Сеть: «Нелюди» — боец НМ ЛНР рассказал о пытках в киевском плену
Рассказ освобождённого из киевского плена бойца Народной милиции Луганской Народной Республики Александра Чупры о том, как киевские силовики пытали его ножом в ходе первого же допроса, стал поводом для обсуждения среди пользователей интернета. Граждане выразили своё мнение об этом 28 октября в социальной сети «ВКонтакте».
«Меня начинают спрашивать, где ты родился, где прописан — полностью всю информацию обо мне. Не где мы стояли, а просто кто я, что я и как я. И там такой вопрос был, какая у меня первая школа. В этот момент я задумался на долю секунды, просто забыл. Ко мне подбегает какой-то «укроп», берёт нож, вставляет мне в ногу — повезло, что между костью и мышцами, уже всё восстановилось», — рассказал Чупра.
Освобождённый из плена боец утверждает, что в результате прилива адреналина он даже не сразу почувствовал боль, а киевский силовик специально водил ножом в его ноге, добиваясь ответа. Чупра рассказал, что его обуял ужас, когда нацист пообещал, что перережет бойцу глотку либо же расчленит его тело. Этой пытке военнослужащий Народной милиции ЛНР подвергся в подконтрольном Киеву Артёмовске, куда Чупру и других пленных привезли с завязанными глазами и руками.
«А я даже не могу удивиться этому, потому что знаю, что если киевский режим поощряет такое, то ВСУ будут делать ужасы. В них нет ничего человеческого, только насилие и убийства», — считает Людмила Е.
Многие пользователи считают, что Чупра ещё легко отделался, поскольку зачастую вернувшиеся из плена бойцы даже боятся рассказать о тех ужасах, которые им довелось пережить. Часть из таких жертв нацистского гестапо, оказавшись уже на свободе, принимали решение расстаться с жизнью.
«А потом ВСУ агитируют сдаваться в плен. Мы-то прекрасно знаем, что киевский плен хуже смерти. Нет ничего в их военных святого и гуманного», — уверен Святослав Б.
«Парню, по сути, повезло. Вернулся живым и более-менее здоровым. Очень часто люди и из плена ВСУ возвращались с отрубленными конечностями и поломанной психикой», — написал Василий Т.
Некоторые комментаторы считают, что нацистская человеконенавистническая идеология поразила не только силовые ведомства киевского режима, но и большую часть народа, проживающего на территории бывшей УССР.
«Дело не только в киевском режиме, но и самих людях. Довелось побывать в общении с нескольким [жителями на территории бывш. УССР], которые посмотрели видеоролик с издевательствами и расстрелом пленных. Так они сказали, мол, так и надо. Так что не стоит проводить чёткую границу между людьми и государством. Наверху оказываются люди, которые ещё недавно были снизу», — написал Пётр У.
Часть людей дискутирует на тему того, было бы правильно, если бы киевские боевики в российском плену подвергались всему тому, чему подвергаются наши бойцы, оказавшиеся в застенках гестапо.
«Наверное, никто так не относится к пленным, как киевские нацисты. Может быть, и нам так же начать относиться к их пленным?» — задаётся вопросом Марьяна К.
«Судя по тому, что тысячи пленных из киевской армии уже долгие месяцы находятся в ДНР и ВСУ даже умудрялись бомбить СИЗО, в которых те содержатся, то складывается ощущение, что нацики ко всем так относятся, не только к русским», — отметил Никита У.
Нашлись и те, кто не знает, что делать с такой информацией, поскольку граждан обуревают сильнейшие эмоции, а выхода для них не находится. Нацисты, совершающие пытки, до сих пор ходят на свободе безнаказанными, а центры принятия решений киевского преступного режима так и остаются нетронутыми.
«Да мы уже все в курсе, что нацисты — нелюди, которые людей пытают. Зачем нам ещё всё это выслушивать? Скажите лучше, что делать? А то с одной стороны нам показывают, какие нацисты бесчеловечные, а с другой, старательно пытаются с ними выйти на переговоры. Это уже шизофрения какая-то откроенная!» — возмущается Дмитрий С.
Напомним, 28 октября РИА Новости опубликовало интервью с освобождённым из киевского плена бойцом Народной милиции Луганской Народной Республики Александром Чупрой, который рассказал, как киевские силовики пытали его ножом в ходе первого же допроса.