Строительство оборонительных сооружений на Средней Волге
22 июня 2021 года в Чебоксарах состоялась межрегиональная научно-практическая конференция «Строительство Сурского и Казанского оборонительных рубежей — трудовой подвиг народов Поволжья». Чувашский государственный институт гуманитарных наук (ЧГИГН) подготовил сборник статьей участников конференции. ИА REGNUM публикует материал Андрея Пашкина, кандидата исторических наук, директора Государственного архива новейшей истории Ульяновской области (г. Ульяновск).
А.Г. Пашкин
СТРОИТЕЛЬСТВО ОБОРОНИТЕЛЬНЫХ РУБЕЖЕЙ НА СРЕДНЕЙ ВОЛГЕ В 1941 ГОДУ: ОБЕСПЕЧЕНИЕ, ХОД, ТРУДОВАЯ ДИСЦИПЛИНА
Строительство оборонительного рубежа на территории Куйбышевской области началось 20 октября 1941 г. По численности привлеченных военно-полевое строительство (далее — ВПС) можно считать крупнейшим в регионе процессом внутрирегиональной миграции населения. Строительство отметилось достаточно слабым планированием, тяжелыми бытовыми условиями жизни, плохой организацией и снабжением продуктами питания и теплой одеждой мобилизованных.
Условно ход ВПС 1941 — начала 1942 гг. можно разделить на три этапа. Начальный этап — октябрь 1941 г. — отметился отладкой мобилизационной системы; основной этап — с ноября по декабрь 1941 г. — был связан с выполнением основного объема работ; период до конца января 1942 г. — завершающим, когда объекты ВПС были законсервированы.
Масштабы строительства были весьма значительны. Всего по Куйбышевской области на 9 участков ВПС планировалось мобилизовать 274 800 чел. Спустя месяц планы изменились, и в целом подлежало мобилизации 300 800 чел. из Куйбышевской области и 39 000 — из Пензенской и Саратовской областей. Кроме того, на строительстве предполагалось задействовать 1331 автомашину, 1050 гусеничных и 2130 колесных тракторов, 40 050 лошадей из Куйбышевской и 3500 из Пензенской и Саратовской областей.
В действительности планы не соответствовали наличию рабочей силы в районах области. При получении телеграмм обкома о количестве людей, тяглового скота, тракторов и автомобилей, подлежащих мобилизации райкомы сообщали о том, что даже предварительные данные позволяют заведомо говорить о ненадлежащем планировании и о невозможности поставить требуемое количество работников. Райкомы просили разъяснить порядок снабжения и оплаты труда мобилизованных, требовали разрешения снять с занятий и направить на ВПС учащихся школ районов, так как трудоспособные колхозники были задействованы на уборке урожая. Тем не менее, по состоянию на 25 октября 1941 г. из колхозов Куйбышевской области было мобилизовано 12 тыс. лошадей и 101 тыс. колхозников. Еще 3 тыс. лошадей и 3 тыс. колхозников привлекли на подвозку фуража и продовольствия.
23 октября 1941 г. за подписью первого секретаря Куйбышевского обкома ВКП (б) Канунникова в районы была направлена телеграмма с решением об уменьшении в два раза количества тракторов, мобилизованных на ВПС. Причиной этого стала необходимость скорейшей вывозки хлеба на заготовительные пункты. Этой же телеграммой была запрещена мобилизация автомобилей из учреждений Заготзерно. На наш взгляд, либо первоначальные планы, которые направлялись в областную партийную организацию, были составлены с учетом довоенного количества техники, либо вообще не учитывали реального положения дел. Между тем в период с июля по сентябрь на действующий фронт было мобилизовано до 70% транспорта, имевшегося в области. Однако в действительности исправной техники осталось еще меньше. Из-за недостатка запасных частей часть автомобилей и тракторов были разукомплектованы для ремонта мобилизуемой техники. В ответ райкомы ответили многочисленными телеграммами, давая четкую характеристику количества автотранспорта, которым располагали местные власти. Например, первый секретарь Борского райкома Зотов на предписание направить на ВПС 25 автомобилей ответил, что в районе осталось всего 5 грузовиков, при этом 3 из них были неисправны из-за отсутствия колесной резины. В Тереньгульском районе имелось 7 грузовых автомобилей, занятых на уборке и вывозке урожая.
В результате уже в начале ноября проблема с обеспечением строительства техникой проявилась в полном объеме. Из 3180 тракторов, на которых рассчитывали при первоначальном планировании, на строительство прибыли около 2 тыс. При этом гусеничных тракторов имелось не более 400, а именно они и участвовали в работах. Колесные модели тракторов в зимних условиях эксплуатации не подлежали, и уже в первых числах ноября оказались полностью бесполезны. Ситуация с грузовыми автомашинами оказалась еще более негативной. Например, в Большенагаткинский участок ВПС к 15 ноября должны были поступить 115 грузовых автомобилей, а поступило всего 2.
7 ноября 1941 г. начальник участка ВПС по Кузоватовскому району сообщал, что медленные темпы строительства объясняются не только плохой работой рекогносцировочной группы, но и отсутствием людей. Шигонский район, обязанный поставить на участок 4,5 тыс. чел., смог предоставить только 2,2 тыс., из 500 лошадей — 390, из 15 автомашин — 2 и из 5 гусеничных тракторов — 1. Жители Пензенской области, которые также должны были принять участие в строительстве оборонительного рубежа, на работы не прибыли. Основная проблема заключалась в том, что мобилизованное население, за исключением колхозников, никакого питания с собой не имело. Также ВПС не имело возможности размещать прибывших людей, и к началу ноября присылка 13 тыс. чел. из Пензенской области в Кузоватовское ВПС могла бы обернуться трагедией, так как размещать их было попросту негде.
Несмотря на всю неподготовленность социальной инфраструктуры для строителей оборонительных рубежей, в том числе жилых помещений, пунктов питания, снабжения продовольствием и теплой одеждой, в ноябре 1941 г. по Куйбышевской области было мобилизовано еще 50 тыс. чел. О том, насколько тяжело для районов далась дополнительная мобилизация, также дают представление письма районных партийных комитетов. Так, в начале ноября 1941 г. первый секретарь Тереньгульского обкома докладывал, что дополнительно мобилизовать 6 тыс. чел. на военно-полевое строительство невозможно. Он указывал, что от мобилизации страдают прежде всего женщины с малолетними детьми, которые вынуждены пристраивать их в другие семьи. При этом даже призвав большинство матерей малолетних детей, район не имел возможности выполнить плановое задание. Внутри района также требовалось изыскать дополнительные силы для уборки урожая с площади 11 тыс. га. Согласно резолюции Канунникова, наложенной на письмо райкома, план для района был снижен с 6 до 4 тыс. чел.
Требование выполнения плана, который не соответствовал реальному положению дел, не привело к положительным результатам, а в определенной степени даже усугубило ход работ на ВПС. К середине ноября 1941 г. все участки ВПС на территории Куйбышевской области были обеспечены рабочей силой на 20—30%. Районные власти шли на крайние меры, чтобы хоть как-то достичь плановых показателей. В ряде случаев проводили мобилизацию без какого-либо отбора. В результате в среднем на каждую тысячу мобилизованных приходилось более 100 нетрудоспособных, в том числе беременных женщин, инвалидов и лиц преклонного возраста. В других районах прибегали к сознательному незаконному занижению сроков пребывания на строительстве. Например, в Чердаклинском районе в ряде колхозов мобилизованным сельчанам правления и сельсоветы выдали на руки справки о том, что длительность их пребывания на ВПС составляет 10 дней. Естественно, что отбывшие на строительство не взяли с собой запасной теплой одежды и достаточного объема продовольствия, отработав 10 дней, они возвратились к месту постоянного проживания.
В городах же наблюдалась иная ситуация. Так, наряду с незначительным количеством лиц, сознательно уклонившихся от мобилизации, Ульяновский городской отдел НКВД указал, что только в первой декаде ноября 97 горожанам, которые подлежали мобилизации, не были вручены повестки. Отношение жителей города к участию в ВПС в течение октября — начале ноября отметилось по Ульяновску ростом негативных откликов, связанных с плохим снабжением и условиями труда. Одновременно сотрудники городского отдела фиксировали немало случаев, когда на строительство пытались направить лиц, по состоянию здоровья или по возрасту не имеющих возможности принять в нем участие. Так, Володарский горисполком дважды включил в списки мобилизованных на строительство четырех инвалидов второй категории, и прекратил эти попытки только после вмешательства прокуратуры.
В то же время негативные слухи, распространявшиеся среди жителей области, имели под собой весьма реальные основания. В течение ноября 1941 г. на всех участках ВПС Куйбышевской области проблема с организацией социальной инфраструктуры решена не была. Вкупе же все вышеперечисленные проблемы приводили к увеличению количества лиц, самовольно оставивших строительство. Из-за плохого бытового положения дезертировали основные работники, по состоянию здоровья уходили 14-летние подростки и люди старше 60 лет. В результате, чтобы не раздувать масштабы дезертирств и не допустить роста заболеваемости на фоне недоедания и переохлаждения, начальники участков строительства стали в приказном порядке отпускать мобилизованных. Например, на участок ВПС в Шигонском районе должно было поступить 6254 чел., к концу ноября поступило всего 2028 чел. Из этого количества в результате дезертирств и освобождения нетрудоспособных убыло 1200 чел. Из тех, кто остался, более 600 работников не выходили на работу по причине отсутствия одежды, обуви и питания. Из 29 тракторов, имевшихся в распоряжении участка ВПС, в строительных работах было задействовано только 5, остальные простаивали из-за отсутствия топлива. На всех трудящихся была установлена ежедневная норма выемки грунта в 2,5 куб. м, вне зависимости от типа грунта, а также от пола, возраста и состояния здоровья работника, что также являлось нарушением всех норм.
Участок ВПС в Жигулях по состоянию на 29 ноября 1941 г. не был оборудован отапливаемыми жилыми помещениями. Большинство строителей располагались в летних строениях пионерских лагерей. Райпотребсоюз при потребности строительства в 2,5 т хлеба в сутки поставлял не более 1,7 т. В результате только за последнюю декаду ноября по причине болезни командование участка было вынуждено отпустить со строительства 292 чел., а дезертировали со строительства за то же время более 700 чел. Из-за отсутствия питания и обуви по Новобуянскому району самовольно ушли из ВПС 730 чел., по Красноярскому району — 440 чел. В целом, в ноябре 1941 г. дезертирство приобрело массовый характер, когда самовольно покинули ВПС на территории Куйбышевской области до 50% мобилизованных.
Отчасти предотвратить увеличение количества дезертирств удалось к началу декабря. При помощи первичных партийных и комсомольских организаций среди родственников и односельчан был организован сбор продуктов питания, теплой одежды и белья, мыла и предметов обихода. Также на все участки ВПС направили несколько сотен представителей партийного и комсомольского актива, предупредительно распределив их не в штабы, а на самые тяжелые участки строительства. Кроме того, в отношении добровольно возвратившихся на строительство прекращали уголовное преследование. Вкупе все принятые меры позволили приостановить рост случаев самовольного ухода со строительства до 20%.
16 декабря 1941 г. Куйбышевский обком напомнил районам про выполнение норм дополнительной мобилизации на ВПС. Эти нормы были в два раза ниже, чем первоначальный план мобилизации, но последний был выполнен на 30—40%. По решению СНК СССР к 22 декабря 1941 г. на строительство предстояло дополнительно мобилизовать 7 тыс. лошадей, 7 тыс. возчиков и 5 тыс. лесорубов. Таким образом, согласно всем декабрьским планам, численность мобилизованных на различные работы из сельского хозяйства составляла 174,6 тыс. чел., а также 25,1 тыс. лошадей и 2 тыс. тракторов. Однако уже к концу декабря вновь обнаружилась проблема массового самовольного ухода работников. К этому моменту средний срок пребывания мобилизованного на ВПС превысил 35 дней. Теперь основной причиной стали длительное оставление без присмотра нетрудоспособных родственников, изношенность одежды и банальная зависть к тем, кто избежал мобилизации.
В конце декабря 1941 г. Куйбышевский обком сообщал, что работа на военно-полевом строительстве идет вручную, а основным инструментом являются лом и лопата. Естественно, что в сутки один рабочий мог осуществить выемку 0,1—0,2 куб. м грунта при том, что к этому моменту глубина промерзания превышала 1 м. Норма в 2,5 куб. м могла быть выполнена только при условии применения взрывчатых веществ. По всей видимости, к этому моменту техника почти не использовалась по причине отсутствия топлива и выхода из строя. В связи с этими условиями обком просил СНК разрешить использование взрывных работ либо закрыть строительство и направить колхозников для обработки и вывозки хлеба по обязательным хлебопоставкам государству, или хотя бы сократить количество занятых людей. Также обком просил разрешить отозвать с ВПС все тракторы, так как их использование в зимних условиях не являлось возможным, и поставить их на ремонт к весеннему севу.
В течение января—февраля 1942 г. строительство было свернуто, а все объекты законсервированы. О том, что в целом возведение ВПС было завершено, могут свидетельствовать работы по ремонту и разгерметизации объектов, начатые в области весной 1942 г. Строительство оборонительного рубежа на территории Средней Волги, проходившее в суровых условиях начального периода Великой Отечественной войны 1941—1945 гг., стало в действительности трудовым подвигом более 170 тыс. чел. Учитывая вклад строителей в обороноспособность страны, следует отметить, что причины, оказывавшие негативное влияние на ход строительства, в силу общей ситуации массовой миграции населения, мобилизации основной массы мужского трудоспособного населения в действующую армию не могли быть предупреждены. Основная задача, поставленная перед участниками ВПС, — создание единой оборонительной линии — была выполнена.
Строительство Сурского и Казанского оборонительных рубежей — трудовой подвиг народов Поволжья: Материалы Межрегиональной научно-практической конференции (г. Чебоксары, 22 июня 2021 г.) / сост. и отв. ред. И.И. Бойко, В.Г. Харитонова. Чебоксары, 2021. ISBN 978—5—87 677—263—3 © Авторы статей, 2021 © Чувашский государственный институт гуманитарных наук, 2021