Может ли БРИКС стать альтернативой «Большой семерки»? — The Strategist
На виртуальном саммите лидеров БРИКС в Пекине, который состоялся в конце июня, было выдвинуто множество предложений по укреплению экономического и геополитического влияния организации. Президент России Владимир Путин обнародовал план создания новой резервной валюты, основанной на корзине валют пяти стран-членов, Бразилии, России, Индии, Китая и Южной Африки, а также продвигал использование членами организации российской системы обмена финансовыми сообщениями в качестве альтернативы западной сети SWIFT, доступ к которой России был закрыт после начала ее спецоперации на Украине, пишет научный сотрудник Австралийского института стратегической политики Дэвид Уоррен в статье, вышедшей 5 июля в The Strategist.
Заместитель министра торговли Китая Ван Шоувэнь предложил заключить соглашение о свободной торговле между пятью странами, отметив, что, хотя они в совокупности представляют около пятой части мировой торговли, друг на друга приходится лишь 6% их торговли товарами и услугами. В настоящее время ни у одной страны нет даже двустороннего торгового соглашения с какой-либо другой.
Возможно, наиболее важным было то, что председатель КНР Си Цзиньпин отметил важность включения новых членов в организацию.
Подобно ожившему персонажу романа, группа стран БРИКС сошла со страниц исследовательского отчета Goldman Sachs за 2001 год и превратилась в глобальную организацию, стремящуюся стать для развивающихся стран тем, чем является «Большая семерка» (G7) для развитых стран. Надежды возлагаются на то, что он стал высшим органом для развивающихся стран, способным координировать экономическую политику.
Саммиты лидеров пяти стран проводятся ежегодно с 2009 года. Организация создала учреждение, финансирующее инфраструктурное развитие, — Новый банк развития, а также «фонд ликвидности» для поддержки членов в случае финансового кризиса. Другие усилия по институционализации объединения включают культурные программы и спортивный турнир БРИКС.
Тем не менее организации мешает тот факт, что пять ее членов имеют очень мало общего друг с другом и у них мало общих целей. В то время как Китай и Россия хотели бы, чтобы БРИКС стал «анти-Большой семеркой», которая сплачивает развивающийся мир в оппозиции к «гегемонистскому» Западу, премьер-министр Индии Нарендра Моди и президент ЮАР Сирил Рамафоса «сбежали» с саммита БРИКС в Баварские Альпы, где приняли участие в качестве наблюдателей в саммите «Большой семерки», на который они были приглашены вместе с лидерами Индонезии и Сенегала (председательствующего в Организации африканского единства). Для Моди это был его третий саммит G7, который он рассматривает как свидетельство статуса Индии как великой державы.
В первоначальном документе Goldman Sachs 2001 года подчеркивались размер и перспективы роста Бразилии, России, Индии и Китая (позже к группе присоединилась ЮАР), а также приводились доводы в пользу их включения в глобальное управление. В последующем документе 2003 года прогнозировалось, что к 2040 году четыре первоначальных страны БРИК будут иметь совокупный экономический вес больше, чем шесть основных стран «Семерки» (за исключением Канады). К началу 2000-х G7 казалась анахронизмом как форум для формирования глобальной экономической политики, учитывая все большее значение развивающихся стран.
На самом деле шаги по расширению глобального управления уже были предприняты с формированием «Большой двадцатки» (G20) в 1999 году (первоначально как группа министров финансов), однако четыре страны ухватились за идею стать высшим органом для развивающегося мира, который в противном случае представлен громоздкой «Группой 77» при Организации Объединенных Наций (которая на самом деле сейчас насчитывает 134 члена).
Как группа БРИКС выступает за более широкое представительство развивающихся стран в многосторонних организациях, включая Международный валютный фонд, Всемирный банк и учреждения ООН. Однако они никогда не занимали скоординированной позиции по более широким вопросам экономической политики в G20 или где-либо еще.
Торговые и инвестиционные связи между странами слабы. С 2011 года между пятью членами не наблюдалось реального роста торговли, и торговля, которая имеет место, в основном представляет собой продажу сырьевых товаров Бразилией, Россией и Южной Африкой в Китай, а Китай взамен продает промышленные товары. Без учета Китая внутренняя торговля стран БРИК составляет менее 3% от общего объема экспорта Бразилии, России и Индии и 6% для ЮАР.
Как показало проведенное в Бразилии исследование, только 0,1% бразильских зарубежных инвестиций приходится на другие страны БРИКС, в случае же с другими членами организации эти цифры составляют 0,4% для России, 2,3% для Китая, 3% для Индии и 24% для Южной Африки.
Хотя Ван упомянул потенциал соглашения о свободной торговле БРИКС, в итоговом коммюнике об этом ничего не было сказано. Индия продемонстрировала свое нежелание присоединяться к любой торговой сделке с участием Китая, выйдя из Всеобъемлющего регионального экономического партнерства в 2019 году. Даже у России и Китая есть лишь соглашение об упрощении процедур торговли, которое находится в рамках возглавляемого Россией Евразийского экономического союза.
В «Пекинской декларации» по итогам саммита БРИКС также не упоминалась предложенная Путиным новая резервная валюта. Идея заключалась бы в создании продукта, подобного «Специальным правам заимствования» (SDR) Международного валютного фонда, который основан на корзине наиболее ликвидных валют членов. Как отметил глава глобального рынка банковской группы ING Крис Тернер, основными соображениями в отношении резервной валюты являются безопасность, ликвидность и доходность.
Стоимость страхования от дефолта пятилетних облигаций, выпущенных странами БРИКС, более чем в 20 раз превышает стоимость аналогичного страхования валют SDR. Хотя доходность валют БРИКС выше, чем у доллара США или евро, их ликвидность оставляет желать лучшего.
«Мы сомневаемся, что меркантилистские страны, участвующие в БРИКС, захотят перевести ценные валютные резервы в эту более локальную сферу влияния», — сказал Тернер.
Даже мечта Си о расширении членства в БРИКС может быть труднодостижимой. Китай как председатель БРИКС в этом году пригласил министров иностранных дел Аргентины, Казахстана, Саудовской Аравии, Египта, Индонезии, Нигерии, Сенегала, Объединенных Арабских Эмиратов и Таиланда принять участие в майской встрече министров иностранных дел стран БРИКС.
По данным пакистанских СМИ, Китай также хотел пригласить министра иностранных дел Пакистана, но Индия наложила вето на это предложение. Турция, которую иногда называют кандидатом, может не получить поддержки России, а Мексика может показаться слишком близкой к США.
Аргентина приняла приглашение присоединиться к банку развития БРИКС, который она рассматривает как первый шаг к членству в организации. Однако существующие члены могут не захотеть предоставлять доступ к «резерву на случай непредвиденных обстоятельств» группы стране, экономика которой столь печально известна неэффективным управлением. К организации также выразил желание присоединиться Иран.
«Большая семерка», как и БРИКС, также представляет собой несколько произвольную группу, не претендующую на действия в чьих-либо интересах. Отношения между его членами также временами были непростыми, особенно во время правления администрации президента США Дональда Трампа. Тем не менее экономические связи между членами являются прочными, включая большую долю их торговли и инвестиций, и они доказали свою способность координировать свою экономическую политику в моменты международных кризисов.