Русский агент Арестович: не время для накладных карманов
Алексей Арестович ушел в отставку с поста советника офиса президента Украины. Ушел по-своему немножко театрально — выложив для обозрения всему миру свое заявление на имя главы офиса Андрея Ермака. С самого начала военного конфликта он пытался организовать освещение позиции Украины так, чтобы она была как бы «с человеческим лицом», что толкало его довольно часто к отходу от официоза. Хотя еще больше успеха ему приносили резкие до эпатажности антироссийские высказывания. Это дало ему немало популярности, он стал одним из лидеров общественного мнения на Украине. А слава, знаете ли, она голову дурманит и не таким людям.
В этом смысле Арестович был (или остается? — это пока открытый вопрос) не вполне системным политиком. А его конфликт с системой вполне можно описать фразой герцога, героя Леонида Броневого в фильме «Тот самый Мюнхгаузен»: «И вот тут некоторые стали себе позволять нашивать накладные карманы и опушивать рукав…», вернее, второй частью этой фразы — «вот этого мы позволять не будем!»
Погорел Арестович на человеческой трагедии, одной из многих страшных, случившихся во время этого военного конфликта. Потому что он «не угадал слова» и заигрался в собственную «гибкость» и способность отступать от «генеральной линии». Комментируя недавнее попадание ракеты в жилой дом в городе Днепре, в результате которого погибли не менее 45 человек, Арестович заявил, что российская ракета упала на жилой дом потому, что была перехвачена украинской системой ПВО.
В России многие обратили внимание на это заявление, а на Украине многие обратили внимание на то, что в России обратили внимание. Арестович вышел в этой ситуации «русским агентом».
Версия о «перехваченной российской ракете», которая может упасть не туда именно в результате перехвата, разумеется, никак не вписывалась в официальный украинский военно-политический мейнстрим. И в логику информационной войны тоже не вписывалась. Сама по себе такая информационная война не предполагает вообще никакой «отстраненной объективности». Потому что есть «наши» и есть «противник».
Разве, например, были хотя бы попытки разобраться с такими «виновными» в результате корейской войны, когда страна оказалась расколотой надвое, а мирного соглашения между Севером и Югом нет до сих пор? То же самое с войной вьетнамской (лишь младший офицер армии США Уильям Келли, командовавший подразделением, которое сожгло деревню Сонгми, отделался трехлетним домашним арестом и был помилован). Ни с какой стороны не были осуждены виновные в потенциально «военных преступлениях» в войнах в Ираке и Афганистане. Из военных конфликтов последнего времени поквитались разве что преимущественно с сербами (хотя не только с ними, но перевес огромный в их пользу по числу осужденных в Гааге) после войн в бывшей Югославии. В ходе современных военных конфликтов, которые во многом происходят «в прямом эфире», значимость гуманитарной составляющей многократно возрастает. Она становится частью военных действий в формате именно информационной войны. Где не может быть никаких полутонов и нюансов, где пленных не берут от слова «совсем», где враг подлежит только публичному (на весь мир) расчеловечиванию, а сама по себе постановка вопроса, что поражение жилого дома может произойти в результате работы своей же системы ПВО, есть предательство и карается по законам военно-информационного времени. Кстати, карается даже и допущение, что ракета могла попасть в дом непреднамеренно, а по ошибке (а подлинной целью был все-таки военный объект), ибо такое тоже есть отступление от генеральной линии на расчеловечивание, согласно которой враг может бить по жилым домам только преднамеренно и никак иначе.
Скандал поднялся нешуточный. Лично генерал-лейтенант Николай Олещук, командующий Воздушными силами ВСУ опроверг версию, которую высказал Арестович. Основной аргумент генерала: ВСУ якобы не располагают огневыми средствами, которые могли бы сбивать ракеты Х-22 (это важно подчеркнуть еще и в преддверии предстоящей 20 января встречи 50 министров обороны помогающих Украине стран в формате «Рамштайн», чтобы такие средства ПВО, наконец, появились). Мол, было зафиксировано 240 случаев запуска таких ракет и ни одна не была перехвачена. Тогда некоторые дотошные блогеры вспомнили, что все-таки в прошлом году было как минимум три случая, когда представители ВСУ все же говорили о перехвате именно ракет данного класса. Тут же последовало опровержение: мол, во всех трех упомянутых случаях сообщения о перехвате были ошибочными. Раньше их не опровергали, а теперь опровергли.
Арестович начал оправдываться, ссылаясь на то, что он опирался на информацию, которую ему сообщил некий «товарищ, бывший ПВОшник», который «шел по улице в момент попадания». Не помогло. Тогда он стал извиняться перед родственниками погибших и перед выжившими пострадавшими. Тоже не помогло. В Раде стали собирать подписи за его отставку.
После чего ему ничего не оставалось, кроме как написать заявление об уходе с поста, который он занимал на общественных началах. Якобы тем самым Арестович, по его словам, хотел показать пример цивилизованного поведения: мол, сделал ошибку — отвечай. Чем почему-то дал некоторым основания для рассуждения о том, что у него еще может быть некое политическое будущее. Причем не в России, агентом которой его поспешили объявить, а именно на Украине.
Кстати, в этой же связи кажутся совершенно бессмысленными досужие рассуждения о том, стала ли отставка Арестовича следствием его соперничества со всемогущим главой президентского офиса Ермаком. Да ну какое это имеет значение?
А насчет политического будущего Арестовича — не верится. Хотя год назад он и сам говорил, что готов участвовать в выборах президента, если Зеленский не пойдет на второй срок. А чего бы ему не идти теперь на второй срок? Коней на переправе (во время боевых действий, в смысле) не меняют.
Однако все-таки настрой в нынешнем украинском обществе такой, что подобные ошибки вряд ли простят политику в обозримом будущем. А вот на «гибкой манере» освещать военные действия как бы «из ближнего круга» украинского руководства может быть теперь поставлен жирный крест. Не время для гибкостей. Не время «накладных карманов» и «опушивания рукавов».