Сахара раздора: армии Алжира и Марокко
Вооружённые силы Марокко и Алжира традиционно считаются сильнейшими в Магрибе и в целом — одними из сильнейших во всей Африке. На протяжении последних нескольких десятков лет обе страны активно закупают современную военную технику, высокотехнологичные вооружения и постоянно наращивают свой оборонительный потенциал. Примечательно, что военные доктрины обеих стран строятся на постоянной угрозе со стороны соседнего государства. То есть, закупая оружие, власти Алжира толкают Марокко на аналогичные меры. Подобная «гонка вооружений» крайне дорого обходится обеим странам, особенно в условиях глобального экономического кризиса. Однако внешнеполитическая обстановка в регионе и внутренняя ситуация в Алжире и Марокко не позволяют сокращать расходы на оборону.
В Алжире армия является ключевым государственным институтом, на котором во многом строится благополучие страны. Исторически это связано с тем, что первые лидеры независимого Алжира были военными командирами «Фронта национального освобождения», созданного с целью освобождения страны от французских колониальных войск. Впоследствии военные стали главной политической силой в Алжире, активно вмешиваясь во внутреннюю политику.
Примечательно, что Алжир, даже являясь ключевым союзником Советского Союза в регионе, всегда проводил самостоятельную политику, в том числе — в выборе военных союзников. В отличие от Египта или Сирии, которые всегда рассчитывали на военную помощь со стороны «северного брата», Алжирские власти всегда стремились действовать максимально автономно.
Более того, армия Алжира заимствовала многие традиции (например — систему воинских званий) у армии Франции и в целом ориентировалась на Европу. От советской военной системы алжирцы заимствовали глобальную военную стратегию: использование крупных соединений бронетехники, прорывающих оборону противника на нескольких участках фронта. Поэтому армия Алжира долгие годы закупала большое количество танков и лёгкой бронетехники, стараясь приобретать самое лучшее и самое современное.
С 2006 по 2018 год Алжир заключил серию крупных контрактов на покупку истребителей Су-30, систем ПВО С-300 и «Панцирь-С1», а также партии из 600 танков Т-90С и около 300 боевых машин поддержки пехоты «Терминатор». Также Алжир располагает тяжелыми огнемётными системами ТОС-1А «Солнцепёк» и большим количеством тяжёлой артиллерии. В качестве лёгкой бронетехники Национальная народная армия Алжира использует несколько тысяч немецких бронемашин Fuchs.
При этом с 1960-х годов в вооружённых силах Алжира существует негласное разделение. Рекруты арабского происхождения традиционно направляются в ряды армии или жандармерии (внутренних войск), а флот комплектуется из этнических берберов.
Марокко обладает сопоставимыми вооружёнными силами. Основу ударной мощи марокканской армии составляют 400 танков «Абрамс», выполненных в одной из самых современных модификаций, и 2−3 тысячи танков более старых моделей. И если алжирские войска укомплектованы по советскому-российскому образцу, то армия Марокко создана скорее по кальке с армии США.
На учениях армии обеих стран, как правило, отрабатывают ведение боевых действий друг против друга. Однако в экспертном сообществе принято считать, что алжирские войска являются более боеспособными. Во многом — из-за того, что армия Алжира постоянно ведёт войну с группировками радикальных исламистов, базирующихся в пустынных районах страны. Через «командировки» проходит весь личный состав вооружённых сил, регулярно принимающий участие в антитеррористических операциях.
В случае начала военных действий армия Алжира постарается в максимально сжатые сроки как можно глубже вклиниться в линию обороны противника. Однако марокканскому генштабу эта стратегия давно известна, и против неё уже найдено серьёзное оружие. Осенью 2021 года стали появляться сообщения о том, что армия Марокко закупает израильские беспилотники IAI Heron и дроны-камикадзе Harop. Именно они призваны наносить удары по колоннам бронетехники противника и вносить панику на коммуникациях армии, которые обязательно растянутся в случае продолжительного наступления.
В свою очередь, любое наступление марокканской армии на территорию Алжира планируется отражать, заманивая противника в «огневые мешки». В этом смысле командование алжирской армии может рассчитывать на перевес в ствольной и реактивной артиллерии. Прорвавшееся соединение противника планируется пустить вглубь собственной территории, а затем — с нескольких направлений обрушить на него артиллерийский огонь. В качестве ответа на угрозу с воздуха Алжир закупает партию турецких ударных беспилотников Bayraktar TB2.
Таким образом, ни у одной из сторон возможного конфликта нет существенного перевеса над противником. Однако этого и не требуется. Любой конфликт, если он действительно начнётся, продлится не более одной-двух недель, за которые стороны постараются успеть продвинуться как можно дальше, чтобы завоевать выгодные позиции на будущих переговорах. Для Алжира победой стало бы изменение статуса Западной Сахары в пользу большей независимости Западно-Сахарской Республики. В случае Марокко победой можно считать отказ Алжира от каких-либо претензий на Западную Сахару.
Однако любой военный конфликт сможет изменить ситуацию в пользу одной из сторон на ближайшие несколько лет. Каким бы ни был итог кратковременного столкновения между двумя странами, он не устроит ни Марокко, ни Алжир. Однако сойтись в тотальной войне на уничтожение обеим странам не позволят ни ЕС, ни ООН, ни государства-партнёры (США, Россия, Китай), которые заинтересованы в поддержании мира в Северной Африке.