Пакистанская игра Эрдогана

Премьер-министр Пакистана Шахбаз Шариф находится с трехдневным визитом в Турции. Это его первый зарубежный визит с момента вступления в должность в апреле 2022 года. И во многом даже символический. Как известно, Шариф пришел на смену отстраненному от власти Имран Хану, которому парламент большинством всего в два голоса вынес вотум недоверия. В ответ Хан обвинил США в подготовке против него заговора, назвал нового премьера «рабом Америки», указывая на то, что Шариф говорил о Пакистане как о «стране нищих», которая «зависит от внешних доноров и не может проводить независимую политику». Хан считает, что его «наказали» за проведение независимой внешней политики и симпатий в адрес России и Китая.

Пакистан продолжает погружаться в пучину жесткого политического кризиса. Сторонники Хана начали «длинный марш» из города Пешавар в провинции Хайбер-Пахтунхва в Исламабад. До этого бывший премьер проводил «политическое турне» по городам страны в Пешаваре, Карачи и Лахоре, выступая на многочисленных митингах своих сторонников. Протестная программа Хана состоит из следующих пунктов: роспуск Национальной ассамблеи (нижней палаты парламента), проведение всеобщих выборов в Пакистане летом этого года, отмена решения Центризбиркома страны, назначившего голосование на 2023 год. При этом не случайно «длинный марш» совпал по времени с решением Международного валютного фонд отказаться от субсидий на топливо и электроэнергию в Пакистане. В результате, по оценке пакистанских экспертов, «правительство Шарифа оказалось в ситуации цугцванга, когда любое принципиальное решение может привести к взрыву политической обстановки в стране». Что и происходит.

Выбор Ханом времени для организации массового протестного движения не случаен. Он пользуется политической популярностью в стране, которая расколота и может оказаться в состоянии хаоса в ситуации перманентной конфронтации с основными акторами пакистанского политикума — исламистами, светскими партиями и армией. Но блокировать или пропустить вперед Имран Хана реально может только армия. Она пока нейтральна. Однако Шариф на пресс-конференции в Лахоре говорил об опасности гражданской войны. Теоретически выход из сложной ситуации можно усматривать в проведении досрочных парламентских выборов. Чтобы создать давление, Хан может вывести свою партию из нижней палаты и дальше играть на обострение. Или выждать время с расчетом на то, что правительство Шарифа недолго продержится у власти. Ему осталось не более 15 месяцев, а потом срок полномочий выбранного летом 2018 года парламента истечет. А с учетом конституционной нормы о формировании за три месяца до выборов переходного кабинета с задачей организации выборов — лишь 12 месяцев.

По прогнозам экспертов, правительство Шарифа может столько и не продержаться: оно, вероятнее всего, само поведет дело к досрочным выборам через 6 — 9 месяцев. Взять под стражу Хана правоохранительным органам так и не удалось. Верховный суд Пакистана запретил его арестовывать, а также потребовал освободить ранее задержанных около 300 руководителей и активистов возглавляемой экс-премьером партии «Техрик-и-Инсаф», прекратить обыски в их домах и «отказаться от ненужного применения силы». Вот почему в такой ситуации готовность Анкары принять Шарифа приобретает символический смысл. Есть и субъективный фактор. Когда в ноябре прошлого года Эрдоган в ходе своего визита в Пакистан выступал в парламенте, партия Хана покинула заседание. Считается, что экс-премьер пытался в чем-то стать «вторым Эрдоганом», а Пакистан превратить в подобие Турции — страны с амбициями региональной державы, успешно лавирующей между Западом, Китаем и Россией. Кстати, Хан пытался сломать хребет и армейской верхушке так, как удалось сделать Эрдогану после путча 2016 года.

В целом дальнейший ход событий в Пакистане предопределить сложно. Но Эрдоган делает ставку на Шарифа, хотя еще не факт, что ему удастся выиграть партию на пакистанской шахматной доске.