Мировая закулиса действительно существует, но она деградирует

СМИ пристально следят за ходом Давосского форума, который борцы с мировым заговором числят основным гнездом глобалистов-«рептилоидов». Ну а главным героем таблоидов и светских сплетен вот уже которую неделю является принц Гарри, который подвергается все более едкому осмеянию за свое нытье о беспросветной жизни в семействе Виндзоров.

Забавно, но эти столь разные события в своем существе во многом едины. И то, и другое — про социальный класс, который подозревают и обвиняют в стремлении управлять всем человечеством.

В попытках более глубоко осмыслить феномен ноющего британского принца сталкиваются две точки зрения. Первая видит в нем проявление безнадежного вырождения аристократии и вообще наследственных элит. Противоположное же мнение настаивает, что Гарри — как, собственно, и вся британская королевская семья — не более чем актер, развлекающий широкую публику, и не стоит из его поведения делать далеко идущие выводы: настоящие элиты, рулящие миром, находятся в тени (а прямо сейчас — в Давосе), и у них всё хорошо — и с властью, и с реализацией задуманных планов, и с кадрами.

Конечно, явно ошибочно видеть в одном-единственном человеке воплощение целого социального слоя и уж тем более делать из этого далеко идущие выводы. Но в то же время совпадение Давосского форума и скандала вокруг Гарри является хорошим поводом поговорить об одной из самых любимых конспирологами тем — о мировой закулисе, глобальном правительстве, масонах, англосаксах, «старых деньгах», в общем, о тех загадочных общественно-политических и финансовых силах, которым приписывают реальную власть над человечеством.

Для начала стоит признать, что мировая закулиса действительно существует. Если представители какого-то рода из поколения в поколение фигурируют на международно-значимых общественных позициях, будь то политика, бизнес или государственное управление, разумеется, что речь идет о наследственном характере их социального статуса и имеющихся у них в этой связи привилегиях.

Причем именно длительность династии в данном случае является ключевым фактором. Семейство Вандербильт невероятно ярко вспыхнуло на небосклоне не только американской, но и мировой элиты в позапрошлом веке, представительница данного рода даже стала матерью очередного — на тот момент десятого — герцога Мальборо. Однако чуть больше чем за сотню лет семейство пустило по ветру все, что было создано основателем и первыми поколениями династии. А, например, те же Виндзоры являются частью тысячелетней королевской династии Веттинов, и недавно почившая королева Елизавета Вторая может служить воплощенным символом пресловутых англосаксов.

Так что не стоит пренебрежительно отмахиваться от ее внука: мол, Гарри не может считаться представителем этого самого мирового истеблишмента — вполне себе может и даже должен. Другое дело, что он превратился в позор своей семьи (гораздо худший, чем его дядя Эндрю, заполучивший кучу проблем из-за дружбы с сутенером-миллиардером Джеффри Эпштейном и обвинений в изнасиловании несовершеннолетней): самые отвратительные пороки у членов высокородных семейств — дело житейское, а вот трясти публично семейным грязным бельем, да еще бесконечно жаловаться на трудности своей жизни — вопиюще некомильфо для человека подобного статуса.

Сохранение хладнокровия и удержание лица в любых, даже самых сложных ситуациях входит в обязательный минимум правил поведения для представителей данного социального слоя.

Правда, кто-то может сказать, «да что эти люди вообще знают о настоящих проблемах и сложностях?!» — и это будет очень большой ошибкой, во всяком случае, в исторической ретроспективе. Более того, есть подозрение, что Запад оказался в нынешней, непростой для себя ситуации не в последнюю очередь потому, что его — и она же мировая — элита подверглась системной деградации, а принц Гарри является вполне органичной частью этого процесса.

Существует распространенное, но кардинально неверное представление, что рождение в семье аристократии или «старых денег» гарантирует человека от трудностей и испытаний, а вся его жизнь представляет собой «красную дорожку», ведущую его от одной вершины к другой. И в конце концов в его руках оказываются рычаги управления миром, чем он и занимается со стратегической прозорливостью и дергая за ниточки глобальных процессов.

В реальности же на протяжении столетий жизнь урожденных представителей элиты представляла собой бесконечную и бескомпромиссную борьбу за выживание. Для начала надо было просто пережить детство во времена, когда детская смертность составляла около 40 процентов. Дальше шли суровые, если не сказать жестокие, методы воспитания с целью привить будущему сановнику необходимые качества и знания. Уже в подростковом возрасте на него возлагалось исполнение взрослых обязанностей (участие в войнах, дипломатических миссиях, женитьба в соответствии с интересами семьи). Само собой подразумевалось обязательное участие в разнообразных опасных предприятиях (боевые действия, экспедиции в неизведанные территории, служба в далеких колониях, где тебя могли убить как малярия, так и взбунтовавшиеся местные, да и придворные интриги тоже могли закончиться — и регулярно заканчивались — эшафотом). И в целом это работало — достаточно вспомнить достоинство и мужество, с которым массово держались, казалось бы, изнеженные французские дворяне при встрече с Мадам Гильотиной.

По результатам подобной жизни к 30–40 годам среднестатистический патриций, будь он из земельной или финансовой аристократии, проходил такое горнило испытаний, что даже если природа не наделяла его выдающимися мозгами, он получал столь внушительный личный опыт, налагавшийся на вбитые в детстве розгами знания, принципы и установки, что это давало неплохие шансы, что он не угробит достижения предков и, может быть, даже достигнет новых высот, в том числе на ниве государственной и надгосударственной власти.

Проблема заключается в том, что ко всему вышеизложенному приложимо исключительно прошедшее время.

Современные мировые элиты — действительно небожители. Вся их жизнь — та самая гладкая ковровая дорожка, что ведет их из частных школ в лучшие университеты, а оттуда в комфортные кабинеты с перерывом на яхтинг, горные лыжи и поло. Они никогда не были заложниками, в том числе в буквальном смысле (обычное дело в Средние века, надо сказать). Их жизнь никогда не стояла на кону как чужих, так и своих собственных решений. Сплошные права и привилегии. Никакой ответственности и обязательств. И чувство безграничной власти над миром, порождаемое феноменальным взлетом технологий.

Вот только интеллект, как и тысячи лет назад, — по-прежнему генетическая лотерея. А отсутствие опыта драматических испытаний с риском для жизни превращает новые поколения наследственной элиты в жалкое и одновременно весьма опасное сообщество. Не потому, что они умны и прозорливы, а ровно по обратной причине — потому что в распоряжении неумных, неопытных и преисполненных идейно-теоретическими фантомами людей находятся инструменты, к использованию которых они не готовы ни интеллектуально, ни профессионально, ни морально.

Можно как угодно относиться к покойной британской королеве и столь же покойному Дэвиду Рокфеллеру с его идеями глобализации и контроля рождаемости, но трудно спорить, что они — исчезающая натура, последние из могикан, знавшие, чего стоит и сколько весит шапка Мономаха.

На их место приходят Урсулы фон дер Ляйен и принцы Гарри. И большой вопрос, куда повернется судьба мира и их личная судьба под их собственным же чутким руководством.