Богатству и социальному порядку Германии грозит идеальный шторм

С середины 1960-х годов, когда ФРГ благодаря множеству удачно совпавших факторов превратилась в самую мощную экономическую силу Европы, Германия не сдавала своих позиций. И вот теперь роль безусловного экономического лидера ЕС и финансового донора для окраин континента, много лет не дававшего Европе свалиться в пучину кризиса, оказалась под угрозой.

«Как мы могли дойти до всего этого? Я не знаю», — так, словами героя фильма «Крёстный отец», могли бы описать сегодняшнее состояние своей страны многие немцы.

«Зелёный переход», отказ от дешёвых российских энергоносителей, а также попытка радикально отказаться от двигателей внутреннего сгорания с переходом к новым технологиям — всё это в комплексе представляет собой огромную угрозу для немецкой экономики, пожалуй, одну из наиболее серьёзных со времён энергетического кризиса начала 1970-х годов.

Если раньше Германия всегда могла рассчитывать не только на решение собственных проблем, но и проблем всей Европы за счёт профицита собственного бюджета и внушительных резервов, сегодня эти возможности серьёзно уменьшились.

Полтора года пандемии и коронавирусных ограничений, антироссийские санкции и контрсанкции, нескончаемый поток беженцев в нагрузку социальной системе, демографический кризис, а также постоянная помощь Украине вкупе с продолжающимися безумными инициативами «Зелёных» (вроде отключения АЭС и переоборудования всех немецких домохозяйств на тепловые насосы) — таков набор экстремальных вызовов, вставших перед страной практически одновременно. Всё это оказалось слишком даже для, казалось бы, бездонного немецкого бюджета.

Ситуация усугубляется еще и тем, что на чисто экономические проблемы накладываются политические.

При Ангеле Меркель правительственная коалиция работала довольно чётко и слаженно, роль Меркель как лидера не оспаривалась, а позиции ХДС/ХСС — главной партии в коалиционном блоке — были незыблемыми. Ныне же политический расклад совсем иной.

Олаф Шольц, согласно опросам общественного мнения, является одним из наиболее слабых канцлеров в истории Германии, а его партия СДПГ, несмотря на роль формального лидера, не может ничего противопоставить «Зелёным». Представители этой партии получили в правительстве ключевые посты и играют в политической жизни ФРГ непропорционально большую роль, если учесть, что на последних выборах в бундестаг «Зеленые» набрали всего 14,8%.

В январе Шольц заявил, что Германия переживет энергетический кризис, вызванный сокращением поставок из России, без рецессии в этом году. Но в минувший четверг были опубликованы данные, показывающие, что экономика фактически сокращается с октября и за последние пять кварталов росла лишь дважды. Экономисты считают, что рост экономики Германии будет отставать от роста экономики остального региона еще долгие годы, а по оценкам Международного валютного фонда, в этом году Германия будет самой отстающей экономикой «Большой семерки».

Самый насущный вопрос для Германии — обеспечение перехода к доступной энергетике. Именно это является ключевым условием конкурентоспособности промышленности, хотя даже до прекращения поставок российского газа Германия имела одни из самых высоких цен на электроэнергию в Европе.

Неспособность стабилизировать ситуацию может спровоцировать настоящий исход из страны технологических гигантов, которые будут искать себе пристанище в странах с более прогнозируемой ценовой политикой на энергоносители. Перед немецкими автоконцернами уже гостеприимно распахнули свои двери США, готовые предоставить BMW и VW режим максимального налогового благоприятствования. Химический концерн BASF всерьёз задумался о перенесении основных производственных мощностей в Восточную Азию. И это может стать лишь началом великой немецкой деиндустриализации.

Берлин реагирует на опасения, добиваясь ограничения цен на электроэнергию до 2030 года для некоторых энергоемких отраслей, таких как химическая промышленность, — план, который может обойтись налогоплательщикам в €30 млрд. Но эта временная мера лишь демонстрирует отчаянное положение Германии.

После закрытия последних ядерных реакторов этой весной и отказа от угля к 2030-му страна в прошлом году установила около 10 ГВт ветряных и солнечных мощностей — в два раза меньше, чем необходимо для достижения климатических целей.

Администрация Шольца намерена установить около 625 млн солнечных батарей и 19 тыс. ветряных турбин к 2030 году (фантастическая и едва ли реализуемая инициатива, принятая под давлением «Зелёных» партнёров из «светофорной коалиции»). Но обещания ускорить процесс развертывания новых мощностей до нескольких месяцев, а не лет, пока не принесли результатов. Между тем ожидается резкий рост спроса в связи с электрификацией всего — от отопления и транспорта до сталелитейного производства и тяжелой промышленности.

Горькая реальность заключается в том, что ресурсы для выработки такого количества экологически чистой энергии ограничены в Германии из-за относительно небольшой береговой линии и недостатка солнца.

Для того чтобы зелёная энергетика Германии смогла покрыть хотя бы базовые потребности промышленности, необходимо ускорить строительство высоковольтных сетей, связывающих ветряные электростанции у побережья на севере с энергоемкими заводами и городами на юге. Кроме того, в стране практически нет хранилищ, которые могли бы обеспечить устойчивость к перебоям. И на всё это требуются деньги, которых катастрофически не хватает.

Однако «зелёные» лоббисты продолжают активно проталкивать план по «энергетическому переходу», несмотря на то что он уже доказал свою полную несостоятельность в 2022 году.

В борьбе за экологию немецкие политики не заметили, как Германия начала утрачивать позиции в производственных отраслях, где ее лидерство ранее казалось незыблемым, например в автомобилестроении.

Так, BYD Co. обогнала VW и стала самым продаваемым автомобильным брендом в Китае в прошлом квартале. Ключом к успеху стала электрическая модель, которая стоит примерно одну треть от ID3-производства VW, но предлагает больший радиус действия и возможность подключения к сторонним приложениям.

Богатство и социальный порядок Германии до сих пор зиждились на двух столпах — российских ресурсах, позволяющих производить высокотехнологичную и конкурентоспособную на мировом рынке продукцию с низкой себестоимостью, а также динамично развивающийся производственный сектор, обеспечивающий хорошо оплачиваемую работу «синих воротничков».

Однако теперь, когда доступ Германии к поставкам из России закрыт, производственный сектор, по мнению некоторых политиков проатлантического толка, впал в зависимость от заказов и поставок сырья из Китая. Что, по мнению старших заокеанских партнеров, также является большой угрозой для демократии и «независимой» (читать: следующей в фарватере Соединённых Штатов) внешней политики.

Ситуация для немецкой экономики усугубляется масштабным демографическим кризисом, грозящим стать крупнейшим вызовом в истории для национальной экономики. Промышленная база Германии уже ощущает на себе последствия демографического сдвига. Недавние опросы показали, что 50% фирм сократили производство из-за кадровых проблем, что обходится экономике в €80 млрд в год.

В этом году более миллиона немцев достигнут пенсионного возраста — примерно на 320 тыс. больше, чем тех, кто становится взрослым. К концу десятилетия, по данным немецкого агентства по трудоустройству, нехватка кадров возрастет до 500 тыс. человек, что примерно эквивалентно городу Нюрнбергу, что ещё больше увеличит нагрузку на экономику.

Поток мигрантов, призванный купировать демографическую угрозу, не способен её решить по определению: мигранты без немецкого культурного бэкграунда не особо склонны интегрироваться в новое общество, построенное на религиозно-философских принципах культуры труда, внедряемых в головы немцев на протяжении последних 500 лет.

Таким образом, в немецкой экономике на сегодняшний день складывается ситуация идеального шторма, который с большой долей вероятности действительно приведет к масштабной рецессии, последствия которой будут катастрофическими для всего ЕС.