Как Китай добился многого без единого выстрела — Project Syndicate
Китай — самая крупная, сильная и долгоживущая «диктатура» в мире, поэтому ни о каком принципе главенства права там речи не идет. Несмотря на это, Пекин все чаще с помощью своего донельзя карманного парламента принимает законопроекты, оправдывающие территориальные претензии и развязывающие КНР руки на международной арене. По сути, Китай очень хорошо научился вести «правовую войну» — то есть неправомерно и даже преступно использовать правовую систему в своих политических и стратегических целях, пишет профессор в области стратегических исследований в независимом частном Центре политических исследований в ДелиБрахма Челлани в статье, вышедшей 8 декабря в Project Syndicate.
Под агрессивным руководством «главнокомандующего» Си Цзиньпина правовая война КНР превратилась в важнейший компонент более широкой стратегии Пекина по ведению асимметричных или гибридных войн. Стирание границы между войной и миром закреплено в официальной стратегии режима как доктрина «трех войн». Подобно тому, как перо может быть сильнее меча, так и правовая и психологическая войны, а также кампании формирования нужного общественного мнения могут оказаться гораздо эффективнее силовых методов.
Читайте также: США всё еще обладают огромной «мягкой» силой — Project Syndicate
С помощью этих методов китайский лидер без единого выстрела осуществляет свои территориальные претензии. Агрессия Китая, для продвижения которой не было выпущено ни одного выстрела, уже меняет правила игры в Азии. Ведение трех войн в сочетании с военными операциями принесло Китаю значительные территориальные выгоды.
В рамках этой более широкой стратегии правовая война направлена на переписывание правил с целью воплотить исторические фантазии и задним числом легитимировать незаконные действия. Например, Китай недавно принял Закон о сухопутных границах, чтобы поддержать свой территориальный ревизионизм в Гималаях. Кроме того, для продвижения своего экспансионизма в Южном и Восточно-Китайском морях, в начале этого года он принял закон о береговой охране и закон о безопасности морского движения.
Новые законы, разрешающие применение силы в спорных районах, были приняты на фоне роста напряженности в отношениях с соседними странами. Закон о сухопутных границах появился в условиях военного тупика в Гималаях, где по-прежнему находятся более 100 тыс. китайских и индийских военнослужащих. Ситуация уже почти 20 месяцев носит тупиковый характер из-за неоднократных вторжений Китая на территорию Индии.
Закон о береговой охране, в котором спорные воды указываются как китайские, не только идет вразрез с Конвенцией Организации Объединенных Наций по морскому праву, но и может спровоцировать вооруженный конфликт с Японией или США. Закон о сухопутных границах также чреват конфликтом с Индией, поскольку он свидетельствует о намерении Китая определить границы в одностороннем порядке. Он распространяется даже на трансграничные реки тибетского происхождения, где Китай провозглашает право отводить столько общих вод, сколько он пожелает.
Принятию этих законов предшествовал успех Стратегии трех войн, благодаря которым была перерисована карта Южно-Китайского моря, — несмотря на решение международного арбитража, отклонившего территориальные претензии Китая, — а затем поглощен Гонконг, который на протяжении долгого времени процветал при демократических институтах как крупный глобальный финансовый центр.
В Южно-Китайском море, через которое проходит около трети мировой морской торговли, китайские власти пошли на наращивание темпов правовой войны для консолидации контроля над этими территориями, превратив свои надуманные исторические претензии в реальность. В прошлом году, когда другие претендующие на эти территории страны боролись с пандемией COVID-19, Пекин создал два новых административных района, чтобы укрепить свои претензии на острова Спратли и Парасельские острова и другие объекты суши. И, еще больше нарушая международное право, Китай дал названия на мандаринском языке 80 островам, рифам, подводным горам, отмелям и хребтам, 55 из которых полностью затоплены.
Закон о национальной безопасности Гонконга, принятый в середине 2020 года, представляет собой столь же агрессивный акт правовой войны. Си использовал закон, чтобы подавить продемократическое движение Гонконга и отменить гарантии, закрепленные в зарегистрированном в ООН договоре Китая с Соединенным Королевством. Соглашение обязывало Китай сохранять основные права, свободы и политическое самоопределение граждан Гонконга в течение как минимум 50 лет после восстановления суверенитета над территорией.
Успех этой стратегии в подрыве автономии Гонконга ставит вопрос о том, будет ли Китай теперь принимать аналогичный закон, направленный против Тайваня, или даже ссылаться на свой закон о запрете отделения от 2005 года, который подчеркивал его решимость подчинить островную демократию материковому правлению. По мере того как Китай наращивает психологическую и информационную войну, существует реальная опасность того, что он может выступить против Тайваня после зимних Олимпийских игр в Пекине в феврале.
Экспансионизм Си не пощадил даже крошечный Бутан с населением всего 784 000 человек. Вопиющим образом проигнорировав условия двустороннего договора 1998 года, обязывающего Китай «не прибегать к односторонним действиям для изменения статус-кво границы», Китай построил милитаризованные деревни в северных и западных приграничных районах Бутана.
Как показывают эти примеры, внутреннее законодательство все чаще дает Китаю повод для нарушения обязательных норм международного права, включая двусторонние и многосторонние договоры, участником которых он является. «Мусульманский ГУЛАГ» Си в Синьцзяне, насчитывающий «более миллиона заключенных», является насмешкой над Конвенцией о геноциде 1948 года, к которой Китай присоединился в 1983 году. А поскольку фактический контроль является прологом для решительных территориальных притязаний в международном праве, Си использует новое законодательство для обеспечения контроля Китая над спорными районами, в том числе с помощью отправки туда новых поселенцев.
Создание такой ситуации на местах является неотъемлемой частью территориального расширения Си. Вот почему Китай приложил все усилия, чтобы создать искусственные острова и административные районы в Южно-Китайском море, а также продолжить военизированное строительство деревень в приграничных районах Гималаев, которые Индия, Бутан и Непал считают находящимися в пределах своих национальных границ.
Несмотря на эти посягательства, очень мало международного внимания уделяется правовой или более широким гибридным войнам. Если фокусировать внимание исключительно на наращивании военной мощи Китая, можно пропустить тот факт, что страна незаметно расширяет свои морские и сухопутные границы без единого выстрела. Учитывая всеобъемлющую цель Си — добиться глобального превосходства Китая под его руководством, — мировым демократиям необходимо разработать согласованную стратегию противодействия его трем войнам.