Геополитический плюрализм США в Евразии себя изжил — Foreign Affairs

Если судить по недавним событиям вокруг Украины, политика США в отношении соседей России после окончания Холодной войны может показаться провальной: Москва разместила «на границе» с Украиной более 100 тыс. военнослужащих, тогда как усилия США по деэскалации ситуации пока не увенчались успехом. Однако самый серьезный за последние десятилетия кризис безопасности в Европе является не результатом неспособности Вашингтона достичь своих ключевых целей в регионе, а, как это ни парадоксально, симптомом сокрушительного успеха США, пишет старший научный сотрудник исследовательской корпорации RANDСамуэл Чарап в статье, вышедшей 7 февраля в Foreign Affairs.

После окончания Холодной войны Соединенные Штаты стремились укрепить суверенитет так называемых «новых независимых государств», тем самым гарантируя, что на обломках Советского Союза не возникнет новая евразийская сверхдержава. Поощряя эти страны укреплять связи с Западом и ослаблять их связи с Москвой, Вашингтон надеялся усилить их независимость.

Но стратегия Вашингтона, возможно, дала слишком хорошие результаты. Многие бывшие советские республики, и особенно Украина, теперь хотят присоединиться к стану Запада, и Россия готова пойти на войну, чтобы не допустить этого. Независимо от того, как будет развиваться нынешний украинский кризис, России неизбежно снова столкнется с США и их союзниками из-за статуса этих бывших советских республик, если все стороны не смогут договориться о взаимоприемлемом устройстве регионального порядка.

Добиться такого развития событий может показаться сложной задачей, тем более что все стороны, похоже, по-прежнему не хотят идти на компромисс. Тем не менее недавняя инициатива RAND Corporation и Фонда Фридриха Эберта дает ограниченные основания для оптимизма. И тот, и другой аналитические центры собрали группу неправительственных экспертов из США, Европейского союза, России и пяти постсоветских стран Евразии и поручили им разработать взаимоприемлемый вариант урегулирования. Подготовленный ими документ предполагает наличие достаточного числа точек соприкосновения, чтобы избежать порочного круга конфликта.

После развала Советского Союза многие бывшие республики были по-прежнему зависимыми от России. Такая ситуация была чревата тем, что если бы США не пошли на укрепление своих связей с Украиной, Белоруссией, Грузией, Казахстаном и семью оставшимся республиками — прозападный курс Прибалтики был очевиден и прежде — с тем, чтобы Москва со временем не восстановила в Евразии определенный союз.

Президент США Билл Клинтон вступил в должность в 1993 году, по словам его главного советника по России Строуба Толботта, с убеждением, что нужно «убедить всех в регионе, что Россия — не единственная сила», а также что «США привержены оказанию новым независимым государствам поддержки в части выживания, чтобы они стали старыми независимыми государствами».

В следующем году в статье для Foreign Affairs бывший советник по национальной безопасности Збигнев Бжезинский сформулировал интеллектуальную архитектуру этого подхода: «Основной целью реалистической и долгосрочной большой стратегии должно быть утверждение геополитического плюрализма в бывшем Советском Союзе».

Одна американская администрация за другой такой курс в Европе и приводила. Вашингтон настаивал на строительстве новых трубопроводов, которые в конечном счете лишили бы России монополии на экспорт энергоносителей и, таким образом, обеспечили бы страны-производители и страны-транзитеры независимыми потоками доходов. США оказывали политическую и финансовую поддержку региональным группировкам бывших республик, таким как ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан и Молдавия), исключавшим Россию.

В рамках такого подхода в военных учебных заведениях США подготовку прошло целое поколение офицеров из таких государств. В Вашингтоне надеялись, что они вернутся домой с менее ориентированным на Россию мировоззрением, чем их старшие коллеги, учившиеся в Москве. Американские власти поддержали усилия Европейского союза, направленные на то, чтобы побудить эти государства принять нормативные и технические стандарты блока, по крайней мере, частично, чтобы заменить стандарты, используемые региональными организациями, возглавляемыми Россией. И так далее.

По большинству показателей эти усилия были чрезвычайно успешными. Хотя пророссийские настроения отчасти сохранились в некоторых столицах, вероятность добровольной передачи суверенитета какой-либо бывшей советской республикой Москве весьма невелика. Россия не является привлекательной политической или экономической моделью для лидеров региона.

Ее доля в импорте и экспорте большинства бывших советских республик не меняется или неуклонно сокращается, а ее монополия на экспорт углеводородов была подорвана несколько десятилетий назад. Поездки в Европу теперь безвизовые для граждан Грузии, Молдовы и Украины. А Белоруссия, которая считается номинально ближайшим союзником России, в 2019 году получила больше виз в Шенгенскую зону ЕС на душу населения, чем любая другая крупная страна.

Но усилия, направленные на укрепление суверенитета и независимости этих государств, иногда было трудно отличить от усилий по уменьшению влияния России в регионе. В любом случае Соединенные Штаты не ожидали той ярости, с которой Россия будет сопротивляться дрейфу своих соседей на Запад. Как впервые продемонстрировала Москва, «вторгшись» в Грузию в 2008 году, чего она не может добиться убеждением, она готова навязать силой.

«Аннексия» Крыма Россией в 2014 году и «вторжение» на восток Украины, а также «нынешняя мобилизация сил на границах» Украины ясно показали, что «российско-грузинская война 2008 года не была отклонением от нормы». Не должно быть никаких сомнений в том, что Москва готова использовать свою военную мощь, чтобы не оказаться в окружении государств, тесно связанных с НАТО и ЕС.

Иными словами, стремление к геополитическому плюрализму оказалось не только выгодным, но и сопряженным с большими издержками. Стратегия США поспособствовала предотвращению нового Советского Союза, но не создала альтернативную региональную архитектуру, которую могли бы принять и Россия, и ее соседи. Продвигая ее, Вашингтон также не учел готовность России использовать военную силу, чтобы помешать своим соседям слишком сблизиться с ЕС и НАТО.

Нынешний кризис вокруг Украины является последним и наиболее очевидным свидетельством того, что продолжение стремления к геополитическому плюрализму в постсоветской Евразии создаст значительные риски для Соединенных Штатов и их союзников — и особенно для соседей России.

Кто-то может возразить, что основная проблема не в политике Запада, а в российском неоимпериализме. Если бы Москва могла признать, что ее соседи являются полностью суверенными государствами, и позволить им объединяться по своему усмотрению, не было бы никаких проблем. Это, безусловно, правда.

Но Москва явно смотрит на ситуацию по-другому и не хочет, чтобы соседи делали собственный выбор. Наоборот, она готова пойти на войну, «аннексировать» территории и поддерживать «сепаратистские силы», чтобы гарантировать, что выбор этих государств будет ограничен. Можно надеяться, что следующий российский лидер пойдет по пути, отличному от курса нынешней российской власти. Но надежда — это не стратегия, а тем временем российские военные вполне могут предпринять действия на Украине, которые свяжут руки преемнику Владимира Путина.

Независимо от того, как разрешится нынешний кризис, ближнее зарубежье России будет продолжать оставаться горячей точкой, если только Россия, Соединенные Штаты, европейские державы и страны постсоветской Евразии — особенно те шесть, которые «зажаты между Россией и Европой»: Украина, Белоруссия, Молдавия, Армения, Грузия и Азербайджан — могут прийти к широкому соглашению о нормах, институтах и правилах, которые должны регулировать взаимодействие государств в регионе.

Даже если бы ЕС и НАТО были готовы предложить постсоветским государствам полноправное членство — а они этого не делают, — сохранение нынешнего подхода чревато повторными нападениями России на них в той или иной форме. Взаимно согласованная альтернатива будет выгодна всем сторонам. Сложность состоит в том, чтобы представить, какой она может быть.

Пытаясь сделать именно это, корпорация RAND и Фонд Фридриха Эберта обратились к группе неправительственных экспертов из США, Европы, России и пяти постсоветских евразийских стран с просьбой сформулировать взаимоприемлемую региональную договоренность. Все участники, включая Чарапа, действовали в качестве частных лиц и поэтому имели возможность выйти за рамки политики своей страны.

Кроме того, они должны были изучить то, как это соглашение могло бы быть принятым в их государствах.

Было непросто объединить группу, в которую вошли авторы из стран, в том числе из России и Украины, «по сути, находящихся в состоянии войны». Но в конце концов стороны остановились на всеобъемлющем предложении по пересмотру регионального порядка, который охватывает безопасность, региональные конфликты и экономическую интеграцию.

Это предложение предусматривает создание нового консультативного органа для взаимодействия крупных держав по вопросам региональной безопасности, новые нормы поведения НАТО и возглавляемой Россией Организации Договора о коллективной безопасности по отношению к нечленам (например, не подвергать сомнению легитимность другой и ее нынешнюю членство), а также предложение неприсоединившимся государствам многосторонних гарантий безопасности и других мер укрепления доверия.

Благодаря ему можно увеличить объемы разнонаправленной торговли в регионе, начать регулярный диалог между ЕС, возглавляемым Россией Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) и странами, не входящими в эти торговые блоки, а также установить новые правила, чтобы избежать кризисов в будущем.

В сформулированном группой экспертов подходе отражается тот факт, что споры о безопасности, региональные конфликты и региональная интеграция взаимосвязаны. Например, «сепаратистские» конфликты в Грузии необходимо было бы решать взаимоприемлемым образом, если бы Тбилиси рассматривал вопрос о внеблоковом статусе. И наоборот, эти конфликты останутся неразрешимыми без движения к общему подходу к режиму региональной безопасности. Споры по этим вопросам не могут быть разделены, и поэтому решения должны быть объединены.

В обмен на добровольное принятие внеблокового статуса Киев может получить как многосторонние гарантии безопасности, так и российские обязательства военной сдержанности, в том числе в приграничной зоне. Россия и Запад будут проводить регулярные консультации по вопросам безопасности и, что важно, обязаться добиваться взаимного согласия, прежде чем вносить изменения в архитектуру региональной безопасности.

Они возьмут на себя обязательство уважать внеблоковый статус Украины. Нынешние переговоры по Донбассу на Юго-Востоке Украины могли бы быть значительно ускорены в рамках нового международного обязательства по урегулированию конфликта. Кроме того, в дополнение к действующему соглашению о свободной торговле с ЕС Украина выиграет от восстановления торговли с Россией (которой сейчас препятствуют карательные санкции Москвы) и создания механизма трехсторонних консультаций с ЕС и ЕАЭС. Эти договоренности обеспечили бы Украине гораздо большую безопасность, стабильность и процветание, чем статус-кво, даже если бы Россия не угрожала неминуемым вторжением.

Читайте также: Западу, может, придется пойти на «замирение» России — American Conservative

Из-за подобной точки зрения сокращается возможность для дебатов и дискуссий об альтернативах. Возможно, понятно, почему предложение Чарапа сталкивается с небольшой конкуренцией на рынке идей. Тем не менее как российские, так и западные правительственные чиновники, с которыми он с коллегами обсуждал свое предложение, написанное до нынешнего кризиса, указали, что у них мало стимулов для компромисса.

Каждая сторона считала, что в регионе у нее есть долгосрочное преимущество перед другой. Первая могла полагаться на благоприятный баланс военной мощи, в то время как вторая считала свою силу притяжения непреодолимой. Те из государств, которые оказались между ними, были обескуражены поляризацией дебатов своих стран по этим вопросам и их предполагаемой неспособностью влиять на решения крупных держав.

Европа вполне может оказаться на грани крупной катастрофы. Независимо от того, что делает российское правительство с огромными силами, которые оно собрало «вокруг Украины», Путин ясно дал понять, что ослабевающее влияние России на его заднем дворе теперь является проблемой для всех остальных. Готовность Москвы применить силу, чтобы предотвратить дрейф своих соседей в орбиту Запада, означает, что продолжающееся стремление США и их союзников к геополитическому плюрализму в постсоветской Евразии вполне может привести к еще большей незащищенности и страданиям государств региона или даже их дальнейшее расчленение.

Плюрализм работает внутри страны, когда существуют институты и правила, регулирующие конкуренцию между различными интересами. В постсоветской Евразии существует большая геополитическая конкуренция, но нет согласованных институтов или правил, регулирующих эту конкуренцию. Пока Россия, США, ЕС и «застрявшие» между ними государства не придут к консенсусу по пересмотренному региональному порядку, постсоветская Евразия будет оставаться источником нестабильности и конфликтов. Наше предложение показывает, что такой консенсус еще может быть возможен.