Маленькая Польша замерла в геополитических льдах больших айсбергов

Варшава нервничает. Ее страхи и озабоченность вызывают процессы, которые активизировались по линии Вашингтон — Москва, Берлин — Москва и Париж — Москва. Примером такой реакции является интервью, которое правительственное Польское агентство печати (РАР) взяло у помощника госсекретаря США по европейским делам Карен Донфрид.

В беседе с РАР американский дипломат, комментируя виртуальные переговоры между президентами США и России Джо Байденом и Владимиром Путиным, сделала акцент на том, что они не носят исключительно двусторонний характер. «Как вы знаете, в последнее время было проведено много консультаций между администрацией, союзниками и партнерами, — сказала Донфрид. — Мы поддерживаем связь с Украиной, до разговора с Путиным государственный секретарь Энтони Блинкен говорил с президентом Владимиром Зеленским, а президент Байден пообщался с ним в четверг, 9 декабря. Мы провели переговоры в рамках «квинтета», то есть с Великобританией, Францией, Германией и Италией. Был разговор с президентом Европейского совета Шарлем Мишелем, а в четверг — с «бухарестской девяткой» (Болгария, Чехия, Эстония, Венгрия, Латвия, Литва, Польша, Румыния и Словакия — PAP). Все эти мероприятия проводятся для того, чтобы обсуждать, как двигаться дальше. Я не сомневаюсь, что союзники будут участвовать в этих дискуссиях по стратегическим вопросам. Что касается формата и содержания этих переговоров, то это предмет интенсивного обсуждения между нами и союзниками». И далее, адресуясь непосредственно к полякам: «США постоянно говорили и продолжают говорить о том, что мы не будем вести дискуссии о вашей безопасности без вас. Так что я бы не беспокоилась об этом».

Однако Варшава беспокоится и, надо сказать, определенные основания у нее для этого есть. Потому что не вполне понятно, как именно сейчас Вашингтон трактует «безопасность Польши». Правящая польская коалиция во главе с партией «Право и Справедливость» (PiS) и большая часть экспертной среды на восточном направлении видят своей задачей создание буфера между Польшей и Россией в виде постсоветских республик, Украины и Белоруссии. В качестве аксиоматичного выдвигается тезис о том, что большая польско-российская граница и присутствие российских военных на ней — это сама по себе главная угроза для польской государственности. Но чего на самом деле боится Варшава? Похоже, не столько того, что Россия приблизится к Польше, сколько того, что Россия приблизится к Германии. А тогда эти два сильнейших геополитических магнита начнут растаскивать Польшу по разным полюсам. Это, конечно, не те разделы, которые имели место в XVIII и XX веках, но сейчас прямые захваты чужих территорий уже и не нужны. Для Варшавы неприемлема ситуация, когда Москва начнет влиять на умы и местную экономику ее восточных воеводств (прежде всего на белорусском плацдарме), в то время как Берлин усилится в Силезии и отдельных крупных городах (в первую очередь — в Гданьске/Данциге). Отсюда трудно объяснимая для внешнего исследователя германофобия, которую демонстрирует на протяжении последних лет «Право и Справедливость», даже вопреки интересам укрепления статуса и значения Польши в Европейском союзе.

На днях это было продемонстрировано во время визита в Варшаву нового министра иностранных дел Германии Анналены Бербок и ее переговоров с польским коллегой Збигневом Рау. На совместной пресс-конференции Рау заявил, что приветствует визит Бербок как «выражение намерения сделать наши союзнические отношения приоритетными, основанными на взаимном уважении, а также на добрососедстве и доброй воле». Однако после этого он напомнил, что Польша в XX веке «вновь в своей истории стала жертвой вооруженной агрессии со стороны своих соседей — Германии и Советского Союза», оказалась «жертвой беспрецедентного варварства, оккупации, геноцида». И поэтому польское правительство никогда не согласится на возврат в Европе к «концерну держав и сфер влияния». Оппозиционная польская газета Gazeta Wyborcza приводит слова министра, которые выглядят еще более радикально. «Он (Рау — С.С.) добавил, что убежден, что немецкий министр является сторонником «имперского взгляда XIX века, когда большие государства навязывают свою волю маленьким». Мы все же полагаем, что издание в данном случае допустило опечатку и пропустило «не» перед «является», вряд ли глава МИД Польши мог позволить себе такую явную грубость в отношении немецкой коллеги. Но образ мышления нынешнего польского руководства что с «не», что без «не», приведенная цитата показывает.

Проблема в том, что видение себя в качестве «маленькой страны», маневрирующей во льдах между «большими государствами», является признаком пассивной внешней политики. В этом случае США ничего не стоит давать гарантии того, что они не будут говорить о «Польше без поляков». В том числе Белый дом сегодня может с легкостью отмахнуться от каких-либо «озабоченностей» Варшавы по поводу переговоров между Вашингтоном и Москвой по украинскому вопросу, заявив, что Россия не собирается нападать на Польшу (так и есть), а проблема определения статуса Украины, ее внутреннего устройства прямых угроз польской безопасности не создает. Другое дело, что Варшава могла бы проявить активность и самостоятельно предложить какую-либо инициативу по созданию регионального формата с выходом на принятие в его рамках обязывающих решений. Как, например, это сделала Турция, выдвинув по Закавказью проект платформы «3+3» (Иран, Россия, Турция и Азербайджан, Армения, Грузия), которая сейчас, правда, без участия Тбилиси, начала действовать на уровне заместителей министров иностранных дел. Но Анкара смогла это сделать только в альянсе с Москвой. А «московский камень» пока для нынешних польских политиков является непреодолимой преградой.