Получится ли у Эрдогана Великий Туран? Согласна ли с этим Россия?

Политика турецкого президента Эрдогана напоминает езду на велосипеде: остановишься — упадешь. Турцию буквально душит экономический кризис: резкое снижение курса лиры, галопирующая инфляция, падение уровня жизни закономерно привели к росту антиправительственных настроений.

На этом фоне наступательная внешнеполитическая позиция турецкого руководства выглядит не только реализацией концепции синтеза пантюркизма и панисламизма, но и попыткой консолидировать вокруг себя турецкое общество, не дать оппозиции возможности перехватить власть на фоне растущего социального недовольства.

Внешнеполитические амбиции Эрдогана действительно выглядят внушительно: в сферу своего мягкого влияния Анкара включила громадный регион от восточных Балкан до границ Китая и даже больше, включая СУАР (Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР) и части территории России. Президент Турецкой Республики не стесняется использовать и военную силу. Прямое участие Турции в недавней Карабахской войне, оккупация без согласия легитимного руководства Сирии части ее территории, недавнее вторжение в Ирак — все эти действия говорят о легкости, с которой Анкара готова задействовать силовые варианты для решения реальных или мнимых проблем.

Наибольшие опасения в России вызывает инфильтрация пантюркизма и панисламизма на территорию постсоветского пространства, включая национальные республики самой РФ. Турция последовательно поддерживает киевский режим и оказывает ему не только материальную, но и прямую военную помощь. Турецкие боевые беспилотники «Байрактар», хотя и не играют в ходе военной операции России на Украине настолько же серьезной роли, как во время второй Карабахской войны, все же представляют серьезную угрозу для освободительной коалиции России, ДНР и ЛНР.

Прямая военная помощь Турции Азербайджану во время второй Карабахской войны 2020 изменила геополитический расклад на Южном Кавказе: Азербайджан оказался в зависимом положении от Анкары. Закрепление Турции в Азербайджане означает ее выход на Каспий и дальше на восток — в страны Центральной Азии и Казахстан.

Сразу после развала СССР Анкара стала присматриваться к тюркоязычным республикам — Азербайджану, Казахстану, Туркмении, Узбекистану и Киргизии. Поначалу речь шла о культурном взаимодействии, затем был создан Тюркский совет и, наконец, в 2021 г. Организация тюркских государств (ОТГ). Хотя это объединение пока носит несколько аморфный характер, протурецкий вектор в регионе постоянно усиливается параллельно с ослаблением влияния России. Несмотря на участие в СНГ, ЕАЭС и ОДКБ, в бывших советских республиках постепенно нарастали националистические и русофобские настроения, которые резко усилились после начала военной спецоперации России на Украине. Анкара, несмотря на некоторую фронду, остается лояльным в главных вопросах членом антироссийского блока НАТО и, вовлекая бывшие советские республики в орбиту так называемого тюркского мира, она тем самым вовлекает их и в орбиту НАТО, что не может не беспокоить Москву.

Параллельно с распространением пантюркистских идей в Центральной Азии нарастает свой собственный, доморощенный национализм. Новая, постсоветская самоидентификация республик почти везде основана на этническом национализме, который неизбежно ведет к русофобии, а внедрение идеологии пантюркизма только усиливает эти настроения, создавая иллюзию новой общности в рамках тюркской империи при главенстве Анкары, явно метящей заменить Москву.

Хотя официально союзнические отношения оформлены только между Турцией и Азербайджаном, на деле Анкара осуществляет военно-техническое сотрудничество с Киргизией, Казахстаном и другими республиками. В марте 2022 г. Турция подписала дорожную карту военно-технического сотрудничества с Киргизией, в мае, непосредственно перед юбилейным саммитом ОДКБ, президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев посетил Анкару, где в том числе были подписаны соглашения военного и военно-технического характера. Турция охотно предоставляет места в своих военных высших образовательных заведениях для курсантов из этих стран.

Характерно, что, несмотря на членство в ЕАЭС и ОДКБ, то есть в объединениях с ведущим участием России, именно в Киргизии и Казахстане русофобия получила наибольший размах, что особенно ярко и откровенно проявилось после начала спецоперации. Дело зачастую доходит до физического насилия из-за национальной или религиозной вражды, по причине культурно-языковых различий. При этом власти в республиках предпочитают закрывать глаза на вопиющие случаи нарушения законности. В СМИ и соцсетях ведется оголтелая националистическая, на грани нацизма пропаганда. Осуждение вынужденной военной операции России на Украине носит повсеместный характер, и это вполне объяснимо: как и на Украине, в уязвимом южном подбрюшье России процветают, в том числе на государственном уровне, националистические настроения. Пантюркистская идеология, годами активно внедряемая Турцией в бывших советских республиках Центральной Азии и в Казахстане, лишь подогревает антироссийскую истерию, разрушает когда-то единое российское и советское пространство.

Уже ведутся разговоры о необходимости создания объединенных вооруженных сил Великого Турана, что автоматически выводит эти страны из состава ОДКБ. Звучат предложения о выходе из ЕАЭС, в том числе из опасений вторичных санкций со стороны Запада.

Потакание российских чиновников безмерным амбициям Анкары и национализму в сочетании с пантюркизмом в бывших советских республиках может не только привести к краху и без того вялых интеграционных структур, но и создать на границах России очередной очаг напряженности. Национализму всегда и везде свойственна радикализация — это историческая закономерность. Время пустых фраз и самоуспокоения для России прошло, пора наверстывать упущенное и поставить заслон дальнейшему распространению идеологии и практики национализма и пантюркизма на постсоветском пространстве.