Спецотдел НКВД был создан 5 мая 1921 года постановлением Малого Совнаркома. Находился отдел в Москве, часть его подразделений размещалась на Малой Лубянке, часть — в здании на Кузнецком Мосту, 21, в помещении Народного комиссариата иностранных дел. Официальными его задачами являлись разработка шифров, масштабная радио‑ и радиотехническая разведка, радиоперехват, пеленгация и выявление вражеских шпионских передатчиков на территории СССР. Но на самом деле здесь изучалось все, имеющее хотя бы оттенок таинственности, от оккультных наук до снежного человека.

Владимир Михайлович Бехтерев

Консультировал спецотдел академик Владимир Михайлович Бехтерев, светило отечественной психиатрии. Еще в 1908 году он организовал в Петербурге первый в Российской империи Психоневрологический институт, который ныне носит его имя, а в мае 1918 года, уже в Советской России, создал Институт по изучению мозга и психической деятельности, где исследовал проблемы гипноза и внушения, а также — возможность воздействия на мозг человека через ритм и музыку. Бехтерев считал, что с помощью музыки можно лечить разные заболевания у людей, снимать агрессию и утомление, а также воздействовать на социум, политику и экономику. В 1910-е годы он планировал создать при Психоневрологическом институте специальную лабораторию музыки, но не успел этого сделать из-за того, что началась Первая мировая война. Эксперименты с музыкой Бехтерев смог продолжить уже в Советской России.

К работе на Спецотдел был привлечен и талантливый ученик Бехтерева, питерский ученый-мистик Александр Барченко. Он был известен тем, что в начале 1920-х годов организовал экспедицию в центр Кольского полуострова, целью которой было изучение массового гипноза, «полярного бешенства», которое поморы именовали «меряченьем», а эскимосы — «зовом Полярной звезды».

Александр Барченко

В 1926 году по личному распоряжению Феликса Дзержинского Александр Барченко предпринял экспедицию в Крым, где искал тайные входы в древние города покинутых цивилизаций. Через два года он отправился на Алтай и вел там наблюдения за неопознанными летающими объектами. Затем Барченко еще несколько раз побывал на Кольском полуострове в поисках следов древней страны Гипербореи. Материалы этих экспедиций до сих пор остаются засекреченными, в связи с чем можно предположить, что там были сделаны весьма интересные открытия.

Александр Васильевич Барченко был убежден в том, что когда-то давно на Земле существовало высокоразвитое в культурном отношении общество, которое затем погибло в результате неких катаклизмов. Общество это было коммунистическим: находилось на более высокой стадии социального и материально-технического развития, чем наше, в нем не было ни социальных различий, ни государственной власти, а все взаимоотношения внутри социума строились на равенстве и ответственности всех его членов. В античной традиции эта эпоха получила название «золотого века» — царства счастья, добра, справедливости и изобилия. Многие древние авторы сообщали, что в Гиперборее процветали высокая мораль и искусство. В те счастливые времена не было на Земле места ни злобе, ни вражде, ни зависти, ни обману. Обитателям Гипербореи претили жадность, жестокость или ревность. Они ни во что не ставили богатство, полагая, что рост благоденствия возможен только благодаря общему согласию в соединении с добродетелью. Это был золотой век истины и чистоты.

Гиперборейцы утверждали, что они произошли от людей, прибывших из глубин космоса сотни тысяч лет назад. Благодаря этому жителям Гипербореи были доступны космические технологии, с помощью которых они могли обрабатывать металлы, летать по воздуху, мгновенно перемещаться в пространстве и т. д. В те времена существовала, например, уникальная технология продления жизни. Для взрослых людей на большие праздники жрецы приготавливали некий напиток из трав, настоянных на меду, который производил омолаживающее воздействие на человеческий организм. Благодаря этому напитку люди «золотого века» могли жить очень долго, не десятки, как наши современники, а сотни лет.

Александр Барченко считал, что осколки этого древнего общества до сих пор существуют где-то на Севере России и в неприступных горных районах, расположенных на стыках Индии, Тибета, Кашгара и Афганистана, и там сохранены все те научно-технические знания, которыми обладали люди «золотого века». Надежда заполучить эти знания заставляла людей отправляться в опасные путешествия. Тайны прошлых цивилизаций, если бы они стали доступны современным людям, могли бы толкнуть прогресс далеко вперед, поэтому обо всех находках немедленно сообщалось И. В. Сталину. Как пишет Олег Шишкин в своей книге «Битва за Гималаи. НКВД: магия и шпионаж», в отличие от других подразделений, спецотдел пользовался определенной автономией, то есть его шеф Глеб Бокий сообщал информацию и адресовал ее непосредственно в Политбюро и правительство, минуя руководство ведомства, при котором отдел находился.

Глеб Бокий

Александр Барченко и его наставник Владимир Бехтерев также очень интересовались тем, какую музыку могли слушать и исполнять в Гиперборее. Античные авторы сообщали, что повседневная жизнь гиперборейцев сопровождалась песнями, танцами и музыкой, повсюду водили хороводы и лились звуки, чарующие душу и слух. Одним из удивительных открытий мистиков из НКВД стало понимание того, что, по всей видимости, музыка, звучавшая в легендарной Гиперборее, является прабабушкой блюза и джаза. По мнению Барченко и Бехтерева, те древние ритмы и мелодии могли бы стать путеводной ниточкой к восстановлению «золотого века» на планете Земля. Поэтому джаз, едва он появился в СССР, был поддержан на самом высоком уровне.

Сотрудники спецотдела НКВД много работали с шаманами и колдунами, из поколения в поколения передававшими тайны Гипербореи, пытаясь выяснить у них, каким образом можно вводить в состояние транса (мерячения) одновременно огромное количество народа. Александр Барченко и Глеб Бокий понимали, что это делается с помощью музыки и ритма, и очень хотели овладеть этими колдовскими навыками влияния на большие массы людей. И в итоге они обнаружили некий код, который, делая музыку более позитивной и оптимистичной, позволял через музыкальный ритм организовывать труд широких масс, буквально как в марше из кинофильма «Веселые ребята»:

«Нам песня жить и любить помогает,

Она, как друг, и зовет, и ведет,

И тот, кто с песней по жизни шагает,

Тот никогда и нигде не пропадет…»

Этот марш из кинофильма «Веселые ребята» стал образцом новой коллективной песни-марша «в советском духе». Его первые звуки рождаются из пастушьего наигрыша, то есть композитор дает понять, что его мелодия проста и доступна, как народная песня. Затем в музыку привносятся черты джазовости и танцевальности. Дунаевский называл этот процесс «оджазированием». Если объяснять одним словом, то композитор просто подсвинговывал марши, добиваясь солнечного, романтичного звучания.

Молодой Дунаевский, как и многие его талантливые современники, был очарован романтикой перемен и мечтой о светлом будущем. В послереволюционной России идея формирования нового человека средствами искусства вообще была одной из центральных в исканиях советской творческой интеллигенции. Она нашла отражение в поэзии В. Маяковского и В. Брюсова, конструктивистской архитектуре В. Татлина, фильмах С. Эйзенштейна и новаторских театральных опытах А. Таирова и Вс. Мейерхольда.

Исаак Дунаевский

В первые годы советской власти звуковая среда была довольно агрессивной, повсюду гремели множество военных маршей, оставшихся в наследство от тех времен, когда жизнь подчинялась ритмам Гражданской войны и мировой революции. Но вот началась Большая стройка, и потребовались совсем иные ритмы. Заслуга Дунаевского в том, что он изменил в СССР всю звуковую среду. Будучи талантливым композитором и владея технологией оджазирования, Дунаевский реформировал марш в мирном, оптимистическом и радостном ключе, фактически создав новый тип массовой песни. Древние коды, заложенные Дунаевским в музыку, работают до сих пор. Стоит услышать первые такты музыки Дунаевского, будь то песни из фильма «Волга-Волга», «Дети капитана Гранта» или «Цирк», как сердце само расплывается в улыбке, начинает отсчитывать пульс бодро и мощно.

По всей видимости, Дунаевский и сам попал под влияние этих древних кодов, так как начиная с середины 1930-х он сочинил неимоверное количество музыкальных произведений почти к трем десяткам фильмов. «Когда Дунаевский садился за рояль, — вспоминал Леонид Утесов, — то он превращался в сгусток музыки». А когда композитор стал депутатом Верховного Совета СССР, он и этой работе отдался со всем возможным энтузиазмом.

Но почему именно Дунаевскому доверил спецотдел НКВД тайну древнего кода? Видимо, там посчитали, что Дунаевский был самым талантливым из советских композиторов. А возможно, о древнем коде счастья поведали и другим авторам, но те не смогли, а «Красный Моцарт», как иногда называли Дунаевского, блестяще справился с задачей создания музыки радости и счастья.