Россия ждала, что Запад осудит украинский нацизм. Этого не случится

Одной из основных ставок России в медиаидеологическом противостоянии с Западом в процессе спецоперации на Украине было подчеркивание нацистской по форме и содержанию сущности силового крыла пока еще действующего киевского режима.

Да, 98% населения Украины — мирные граждане.

Да, никто из жуликоватых киевских олигархов и их многочисленной полит‑ и медиаобслуги не верит всерьез в идеи Гитлера — Геббельса, да их и не знает.

Да, нацизм используется лишь как метод психологического единения меньшинства вокруг черно-белых звериных идей для проведения карательных акций.

Однако такой доли нацизма в обществе вполне достаточно, чтобы отравить его. Тут нет сомнений.

Но это понятно нам, а не им. Что же до западного «общественного мненья», то ставка на осуждение нацизма не работает и не сработает.

Во-первых, многие, по-видимому, забыли, что далеко не во всех западных странах хранят память об ужасах Второй мировой. Холокост существует в их дискурсе как вещь в себе, а представления обо всем остальном — скупые и невнятные.

Более того. В американской масс-культуре, которой пропитан ЕС, нацистов не просто побеждают американцы — они их побеждают шутя, легко. Даже в случае, к примеру, с Квентином Тарантино борьба с нацистами есть не слишком долгий поединок американских евреев-фриков со стильными фашистскими дураками.

Словом «нацист» их испугать можно, объяснить им сущность происходившего на Украине — нельзя.

Во-вторых, в 2022 году любая ставка на западное общественное мнение, которое якобы может работать само по себе («народ не примет»), есть крайняя степень наивности, и это еще в самом лучшем случае. «Западный народ» примет то, что ему скажут принять. Если еще точнее — западный народ утром в газетах прочитает про себя, с чем именно он согласен.

Пример из Италии: в середине марта против поставок вооружения на Украину выступали 55% граждан, а после еще 10 дней тотально-хоровых рассказов про кровавых русских и героическую украинскую армию показатель снизился до 36%.

В-третьих, западная пропаганда давно уже не исключает нацистов из «Азова» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) из своих публикаций, не делает вид, что нацистов там нет. Просто теперь у нее «Азов» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) защищает маленьких девочек с куклами. Иногда — в двух публикациях, соседствующих на одной странице. А иногда — прямо в одной.

Наконец, в-четвертых, потребителю информации указывается, что на другой стороне — «такие же нацисты». Еще один пример, и снова из Италии: в прямом эфире одного из крупнейших каналов (Mediaset 4), показав «Азов» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и для приличия помолчав, запустили ролик про «итальянских крайне, очень крайне, очень-очень крайне правых», которые за Путина.

Никакого сравнения между этими «крайними» и «Азовом» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), разумеется, быть не может. Но об этом уже никто никому не рассказывает.

Западные правящие политики прекрасно осведомлены об «Азове» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), но им нет до этих проблем никакого дела, потому что Россия — оппонент, которого нужно победить любой ценой и с любыми союзниками.

Западный истеблишмент прекрасно осознает, какой вред наносит «Азов» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) прежде всего самой Украине — но им нет до этого никакого дела, потому что как русские, так и украинцы для них — далекие и неясные туземцы, которых никто не знает и знать не хочет, не понимает и понимания не ищет, не сочувствует и не думает сочувствовать; туземцев нужно просто использовать в своих интересах.

А это ведь и есть нацизм — в «мягкой», изменившейся, толерантной форме, с пятьюдесятью полами и «правами человека», без всякой ненависти и проговариваемой идеологии, просто с мягким подсознательным убеждением, что они — первый сорт.

Это — он, нацизм, он самый: одни люди равнее других, одни властвуют, другие их обслуживают, с одних нужно сдувать пылинки, а других можно для пользы дела погрузить целой страной в биолого-террористический эксперимент.

Другими словами, мы пытаемся доказать нацистам, что нацизм — это плохо.

Есть мнение, что они в курсе.