Авиахаос. Рукотворная нелётная погода в ЕС. Виновато НАТО?
Фактическое блокирование авиасообщения по всей Европе от Лиссабона до Риги сводят к последствиям пандемических ограничений. Основная версия — во время пандемии авиакомпании и наземные службы провели массовое увольнение персонала, и сейчас на фоне роста летнего пассажиропотока сказывается его нехватка.
Это простейшее, усердно навязываемое общественности объяснение по непонятной причине не замечает ряда обстоятельств нынешнего авиахаоса в странах ЕС и НАТО. Они фигурируют на полях новостийных лент, но не учитываются в аналитических обзорах.
Согласно официальной информации Международной ассоциации воздушного транспорта, весной этого года пассажиропоток достиг всего 75% от уровня до пандемических ограничений. Прогноз: прежний пассажиропоток восстановится только в 2024 году. Странно, как европейские авиаперевозчики по логике «ковид — навсегда» смогли настолько критично сократить наземный и лётный персонал, что теперь в течение постковидных месяцев не могут заполнить вакансии.
Но есть и ряд других причин, на которые направляют внимание обывателя европейские СМИ. Первое — масштабные единовременные забастовки. По всей Европе бастуют все авиатранспортники — от уборщиков в аэропортах до пилотов. Их поддерживают железнодорожники — крупнейший парижский авиаузел блокируется по причине невозможности вовремя добраться до воздушной гавани как пассажирам, так и лётному персоналу.
Закономерный вопрос: чем объяснить единомоментный характер такой протестной активности и где были протестующие, когда их коллег массово увольняли? Почему именно сейчас? И что мешает властям и компаниям удовлетворить требования забастовщиков, чтобы избежать ещё больших финансовых убытков от отмены рейсов и репутационных издержек из-за километровых очередей в аэропортах, потерянного багажа, сорванных отпусков и командировок сотен тысяч клиентов? При этом, согласно сообщению Reuters, европейские авиакомпании продолжают как по команде расписываться в синхронной беспомощности и уже объявили об отмене тысячи рейсов до конца лета.
Рукотворная нелётная погода утягивает в воронку коллапса не только авиакомпании и аэропорты, но и целую отрасль европейской туриндустрии, которая так и не восстановилась после ковидной комы. Цена вопроса — требование персонала, к примеру, германского авиагиганта Lufthansa на фоне инфляции увеличить зарплату на 350 евро в месяц. И это на фоне 46-процентной индустриальной инфляции в Германии, когда правительство фактически дотирует соответствующее количество планово убыточных предприятий! Отчего же такое явное небрежение властей ведущей экономики Европы к авиаотрасли и индустрии путешествий?
На этом фоне Еврокомиссия обновляет список авиационной безопасности, который носит откровенно санкционный характер в отношении целого ряда зарубежных, отнюдь не российских авиакомпаний, которым запрещены полёты или ограничивается эксплуатация и в воздушном пространстве Евросоюза. В этот обновлённый чёрный список попали все авиакомпании Армении, ряд перевозчиков Киргизии, Конго, Ливии, Непала и Сьерра-Леоне. Всего в этот стоп-лист включено 96 компаний.
Но есть в этом идеальном шторме ещё один фактор, который сработал дополнительным катализатором европейского авиаколлапса. Немецкая пресса в конце июля сообщила о «технических проблемах» обеспечения безопасности воздушного движения швейцарской системы Skyguide. Эти проблемы, как сообщается, были вызваны сбоем в IT-сети. Система была выведена из строя в течение двух часов. Сотни рейсов были отложены на несколько часов, находящиеся в полёте воздушные суда направляли мимо аэропортов и стран назначения. Десятки рейсов были отменены, многие пассажиры ожидали вылета своих бортов, которые в это время находились в других аэропортах. Пресс-служба Skyguide в распространённом заявлении отметила, что речь не идет о хакерской атаке.
Фактически закрытое воздушное пространство над Швейцарией разошлось парализующим нервным импульсом по всей Центральной Европе.
Оказалось, что подобный сбой был также зарегистрирован 29 июня и в системе обеспечения воздушной безопасности в аэропорту Дюссельдорфа, который заблокировал авиационное сообщение Германии. Затем подобное повторилось в Дрездене, Праге, а потом в прессе стала появляться отрывочная информация о «лавине сбоев систем слежения и безопасности» по всему европейскому воздушному пространству.
Есть ли какое-то логическое объяснение такому набору «случайных совпадений» с общим результатом системного европейского авиаколлапса? Политолог Дмитрий Журавлёв предполагает, что взаимосвязь между этими событиями есть:
«Результат общий — самолёты не летают, а методы достижения разные. Где-то технический сбой, где-то забастовки, где-то нехватка персонала. Но можно предположить общую цель — возможно, кому-то понадобилось убрать из воздушного пространства Европы на время «лишний гражданский мусор».
Характерно, что все перечисленные факторы наложились на каскад практически беспрерывных учений ПВО НАТО на так называемом Центральноевропейском театре военных действий, которые интенсивно проводятся именно с весны текущего года. В ходе этих манёвров отрабатываются, в частности, взаимодействие национальных сил противовоздушной обороны стран Североатлантического альянса, развёртывание штаба командования и контроля НАТО в Балтийском регионе, практика подавления ПВО противника, а также использование средств ПВО 5-го поколения. Помимо этого, проводятся боевые стрельбы средств противовоздушной и противоракетной обороны наземного базирования.
Примечательно, что в начале апреля 2018 года в европейской компьютерной системе Европейской организации по безопасности воздушной навигации Eurocontrol также произошёл масштабный сбой. Он привёл к срыву графика полётов половины авиарейсов. И этот сбой также совпал с проведением масштабных учений объединённой системы ПВО НАТО.
Фактически такая активизация системы ПВО считается одним из важнейших признаков способности и готовности противника перевести вооружённые силы из режима учений к прямой агрессии.
Депутат Михаил Делягин считает:
«Это может быть признаком перевода оборонительных систем на новый уровень. Не исключено, что это предположение не сработает. Но, пока мы не знаем наверняка, есть ли здесь причинно-следственная связь, мы должны подозревать худшее».