Сахара раздора: политический кризис в Алжире и Марокко

Глобальный экономический кризис и падение мировых цен на нефть и энергоносители серьёзно ударили по региону Ближнего Востока и Северной Африки, поскольку экспорт нефти традиционно является главной статьёй дохода для большей части стран региона. Вторым вызовом для экономики региона стала пандемия COVID, которая оставила пляжи и отели региона без туристов. И каждый новый месяц кризиса всё более усугубляет экономическую обстановку в регионе.

Но это лишь один из аспектов регионального кризиса. В Марокко экономические проблемы обнажили многие внутренние политические противоречия. Правительство оказалось неспособным обуздать кризис и предложить новые рабочие места для сотрудников туристического сектора. На поддержку турбизнеса идут прямые инвестиции из экономических резервов страны, которые, увы, далеко не безграничны.

Более того, в стране усилились голоса сторонников реформ, требующих упразднения монархии. Продемократическое движение в Марокко получило множество сторонников, которые полагают, что экономические проблемы страны — во многом связаны с коррупцией должностных лиц, приближенных к королевской семье. Не добавило стабильности в стране недавнее решение властей Марокко о нормализации отношений с Израилем. Представители ряда политических сил резко осудили подобное решение и призвали сторонников к антиправительственным выступлениям в поддержку Палестины.

Многие демонстранты отказываются использовать государственный флаг Марокко, связывая его с королевской династией Марокко и правящим режимом в стране. К недовольству внутренней и внешней политикой правительства добавляется несогласие с мерами по борьбе с пандемией, которые предприняли власти королевства. Многие марокканцы сочли недостаточным объём компенсаций, полученных туристическим бизнесом страны. Демонстранты выступают против введения «паспортов вакцинации» и других аналогичных мер.

Каждая из причин народного недовольства подстёгивает другую, что в итоге выливается в масштабные антиправительственные выступления по всей стране. Девизом протеста стала кричалка «Народ требует смены режима», скандируемая толпами на улицах Рабата, Марракеша и Касабланки.

К внутренним выступлениям в Марокко добавляются демонстрации жителей Западной Сахары, которая де-факто находится под марокканским протекторатом. В Буждуре и других городах региона проходят митинги в поддержку независимости региона, участники которых также выступают в поддержку Палестины и против нормализации отношений с Израилем.

Традиционно лояльной правящей династии Марокко остаётся армия страны. Однако история знала ряд прецедентов, когда марокканские военные становились лидерами движения за установление в стране демократической формы правления.

Иначе обстоит ситуация в Алжире. Несмотря на то, что страна смогла избежать судьбы Ливии или Туниса и не скатиться в хаос на фоне «арабской весны», внутренняя обстановка в стране остаётся напряжённой. В 2019 году на волне народного протеста, свой пост покинул президент Алжира Абдель Азиз Бутефлика, правивший страной почти 20 лет. Новый глава государства Абдельмаджид Теббун провёл в стране ряд демократических реформ, которые помогли снизить социальную напряжённость. Однако часть продемократически настроенных оппозиционеров считает, что новое правительство продолжает следовать курсу на построение авторитарной демократии, взятому ещё при Бутефлике. Более того, в стране традиционно сильна «зелёная» (исламистская) оппозиция, которая, впрочем, серьёзно сдала позиции на недавних муниципальных выборах в стране.

Ещё одна внутренняя проблема Алжира — активность международных террористических организаций, в первую очередь — «Аль-Каиды в странах Арабского Магриба» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Борьба со «спящими ячейками» боевиков, укрывающимися в пустынных районах страны, требует от властей страны постоянного напряжения сил и увеличения затрат на финансирование армии и полиции.

Другой угрозой внутренней стабильности остаётся берберский сепаратизм. Берберы — потомки коренного населения Северной Африки, выступают за создание собственной автономии в противовес правительству Алжира, преимущественно состоящему из арабов.

Власти Алжира традиционно обвиняют марокканские спецслужбы в поддержке местного сепаратизма. В 2021 году впервые было заявлено о том, что сепаратисты и исламисты получают оружие и боеприпасы со стороны израильских спецслужб. По информации алжирских властей, на территории Марокко была создана постоянная агентура МОССАДа, которая занимается вербовкой и обучением боевиков.

Кстати, в качестве ответной меры Алжир в 2022 году решил провести на своей территории саммит всех групп палестинского сопротивления.

В целом внутриполитическая ситуация в Алжире может показаться более прочной. Во многом благодаря своевременно проведённым реформам — с одной стороны, а с другой — благодаря деятельности местных спецслужб, считающихся одними из самых мощных во всём арабском мире. Однако ещё совсем недавно (в исторической перспективе) в Алжире шла гражданская война, стоившая жизней сотен тысяч человек. И об этом тоже не стоит забывать, оценивая перспективы глобального военного конфликта в регионе.

Для обеих стран региона кратковременная победоносная война могла бы стать хорошей возможностью выплеснуть народное недовольство. Поэтому единственной гарантией мира в регионе остаётся военный паритет Алжира и Марокко. В случае, если одна из сторон получит ощутимое преимущество над противником, начало «маленькой победоносной войны» в Западной Сахаре станет лишь вопросом времени. Как может выглядеть гипотетическая война между Марокко и Алжиром и кто выйдет из неё победителем — в следующем материале из цикла «Сахара раздора».