Всё началось с того, в своей видимой фазе, что в ЛНР запросили немедленного референдума о вхождении Республики в состав Российской Федерации. Следом, конечно же, подразумевался и аналогичный референдум со стороны ДНР.

Иван Шилов ИА REGNUM
Донбасс

Тут же послышались разные голоса о целесообразности такого шага. Заявили, например, что это обвалит экономику в РФ. Другие поспешили напомнить, что если ЛДНР станет Россией, то атака на неё ВСУ будет означать полномасштабную войну двух стран. Будто и не обстреливали ВСУ Белгородскую область. Следовали и другие аргументы.

Так, на самом деле, прощупывали почву. Но было и ещё одно — страх. Ведь, если начистоту, многие сейчас ведут абсолютно стандартное мещанское существование, без особых сдвигов и изменений, пока наши парни отдают жизни на территории б. УССР. В Москве меж тем гуляют, гремят салюты, а война где-то там и как бы не со всеми. Хотя, на самом деле, это не так.

Министерство обороны Российской Федерации
Специальная военная операция

Просто тут надо делать ремарку: когда говорят, что у нас, в России, нет идеологии, то несколько ошибаются. У нас есть неформальная идеология мещанского комфорта, коей присягнули тысячи россиян. И нет ничего порочного или отвратительного в самом комфорте — наоборот. Но другой вопрос, когда он превращается в фетиш, в предмет культа. Вот тогда он вытесняет всё остальное. В том числе и внимание к ближнему. И это при том, что у нас в России есть масса идейных, чистых, светлых людей.

Тут надо понимать, что история Донбасса — это история о большем, о настоящем. Она о защите прав человека и о человеческом достоинстве в принципе. И по референдуму относительно вхождения ЛНР и ДНР априори не могло и не должно было возникать никаких вопросов.

Ведь я помню год 2014-й, апрель. Площадь возле Донецкой администрации. И бородатого мужика, который объяснял окружившим его взволнованным женщинам, что пока в Россию нельзя, потерпеть нужно. Я помню въезд в Луганск, где был нарисован российский флаг, и гигантскую надпись «Луганск — русский город». Помню, как впервые попал под обстрел в Первомайском. 8 лет прошло…

А ведь по-честному мы должны были решить это ещё тогда — в 2014-м. И цену бы пришлось заплатить меньшую. Что же, значит, теперь. И в том есть долг каждого русского человека. Долг перед теми, кому довелось заплатить многим, если не всем, за то, чтобы остаться собой, за то, чтобы отстоять право быть русскими и свободными.

Andrew Butko
Донецк

Другой вопрос — это референдумы в Запорожской и Херсонской областях. Другой в том контексте, что это те территории, которые отошли к России в ходе СВО. Однако там тоже наши русские люди, требующие защиты и восстановления нормальной жизни.

Что означает решение по этим территориям? Фактически ставки не просто повышаются — они максимально взвинчиваются. И то, что происходит сейчас, не просто большие перемены. Тектонические плиты истории сдвинулись в феврале 2022-го. Теперь же, судя по всему, мы вступаем во вторую фазу — ту, где на кону почти всё. Условия, выдвинутые Западом, не подошли Москве. Россия, видимо, заключила некие договорённости с Китаем. И теперь всё больше разговоров о большой войне. Теперь последуют большие изменения.

Это не означает, что завтра объявят всеобщую мобилизация и последуют ядерные удары, как уже успел написать кто-то. Нет, речь главным образом о том, чтобы защитить свои территории, активизировать население и дать понять, что отныне своих никто бросать не станет.

И да, сейчас спрашивают: что делать простому человеку? Ведь от него в плане принятия глобальных решений, действительно, мало что зависит. Тут важно, на самом деле, искать точку опоры. Искать отдушину. Чтобы сохранять милосердие и здравый смысл, которые постараются отнять в первую очередь. И помнить, что, как и в случае Великой Отечественной войны, пришло время сделать всё зависящее от каждого из нас для Победы.