Румыния уже не раз демонстрировала весьма низкий уровень симпатий к Украине (в сравнении с другими странами ЕС). Вот и сегодня на сообщение МИД Украины о падении российского военного дрона в Румынии в Бухаресте ответили, что этот инцидент не представляет прямой военной угрозы для этой страны.

Иван Шилов ИА Регнум

Большинство румын выступают против оказания военной помощи официальному Киеву, а кроме того, среди них нарастают евроскептические настроения.

Последнее обстоятельство подтверждают данные опроса общественного мнения, результаты которого были представлены авторитетной компанией INSOMAR в минувшую пятницу. 27% избирателей готовы поддержать на предстоящих в июне 2024 г. выборах в Европейский парламент Альянс за объединение румын (AUR). А ведь в будущем году румынам предстоит избрать также парламент и президента.

AUR — очень молодая, национал-консервативная партия, которую пока ещё воспринимают в Бухаресте как маргинальных популистов. Её история весьма схожа с восхождением на политический олимп партии болгарских евроскептиков «Возрождение».

Учредительный съезд AUR прошёл в 2019 г., а уже спустя год альянс весьма неожиданно взял 9% голосов на парламентских выборах и сформировал четвёртую по величине фракцию в законодательном органе. И вот теперь социологи фиксируют трёхкратный рост популярности румынских евроскептиков.

В этом плане Румыния не одинока.

Уже упоминавшееся болгарское «Возрождение» тоже усиливается: согласно последним опросам, эта партия уже прибавила от одного до четырёх процентов по сравнению со своим результатом на парламентских выборах пятимесячной давности.

Гораздо более известный пример — усиление позиций «Альтернативы для Германии». Хотя лидера AUR Георгиу Симона больше вдохновляет успех партии «Братья Италии».

«Джорджия Мелони является для нас политической моделью», — заявляет Симон, добавляя, что Мелони следует интересам итальянского народа, «так же, как мы хотим следовать интересам румынского народа».

Вообще же евроскептицизм «на румынской почве» имеет серьёзные особенности. С одной стороны, национал-консерваторы из AUR подобно своим коллегам из других стран провозглашают традиционные ценности (вера, свобода, семья и нация). Объектом их критики является брюссельская бюрократия, чьи методы не особо отличающаяся от «диктата Москвы» во времена социалистического блока. В то же время Симон говорит о губительности прекращения членства в ЕС, полагая, что Румыния «будем последней страной, которая покинет Европейский Союз».

AUR не скрывает своего стремления к возрождению «Великой Румынии». В рабочем кабинете Симона красуется карта с подконтрольными Бухаресту Бессарабией и Северной Буковиной. Такую же он преподнёс представителю правящей польской партии «Право и справедливость».

Десять лет назад именно идеи радикального унионизма (присоединении Республики Молдова к Румынии) принесли широкую известность начинающему лидеру популистов.

В 2018 г. ему удалось организовать «Марш столетия» из Трансильвании в Кишинёв. Унионисты тогда прошагали по 1300-километровому маршруту между значимыми местами «Великого объединения» румын.

Никаких серьёзных препятствий этой экспедиции не чинилось, но Симон демонстративно нарушал правила пересечения румыно-молдавской границы, другие административные нормы Молдавии. По этим причинам его оттуда неоднократно выдворяли и в настоящее время въезд в республику ему официально запрещен.

Но тема унионизма хотя и чувствительна для румын, но сама по себе едва ли является причиной столь быстрого роста популярности националистов. Социологические опросы показывают, что более половины граждан Румынии выступают против объединения с Молдавией, и это большинство стабильно на протяжении последних десятилетий.

Поддержка AUR — это прежде всего результат накопившихся противоречий с ЕС, которые не смогли разрешить ныне правящие «исторические» партии Румынии: Национал-либеральная и Социал-демократическая. Являясь частью европейского истеблишмента, они воспринимаются избирателями как недостаточно настойчивые в отстаивании национальных интересов.

Несмотря на присоединение Бухареста к ЕС, в Шенгенскую зону Румыния так и не вошла. А это значит, что между Румынией и другими государствами Евросоюза сохраняется пограничный контроль.

Сильно ударило по самолюбию восточных романцев то, что соседняя Хорватия, ставшая частью ЕС на шесть лет позже Румынии, к Шенгенскому соглашению уже присоединилась. Румынам объясняют эту ситуацию значительным притоком в их страну нелегальных мигрантов, многочисленной цыганской общиной (стремящейся перебраться на запад), а также большим эмиграционным потенциалом Румынии (многочисленное население при низком уровне жизни).

В любом случае все это воспринимается как признак неравноправного положения румын в ЕС.

Румынское общество весьма консервативно с точки зрения социальных ценностей.

Тот же опрос от 1 сентября показал, что церкви доверяют 70% респондентов (парламенту только 20%), а предстоятель Румынской православной церкви является одной из наиболее популярных персон.

В конце августа текущего года национальное правительство оспорило решение Европейского суда по правам человека, по которому Бухарест обязан легализовать однополые браки. Большую палату ЕСПЧ просят пересмотреть это решение в силу «далеко идущих последствий» для государства и общества. В случае, если европейские чиновники проявят непреклонность, неизбежен серьёзный кризис.

Остры и экономические противоречия. Сейчас Еврокомиссия требует сократить число малых и средних предприятий в Румынии, что приведёт к усилению налогового бремени для многих фирм.

Эту же цель преследует бурно обсуждаемая сейчас в Бухаресте инициатива Брюсселя ввести прогрессивную шкалу налогообложения и установить единую ставку НДС. По словам нынешнего министра финансов Марчела Болоша, это приведёт к удорожанию продовольствия на 10%.

Под благовидным предлогом впечатляющего экономического роста в 2022 г. брюссельские чиновники лишили Румынию двух миллиардов евро грантовых средств для экономического восстановления страны. Местные критики этого решения обращают внимание на неуклонное сокращение промышленного производства.

Сейчас промышленность покрывает лишь четверть ВВП — это антирекорд для постсоциалистической Румынии. Фактическая деиндустриализация будет иметь не только экономические, но и социальные последствия.

В нынешнем же году румынское правительство столкнулось с угрозой полного прекращения финансирования из фондов Евросоюза в связи с тем, что бюджетный дефицит страны достиг 4,4% ВВП (базовые правила стабильности в ЕС устанавливают порог в 3%).

Премьер-министру Марчелу Чолаку приходится просить сделать исключение для своей страны по причине её высоких издержек на поддержку Украины. Как к этому отнесутся его отнюдь не украинофильски настроенные соотечественники (коих по всем опросам большинство), спрогнозировать несложно.

Очевидно, что противоречия между ЕС и крупнейшей страной Юго-Восточной Европы будут усиливаться, а значит в Бухаресте критика структур Евросоюза станет звучать всё громче. Однако вряд ли это вынудит европейскую бюрократию ослабить своё влияние на румынские дела, поскольку экономически и политически Бухарест очень зависим от Брюсселя.

Между тем успех на выборах правых популистов из AUR может быть использован для обострения румынско-венгерских отношений, противостояния унионистов и сторонников молдавской независимости на территории Республики Молдова.

А это в свою очередь позволит отвлечь внимание румын от насущных проблем развития своего государства.