С бригадным священником и замкомандира подразделения «Ветераны» по работе с верующими военнослужащими Николаем Смиркиным мы встретились рядом с небольшой постройкой, сбитой из листов ДСП. То, что это полевой храм, выдавал лишь крест на двери. В остальном ничто не указывало на то, что здесь проводят богослужения, по виду помещение скорее было похоже на полевой штаб.

Денис Григорюк ИА Регнум
Николай Смиркин

Но то, что внутри, всегда важнее внешности, и этот храм, построенный перед самой Пасхой, собирали по крупицам. Подсвечники, иконы, книги — всё необходимое для проведения обрядов в полевых условиях здесь есть, привозили отовсюду. Например, Евангелие солдаты спасли где-то под Артёмовском. Да и сам отец Николай не здешний, приехал из Самарской области.

В мирной жизни он светский священник, уже 13 лет несет церковную службу. Дома остались жена и шестеро детей. Но в августе 2022-го, после того как получил благословение у архиерея, батюшка отправился в зону СВО и стал Батюшкой: такой позывной ему присвоили в отдельной штурмовой добровольческой бригаде «Ветераны». Говорит, что жена его поддержала, у них и так вся жизнь — служба, а в горячей точке необходимость в священнослужителях очень острая.

С тех пор отец Николай безвылазно находится вместе с бойцами, даже на фронт выезжает, но командиры священника берегут, предпочитают оставлять его в расположении, подальше от линии боевого соприкосновения. Хотя для него самого быть в опасной обстановке не впервой. Еще в горячие 2014–2015 годы он привозил в Донбасс гуманитарную помощь и всячески пытался поддерживать местное население. Так и затянуло.

«На войне неверующих нет»

Один мой знакомый, прошедший ад боев еще в самом начале, когда речь заходила о вере, как будто выключался. Каменное лицо, глаза как две свинцовых пули: «После того, что я видел, я уверен, что Бога нет». Для него это была какая-то очень личная обида, как Он мог такое допустить? А вот священник, у которого статистика такого общения куда более широкая, утверждает, что известная истина «на войне нет неверующих» справедлива. И я сам могу подтвердить по своему печальному опыту, что когда приходится находиться под обстрелом, а снаряды падают в нескольких десятках метрах, невольно начинаешь молиться.

«Все веруют в Бога. Каждый из воинов чувствует необходимость в Боге. Каждое обращение в той или иной ситуации, когда солдат находится на передовой, Бог всегда слышит его, помогает, укрепляет воинов. Много случаев было, когда солдаты приходили и говорили, что если бы не Бог, я бы погиб», — говорит Батюшка и тихо улыбается. По его словам, бойцов, называющих себя атеистами, хватает. Но только до боевого крещения.

Святые иконы прибыли в батальон (© ИА Регнум)

После в них что-то меняется, их взгляды на религию и отношение к Богу становятся иными. Кто-то свечку ставит, кто-то просит помолиться, те, кто некрещёные, просят, чтобы покрестили. А отец Николай не отказывает. Причем приходят к нему с такой просьбой даже люди из других конфессий, недавно такой случай был «на передке».

А вот на чьей стороне Бог и как сочетается главная идея православия — возлюбить ближнего своего, — с тем, что люди убивают друг друга, тут любой профессионал из среды духовенства просто поясняет, что в этом и заключается одно из проявлений данной нам свободы воли и возможности выбора. «С той стороны люди говорят, что Бог с ними. Но если посмотреть на то, что они делают, то веры с ними нет. В их действиях нет Бога. Особенно это видно, когда захватывают храмы», — в этот момент лицо отца Николая изменилось и уже и намека на улыбку не осталось. По нему было видно, что эта тема больная, и говорить об этом ему сложно. Поэтому договариваемся о встрече на службе, которую полевой священник проводит с бойцами ежедневно, в том числе и перед отправкой на боевые операции на линию фронта.

Благословение перед боем

Жарило июньское солнце, боец в нескольких метрах от нас шумел бензопилой, а с кухни доносились запахи готовящегося обеда. Мы сидели посреди леса на невысоких скамейках, сбитых из спиленных деревьев, пили невкусный армейский кофе, который совсем не поменялся минимум с августа 2017 года, когда пришлось отведать его в блиндаже под Авдеевкой.

На свеженьком столике стояла чья-то чашка с уже остывшим чаем. Владелец появился через какое-то время, сел рядом, завел неторопливый разговор, обычный при знакомстве: кто откуда, кто где успел побывать. Оказалось, что его тоже зовут Николай и он недавно приехал помогать отцу Николаю править службу. Пока ждали священника, новый знакомый делится впечатлениями от недавнего эпизода.

«Будят меня в два часа ночи. Бойцы попросили отца Николая благословить их перед отправкой на боевое задание. Зашли в храм, а они в броне, с касками, с автоматами, стоят, склонив голову, — рассказывает Николай. — Отец Николай их благословляет, а я смотрю, и меня оторопь берет. Ведь они могут не вернуться, едут на фронт. Это меня очень впечатлило».

Сам Николай приехал из Москвы. Говорит, весь прошлый год пытался попасть в зону СВО, но получилось только теперь. А кроме помощи своему тезке-священнику его задача — общаться с бойцами, оказывать психологическую помощь. Говорит, набрал с собой одежды, а здесь выдали форму, чтобы привлекать меньше внимания. Одно только отличие — на рукаве шеврон с ликом Иисуса. А прямо сейчас тезка отца Николая привез в полевой храм икону, которая используется на литургиях.

Появился отец Николай, уставший, задумчивый, взял иконы святых Николая и Георгия Победоносца, всё необходимое для проведения таинств, и мы все уместились в потрепанную «Ниву». Батюшка сел за руль, своему помощнику дал команду занять переднее пассажирское место, а мы расположились сзади. Старенький автомобиль периодически капризничал, но всё же завелся, и мы поехали в соседнее расположение. Часть дороги пришлось пройти пешком. В пункте назначения командир построил личный состав, все сняли головные уборы. Выбритые под ноль макушки блестели от пробивающихся сквозь ветви деревьев лучей обжигающего солнца. Бойцы Николай и Георгий взяли иконы своих святых, и служба началась.

Вот так, под открытым небом, привычная любому прихожанину литургия выглядит совсем иначе, здесь нет тех, кто ходит по привычке, скучая и поглядывая на часы. Для солдат это не просто общее богослужение, это еще и защитный ритуал, возможность получить еще немного силы и везения, отпустить страх, исподволь живущий в каждом, даже самом храбром человеке. А подразделение сейчас стоит на одном из самых горячих участков ЛБС — севернее Артёмовска, и боевой опыт новоиспеченные солдаты получают не только на полигонах, но и непосредственно во время огневого контакта с противником. Неудивительно, что перед боем военнослужащие обращаются за благословением, просят о личной беседе. Батюшка старается не отказывать никому. Бойцы даже сколотили для него большое деревянное кресло, чтобы по вечерам сидеть вокруг на скамейках и разговаривать.

Тройная служба

«Для меня самые тяжелые и страшные события — это когда не вертаются наши воины, те, кто погибают. Я с этими воинами рядом сидел, чай пил, молился, общался, благословлял их на выполнение задания, когда они отправлялись. Потом, когда получаешь весть о том, что погиб — это самое тяжелое, потому что они для меня не просто воины, они дети для меня. Хоть некоторые из них старше меня по возрасту, но всё равно они для меня дети — воины православные», — говорит священник, и становится понятно, почему он грустен и подавлен. Бригаду перекинули на одно из самых горячих направлений, интенсивность огня высокая, поэтому потери среди личного состава нередки.

Отсюда, наверное, и появляется естественное стремление найти защиту перед лицом смерти, которая всё время изобретает способы, лишь бы добраться до человека. Я регулярно встречал на позициях у бойцов небольшие иконки, которые лежали на мешках с песком, а на некоторые военнослужащие носят неофициальные шевроны со Спасом Нерукотворным, которые раньше любили ополченцы, в армии еще недавно это было редкостью. Хотя в «Ветеранах» люди разные — есть прикомандированные мобилизованные, есть добровольцы, есть и бывшие заключенные, решившие идти воевать.

«Мне кажется, настоящий мужчина, любой, не задумываясь, отправится сюда. У нас истинные, настоящие добровольцы, которые пришли во спасение от нацизма, от супостатов, которые пытаются разрушить православие. Вот они, истинно веруя в Бога, выполняют поставленные задачи на территории СВО, — говорит отец Николай. — Как любой мужчина, я тоже должен исполнять свой воинский долг. Но как священник, не имею права брать в руки оружие, у меня другое оружие: слово, крест и Евангелие».

И служба у Батюшки тоже тройная. Он служит Богу, своей стране и людям. Слова Спасителя «жатвы много, а делателей мало» — точная характеристика жизни таких людей, как отец Николай, чей духовный опыт является опорой для других, когда к вере приходит всё больше людей. Обычная работа приходского священника, с обучением, крещением, причастием и общением с прихожанами, на войне прирастает огромной ответственностью. Ведь и священник понимает, какого чуда ждут бойцы. И даже отправляясь немного отдохнуть, непрерывно думает о тех, кого благословлял перед отправкой на боевое задание.

При поддержке Института развития интернета (АНО «ИРИ»)