почти €35 млрд зарезервировано на закупки, обслуживание материальной части и оборонные исследования.
Среди запланированных проектов — новая система ПВО ближнего радиуса действия, тяжелый бронетранспортер, пакет дальнейших разработок для истребителя Eurofighter, два фрегата F126 и артиллерия дальнего радиуса действия.
Однако новые темпы закупок нельзя будет удержать, если политики не увеличат оборонный бюджет в долгосрочной перспективе, как предупреждают представители отрасли.
Чтобы удержать показатель расходов на армию в 2% ВВП, регулярный оборонный бюджет должен быть увеличен минимум на €25 млрд в год, начиная с 2028-го, когда будет израсходован специальный фонд.
Правительство осознает проблемы, но пока не нашло долгосрочной модели финансирования, выходящей за рамки специального фонда. Дискуссия об этом только начинается.
Создание второго специального фонда было бы одним из вариантов решения проблемы, но, скорее всего, это встретит сопротивление со стороны министерства финансов, возглавляемого лидером «Свободных демократов» (СвДП) Кристианом Линднером.
Всё снова сводится к старым добрым дрязгам внутри «светофорной коалиции». На экономию в социальном бюджете, запланированную СвДП, никогда не пойдут в СДПГ, усиленно строящей из себя прогрессивную партию защитников трудового народа, а многие «зеленые», даже превратившись из истинно «зеленых» пацифистов в «оливково-зеленых» милитаристов, видят еще более насущную необходимость в первоочередных инвестициях в климатически нейтральную реорганизацию экономики.
«Русская угроза»
Федеральный министр обороны Борис Писториус (СДПГ) уверен, что у Германии «сейчас есть примерно пять — восемь лет, чтобы наверстать упущенное — как в вооруженных силах, так и в промышленности и обществе».
По мнению правительственных военных экспертов, именно за это время Россия компенсирует свои потери от войны на Украине. Хотя на чем основываются «экспертная» аналитика, остается загадкой.
Бывший полковник и депутат бундестага Родерих Кизеветтер (ХДС) считает, что «русская угроза» еще явственнее.
«Я считаю, что у нас осталось всего один — два года, чтобы иметь возможность убедительно сдерживать Россию», — заявил он на недавней конференции Немецкого союза оборонных технологий (DWT) в Бонне.
Однако не похоже, что промышленность сможет изменить курс и поставлять материалы, необходимые для «сдерживания России», в столь короткие сроки.
В качестве примера можно привести основной боевой танк Leopard 2, который до 1990 года выпускался сериями в промышленных масштабах.
Из 3 тысяч «Леопардов», когда-то состоявших на вооружении бундесвера, в строю осталось только 300, причем существуют серьезные сомнения в том, что хотя бы половина от этого числа на 100% отвечает критериям полной боеспособности.
Производитель Krauss-Maffei Wegmann (KMW) сейчас выпускает всего 2 (два — sic!) танка в месяц, отчасти потому, что поставщики вынуждены вкладывать не в увеличение производительности, а в расширение объемов производства. Не хватает материалов, специалистов и персонала.
Другой актуальной проблемой является будущее боевого самолета Eurofighter.
Мартин Кроэлл, управляющий директор Autoflug, в настоящее время ждет ответа на вопрос, будет ли правительство Германии заказывать у Airbus новые боевые самолеты Eurofighter. Если заказ не будет реализован, то не только Airbus, но и такие поставщики, как Autoflug, сократят свои мощности.
Согласно отраслевым данным, в Германии в программе задействовано 25 тысяч человек. Однако если реализация оборонного заказа подвиснет в воздухе, как уже не раз бывало, многие из них могут перейти в другие отрасли. Канцлер Шольц, который в середине января демонстративно посетил производственный комплекс Eurofighter в Баварии, также знает об этом — но не дает ВПК никаких твердых обещаний.
Шольц, где снаряды!
Особенно остро в настоящее время стоит вопрос о закупке боеприпасов.
Еще до начала войны на Украине в Германии ощущалась нехватка снарядов для танков и орудий, поэтому то, что бундесвер опустошил свои склады ради помощи киевскому режиму, лишь усугубило и так давно назревшую проблему.
С помощью дополнительных инвестиций и соглашений о фиксированных закупках Комиссия ЕС хочет дать толчок оборонным компаниям к строительству новых заводов или расширению их мощностей, однако поставленная в прошлом году цель — поставить Украине миллион артиллерийских снарядов к марту 2024 года — не может быть достигнута, поскольку подготовка к производству боеприпасов занимает многие месяцы.
Компания Rheinmetall занимает центральное место в проекте перевооружения.
Произошло это не только потому, что компания из Дюссельдорфа и так уже много лет является крупнейшим производителем боеприпасов в Европе, но и по той причине, что генеральный директор Армин Паппергер пытался наращивать производственные мощности заводов, даже не имея твердых гарантий от правительства по оборонному заказу.
Кроме того, неудачные оборонные проекты, такие как винтовка G36, транспортный вертолет NH 90 и военный транспортник A400M, и сегодня горько аукаются и немецкому военному бюджету, и репутации немецких оружейников.
В частности, гигантские транспортные самолеты, построенные Airbus, стали сильным раздражителем в споре между промышленностью и политиками в бундестаге. Airbus со своим военным транспортником не смог уложиться ни в сроки, ни в стоимость, а полученный продукт в итоге еще и не полностью соответствовал затребованным Минобороны характеристикам. Только когда Берлин пообещал доплату в миллиард евро и отсрочил приемку, бывший глава Airbus Том Эндерс принял решение о возобновлении поставок.
Упадок воинского духа
Финансовые, кадровые и технические сложности отнюдь не единственное препятствие на пути возрождения бундесвера.
На боеспособность армии влияют и воинские традиции, преемственность поколений, система военно-патриотического воспитания молодежи и уровень общественного престижа профессии военного. Всего того, что определяет такое важное, хоть и эфемерное понятие, как «боевой дух».
В течение долгих лет Германия не может похвастаться ничем из вышеперечисленного.
Причина в том, что человек в военной форме воспринимался в Германии через призму эпох Второго и Третьего рейха, как образ потенциального путчиста, только и ищущего момента, как бы ввергнуть страну в пучину очередной фашистской диктатуры, примкнуть к рейхсбюргерам или податься в неонацисты.
За немецких детей, отважившихся заявить о своем желании связать свою судьбу с армией, всерьез брались школьные психологи, спецподразделения бундесвера вычищались от лучших кадров на основании неполиткорректных сообщений в общих чатах, а во главе армии словно в насмешку над немногочисленными настоящими офицерами, еще остававшимися в рядах бундесвера, ставились женщины, вопиющая некомпетентность которых ныне не вызывает сомнений даже у самой ортодоксальной феминистки.
Вышеперечисленные проблемы, начавшиеся копиться в бундесвере еще при Карле Теодоре цу Гуттенберге, размножившиеся при Урсуле фон дер Ляйен и достигшие апогея при Кристине Ламбрехт, вряд ли представляется возможным решить в течение ближайших 20 лет даже при достижении общественного консенсуса в армейском вопросе.
Но оптимистов, молящихся на нового министра обороны Бориса Писториуса, который на фоне своей предшественницы и правда предстает образцом компетентности и здравого смысла в вопросах государственного управления, радует хотя бы то, что наконец нашлись деньги на перевооружение.
Однако для того, чтобы вновь стать чем-то, хотя бы напоминающим боеспособную армию, германским вооруженным силам требуется пробежать марафонскую дистанцию с олимпийским рекордом. Но оптимистов, верящих в то, что это возможно при жизни нынешнего поколения немецких политиков, в сегодняшней Германии попросту нет.