В чём проблемы политики Ирана на Ближнем Востоке?

С начала интервенции США на Ближний Восток в начале 2000-х годов отряды мусульман-шиитов стали одной из главных антиамериканских сил во всём регионе. В то время как отряды ливанской «Хезболлы» успешно противостояли Израилю (а в 2006 году смогли выдержать прямую израильскую интервенцию в Ливан), шиитское сопротивление в Ираке сражалось против армии США. Многотысячные выступления и восстания — и вместе с тем бесконечные диверсии и нападения — в итоге даже вынудили Вашингтон вывести большую часть своего контингента из Ирака в 2011 году.

Англоязычные СМИ неоднократно сообщали, что ответственность за жертвы среди солдат армии США несёт один человек — иранский генерал Кассем Сулеймани. Именно Сулеймани стал олицетворением иранской политики на Ближнем Востоке, направленной на поддержку антиизраильских и антиамериканских сил во всём регионе. И именно Сулеймани превратил разрозненные отряды сопротивления в единую армию, официально действующую в Ираке, Афганистане, Сирии, Ливане, Йемене и подпольно — в Бахрейне, Саудовской Аравии и ряде других стран.

С началом гражданской войны в Сирии, Сулеймани стал фактическим командующим гибридного иранского контингента в стране. Под его командованием на стороне правительства Башара Асада против боевиков выступили отряды добровольцев из Ливана, Афганистана, Пакистана и Ирака — десятки тысяч человек, переброска, снабжение и подготовка которых легли на плечи иранских спецслужб.

Зимой 2014 года в Ираке начала резко набирать силу группировка ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). И пока армия Ирака отступала, оставляя террористам целые города и военные склады, именно отряды мусульман-шиитов под командованием Сулеймани смогли нанести им первые поражения.

Именно поэтому убийство Сулеймани 3 января 2020 года в результате авиаудара ВВС США вызвало бурную реакцию по всему Ближнему Востоку. Однако в конечном итоге ставка Пентагона на ликвидацию одного человека принесла свои плоды.

Спустя два года после смерти Сулеймани созданная им теневая империя начала медленно рассыпаться. В Ираке все громче звучат голоса представителей ряда политических партий, требующих разоружения «Хашд-аль-Шааби» — коалиции шиитских вооружённых группировок. В Ливане аналогичные заявления всё чаще звучат в адрес группировки «Хезболла». Лишённые единого харизматичного лидера, который являлся авторитетом не только для друзей, но и для врагов, шииты постепенно сдают позиции как на фронтах войны, так и в региональной политике.

Ситуация дошла до того, что часть шиитской общины активно выступила против иранского вмешательства и также потребовала разоружить «Хашд-аль-Шааби». После того, как в октябре 2021 года проиранские партии потерпели на парламентских выборах тяжёлое поражение, им остаётся уходить в оппозицию, а при самом плохом сценарии — в подполье. Подобную судьбу пророчат и ливанской «Хезболле» после парламентских выборов в Ливане, которые пройдут в середине весны.

Впрочем, радость противников Ирана пока что преждевременна, поскольку и в Ираке, и в Ливане вооружённые отряды шиитов остаются самой боеспособной военной силой. Их ослабление может стать прологом для появления нового ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), только на этот раз некому будет дать террористам отпор. Часть местных элит, которые прекрасно осознают эту угрозу, будет стремиться к тому, чтобы «приручить» шиитские формирования и перевести их под своё прямое управление — в обход иранских спецслужб.

Самый радикальный сценарий развития событий предусматривает прямое военное вторжение со стороны США и НАТО, которое станет возможным в том случае, если за ним обратятся новые правительства Ирака и Ливана. Однако и подобная интервенция не только не сможет окончательно подавить шиитское сопротивление, а напротив — скорее даст к нему новый импульс.

Несмотря на то, что «подпольная шиитская империя» Ирана переживает не лучшие времена, её пока что не стоит списывать со счетов. Поскольку для большинства шиитских ячеек подполье — естественное состояние, а партизанская война — излюбленная стратегия, в которой они не имеют равных. Вопрос в том — осознают ли США и их союзники последствия своих действий, постепенно втягиваясь в войну с таким противником. И если нет, то попытка искусственно нарушить шаткий баланс сил в регионе может вывести ближневосточный кризис на новый виток продолжительностью в 5−10 лет. Поэтому даже после своей смерти Касем Сулеймани и его наследие всё ещё остаются главной угрозой американской гегемонии на Ближнем Востоке.